Дмитрий Чураков - Бунтующие пролетарии: рабочий протест в Советской России (1917-1930-е гг.) Страница 12

Активно выступали против беспорядков завком и цеховые комитеты Обуховского завода. Его деятельность в этом направлении естественным образом активизировалась в марте 1918 г., когда на заводе началось создание альтернативных рабочих организаций, которые попытались донести до сведения Советского правительства требования стоящей за ними части рабочих. По всей вероятности, была сформирована делегация для переговоров в Наркомате труда. Ее состав определялся, понятно, в обход позиции официальных рабочих организаций завода. Это вызвало с их стороны резкое недовольство. На заседании 8 марта 1918 г. члены заводского и цеховых комитетов, демобилизационной комиссии и Исполнительного комитета районного совета, стоящих на платформе советской власти, сложившаяся ситуация была подвергнута заинтересованному анализу.

"После всестороннего обсуждения вопроса" собравшимися была принята резолюция. В ней требовалось исключить всех членов заводских организаций, не стоящих на платформе советской власти. Было решено также проинформировать СНК, Раскольникова, Шляпникова, Шмидта и других советских руководителей о состоянии дел на заводе с целью не допустить переговоров центра с "самозваными" делегациями от рабочих. От Заводского комитета резолюцию подписал Зубарев, от цеховых комитетов — Ермаков, от Исполкома — Ильин, от Демобилизационной комиссии — Стельмаков. Возникает вопрос, если бы не столь бескомпромиссная позиция, занятая местным завкомом, не мог ли диалог между недовольными рабочими и Наркоматом труда снять возникшее на заводе напряжение? Но диалог между властью и рабочими не заладился, и с 25 июня 1918 г. завод был закрыт. Вместе с закрытием завода прекратили свое существование его заводской и цеховые комитеты.

Однако и традиционные пролетарские организации оказались вовлечены в орбиту протестных выступлений рабочих. Об этом неоспоримо свидетельствуют не только события вокруг лозунга "однородного социалистического правительства", но и позиция, которую в последующее время занимали некоторые профсоюзы. Постоянную головную боль, в частности, и в 1918 г. вызывал у властей Союз железнодорожников. После разгрома Викжеля на переднюю линию борьбы выдвигались его региональные структуры. Именно они оказывались в центре рабочего протеста во многих городах России, вовлекая в выступления рабочих и других профессий. Именно в этом русле развивались события в Ярославле, Рыбинске, Туле, Москве. Но если в Центре протесты железнодорожников могли оперативно пресекаться властями, то совсем иной была их роль в прифронтовых районах. Скажем, на Урале, в Свердловске, Уфе и других городах, от позиции Союза железнодорожников во многом зависела прочность тыла Советской республики.

Сила профсоюза железнодорожников, его устойчивость, а также его политическая позиция были во многом связаны с тем, что в рядах союза состояли как рабочие, так и служащие. Это способствовало более квалифицированному участию союза в управлении железными дорогами. Кроме того, правый элемент, состоящий в союзе, более культурный и организованный, мог воздействовать на основную массу путейцев в сторону критики большевистского правления. Но подобной членской базой в тот период обладали и другие профессиональные союзы. Их позиция также была сдержанной или даже резко негативной по отношению к большевикам. К числу таких организаций следует отнести в первую очередь Всероссийский союз продовольственных служащих, довольно консервативный и оппозиционный.

Если Викжель может считаться детищем Февраля, то Викспрод появляется только после Октября. Его рождение во многом обусловлено той борьбой за право распределять хлеб, которая развернулась в конце 1917 г. между большевиками и умеренными социалистами. В русле усилий, предпринимаемых социалистической оппозицией, проводились совещания по продовольствию с их независимыми рабочими конференциями. В этом же ключе 14–18 января 1918 г. в Москве состоялся I Всероссийский съезд служащих продовольственных организаций. На нем-то и принимается решение о создании нового профессионального объединения рабочих и служащих продовольственного дела.

Само решение о создании союза сотрудников продовольственных органов принималось на фоне острой политической борьбы вокруг Учредительного собрания, в которую оказались втянуты многие заинтересованные лица. Инициатива создания союза исходила от Союза Союзов Юга России. Еще в начале декабря на одном из его собраний было решено приступить к работе по созыву объединительного съезда. Тогда же было выбрана так называемая Организационная комиссия в составе пяти человек. Идею объединения сил продовольственников всецело поддержал Московский областной продовольственный комитет. Именно на него легли основные материальные и финансовые усилия по подготовке съезда.

