Феликс Патури - Растения - гениальные инженеры природы Страница 21

Такого рода «зайцев», которые, чтобы пуститься в путь, используют самые различные крючочки и зацепки, в мире растений имеется великое множество. Особый интерес представляет плод череды из рода Bidens, обладающий микроскопическими, размером в несколько миллиметров, «острожками». На фото 50 можно видеть в полную величину семянку Bidens cerulus, длина которой составляет всего 8 миллиметров. Размеры остей, усеянных крючочков, не превышают 3 миллиметров. Тот, кто хоть раз свел с ними знакомство, не скоро забудет эти небольшие и необычайно настырные создания. Лишь с превеликим трудом и с помощью очень жесткой щетки удается очистить от них одежду. На фото 51 дано сильно увеличенное изображение верхней части одной из четырех остей. Разве не напоминает оно конец намного более крупной в натуре костяной остроги, которую наши далекие предки из палеолита применяли при охоте на водных животных и рыб (фото 52).

Фото 51. Сильное увеличение показывает, насколько точно и чисто обработана поверхность крошечной, имеющей длину всего 3 миллиметра «остроги».

Фото 52. Костяные остроги наших далеких предков из палеолита очень напоминают растительную структуру, изображенную на предшествующей фотографии. Те и другие имеют одно и то же назначение — как можно надежнее зацепиться за какую-либо поверхность.

Примеры с застежкой-репейником или острогой свидетельствуют о том, что при разработке простых механических конструкций человеку трудно найти новые формы, которые не встречались бы в мире растений. Но сколько еще есть у природы секретов, которые нам предстоит раскрыть и применить на практике! Неужели и в самом деле должны были пройти тысячелетия, прежде чем человек смог овладеть нехитрыми приемами, «известными» репейнику, тому самому репейнику, с которым каждую осень играют миллионы ребятишек. Какие простые и эффектные решения стародавних проблем сразу открылись бы нашему взору, будь мы немного наблюдательнее. Если мы станем серьезнее, глубже, а главное, систематически задумываться над подобными вещами, то эти наши усилия окупятся сторицей.

Впрочем, не только семена и плоды распознали благоприятные возможности путешествий на животных. Нередко в далекий путь отправляются «зайцами» целые части растений. В первую очередь это можно видеть у растений степей, полупустынь и пустынь, «умеющих» долгое время обходиться без воды. В Америке обитают членистые кактусы эпифиллюмы, каждый из члеников которых усеян множеством крючочков, цепляющихся практически за все, что попадается на их пути. Даже прочная, отполированная до блеска кожа не представляется им чересчур гладкой. В периоды затянувшейся засухи одиночные членики или их группы особенно легко отделяются от растения и уносятся животными прочь. Может быть, они попадут туда, где не столь сухо и где у них появится реальнейший шанс пережить суровое время. В том месте, где животное стряхнет зацепившиеся за его кожу плоды на землю, последние тотчас же пускают корни и начинают быстро расти. «Прыгающий» кактус Мексики проявляет чудеса ловкости, стремясь отправиться в путешествие «зайцем». Даже если проходящее мимо животное непосредственно не заденет кактуса, тот все же оказывается на его шкуре, совершив предварительно настоящий прыжок (быть может, благодаря действию сил электростатического притяжения?). Поэт писал о растении: «Ты никогда не кидаешься на людей и животных». На эти слова один из крупнейших знатоков и давний собиратель кактусов Курт Беккеберг возразил: «Кактус Cylindropuntia tunicata всегда охотно „набрасывается“ на людей и животных». Это растение в шутку называют небритым, нахальным бродягой-скитальцем. Мы должны отдать ему должное как непревзойденному мастеру приспособления к условиям окружающей среды, владеющему техникой, которая дает ему возможность в суровой и враждебной жизни пустыни выстоять в, казалось бы, безнадежной борьбе за существование.

Монокультуры нежелательны

Независимо от того, о чем идет речь: о совершающих ли морские путешествия кокосовых орехах, о гонимых ли ветром по песчаным дюнам морских побережий соплодиях Spinifex или о степных растениях шарообразной формы «перекати-поле», во всех случаях мы имеем дело с ярко выраженным стремлением растения колонизовать новые территории и тем самым обеспечить как можно более широкое расселение своего вида. Сказанное в полной мере относится и к дальним полетам по воздуху пыльцы растений. На первый взгляд может показаться, что в последнем примере расселение практически исключено, поскольку анемофилия, или ветроопыление, предполагает наличие в конечном пункте воздушного путешествия, помимо пыльцы, хотя бы одного экземпляра цветущего растения того же вида. Однако посредством скрещивания с родственными видами, а позднее и возвратного скрещивания (бэккросса) возможно реальное увеличение ареала.

Но чего, собственно, добиваются растения, проявляя своего рода «миграционный инстинкт»? Разве для них не все равно, где им расти? Разве там, где цветет и плодоносит материнское растение, не самые подходящие условия для развития молодых всходов? Ведь по логике вещей вероятность нахождения благоприятной среды обитания должна уменьшаться по мере удаления семени, плода или целых частей растений от места произрастания их родителя. В принципе дело обстоит именно так. Однако два чрезвычайно важных обстоятельства объясняют стремление растений проникнуть на новые земли.

Во-первых, «мигрируя», растения колонизуют те регионы, где они могут выжить даже в таких условиях, в которых они на своей прежней родине, где существует конкурентная борьба за жизненное пространство, не имели бы никаких шансов на продолжение рода. Так, например, многие виды альпийской флоры не погибли в продолжительные по времени ледниковые периоды только потому, что их отдельные представители переселились в более теплые долины или даже в равнинные местности. Впрочем, не только наступление нового ледникового периода означало бы настоящую катастрофу и гибель большинства растений. Для многих видов реальной угрозой их дальнейшему существованию явилось бы уже устойчивое повышение среднегодовой температуры воздуха всего на полградуса при одновременном незначительном увеличении количества осадков. Например, колоннообразные кактусы погибли бы от чрезмерного поглощения ими влаги из воздуха даже при столь несущественном изменении климата. В условиях избытка влаги кактусы буквально переполняются водой, их оболочка не выдерживает и лопается.

Во-вторых, — и, возможно, это наиболее веский довод в пользу самого активного, самого интенсивного расселения — растения плохо растут в монокультурах. Если бы все семена прорастали и развивались в непосредственной близости от материнского растения, тогда на Земле существовало бы мною районов с бедной однообразной растительностью. В этом случае не происходило бы смешения растительных форм, которое является необходимой предпосылкой для образования естественного биоценоза и дальнейшего выживания всех составляющих ого видов. Вместо него появились бы монокультуры, которые в длительной перспективе оказываются нежизнеспособными. Эпидемические заболевания, массовое размножение насекомых-вредителей за короткий срок превратили бы такие однообразные ландшафты в пустыни, лишенные всякой растительности. Ветер и вода разрушили бы плодородный слой почвы, что весьма затруднило бы возобновление здесь жизни. В монокультурах не образуется достаточных запасов почвенной влаги, и это обстоятельство иногда обрекает на гибель целые лесные массивы. Ураганные ветры легче опустошают одновидовые древостой. Поваленные деревья — благодатная пища для жуков-короедов, которые, быстро размножившись, принимаются за уничтожение уцелевших деревьев. Но природа эффективно противостоит подобным катастрофам благодаря преобладанию в растительном покрове Земли смешанных насаждений, преимущества которых перед монокультурами вполне очевидны. Их, однако, не только не замечает, но полностью игнорирует человек, занимающийся лесным хозяйством.

Любое более или менее подробное описание острова Мадейра непременно содержит серьезные упреки в адрес первопоселенцев, почти полностью уничтоживших с помощью огня густые обширные леса острова. В книгах о странах, расположенных вдоль северных берегов Средиземного моря, можно встретить аналогичные обвинения, но уже относящиеся к «безответственным» европейцам, которые-де сплошь вырубили леса, когда-то покрывавшие среднегорья, и которым, несмотря на прилагаемые колоссальные усилия, никак не удается вновь облесить их.

Но где те, кто не только говорили бы в поучительном тоне о прошлом, но и принимали бы уже сегодня безотлагательные меры но предотвращению ущерба, который систематически наносится нашему будущему во всех странах умеренной зоны? Напротив, лесное хозяйство во все нарастающих масштабах культивирует то, чего всеми средствами стремится избежать природа: монокультуру. Ветровал, эпидемии, массовое засыхание деревьев на корню — все это явления, присущие монокультурным посадкам. Это уже не грозящая опасность, а реальная действительность. Тринадцатого ноября 1972 года сильный ветер всего за каких-нибудь несколько часов нанес громадный урон монокультурным лесным посадкам ФРГ. На площади 100 тысяч гектаров можно было насчитать около 40 миллионов вывернутых с корнем, поваленных и покореженных стволов, что в пересчете составило 18 миллионов кубических метров древесины. И все это — бросовый лес. На его перевозку потребовался бы железнодорожный состав длиной 9000 километров.