Оргкомиссия начала свою работу с подготовки воззвания региональным продовольственным органам. В нем подчеркивалось, что работники продовольственного дела серьезно отстают от других профессий, которые уже имеют свои организации, в частности от почтово-телеграфных служащих (Потель) и железнодорожников (Викжель). Кроме организационных обращение затрагивало и сугубо политические вопросы. В нем подчеркивалось, что предстоящий съезд "может сказать свое веское слово, от лица демократии, работающей по продовольствию страны, в защиту Учредительного собрания. В этом будет состоять политическое значение съезда".

Вообще проведение Первого съезда продовольственных служащих оказалось связано с Учредительным собранием самым тесным образом. В качестве основных докладчиков на съезд приглашались видные оппозиционеры. В основном это были меньшевики и эсеры, деятели профсоюзов и кооперации. Однако события вокруг Учредительного собрания поломали планы организаторов съезда. Участие оппозиции в вооруженных столкновениях 5 и 9 января 1918 г. повлекло репрессии со стороны властей. Лидеры оппозиции были либо арестованы, либо переходили на полулегальное положение. В результате лица, намеченные докладчиками, на съезд не явились. Его проведение оказалось под угрозой срыва.

Оставались в центре внимания политические вопросы и на самом съезде. Представитель Курска Неймарк от имени руководства съезда, оглашая результаты материалов, поступивших с мест, в самом начале заседания 15 января заявил о том, что все продовольственные органы страны стоят на платформе Учредительного собрания. Поднимались вопросы текущей политики и в докладе по организационному вопросу, с которым выступил А.П. Тольский. Он обвинил Совет народных комиссаров в том бедственном положении, которое переживало продовольственное дело в стране. Докладчик подчеркнул, что продовольственные органы должны стоять вне политики. Он обвинил большевиков в нарушении аполитичности продовольственных управ. При этом он сразу показал, что в реальности следовало понимать под "аполитичностью" продовольственных работников. С трибуны съезда Тольский призвал к "конструированию общепризнанной власти" в лице Учредительного собрания.

"Для того, чтобы закрепить дело революции, в развитии которого должен участвовать весь демократический фронт, — провозгласил он, — нужно определенно сказать, что Учредительное собрание в стране должно существовать". "Отсюда ясно, — продолжал развивать свою мысль Тольский, — что если будущий союз не примет такую политическую платформу, то он не будет пользоваться авторитетом и не обеспечит себе дальнейшего существования". По убеждению докладчика, по основному вопросу повестки дня съезда, "если союз примет такую политическую платформу, естественно, он будет опираться на реальную силу".

Нельзя сказать, что доклад Тольского отражал мнение всех присутствовавших. Но то, что он отражал настроения большинства — это бесспорно. Те же мотивы, что и в его докладе, откровенно звучали и в выступлениях с мест. Как образно сформулировал один из выступавших, "курские соловьи поют старые свои песни", и в этих песнях курских соловьев "нет трелей большевизма". Особенно бушевавшие на съезде политические страсти усилились после доклада о текущем моменте, с которым от устроителей съезда выступил П.И. Гроховский. В его докладе почти ничего не говорилось о продовольственном деле, зато давался краткий теоретический курс по истории русской революции, теории марксизма и возможности построения в России социализма. Гроховский стержнем своего доклада сделал уверения в невозможности в стране социалистической революции и в том, что большевики, вместо социалистической, устроили революцию анархическую. Диктатура пролетариата по-большевистски, заявил он, "это значит те сумасшедшие декреты, которые сейчас издаются".

То, о чем лишь намекал в своем выступлении накануне Тольский, Гроховский не только не стал маскировать, но и сформулировал предельно откровенно. "Все мы в один голос говорим о том, что нам необходимо Учредительное собрание как вода рыбе, как воздух человеку. Мы выносим ответственные резолюции. Но надо сказать, что время резолюций прошло. Что сейчас, когда Учредительное собрание разогнано штыками, смешно говорить, что нужно Учредительное собрание. Теперь поздно уже выносить резолюции. Сейчас, товарищи, нужно дело". По договоренности, заранее достигнутой с Гроховским, слово на съезде было дано также Кедровскому — представителю союза защиты Учредительного собрания. Как записано в протоколе съезда, "оратор в горячей речи призвал к защите Учредительного собрания. Речь его была покрыта аплодисментами".