Вэл Макдермид - Анатомия преступления: Что могут рассказать насекомые, отпечатки пальцев и ДНК Страница 24

Полиция обыскала квартиру Лахвир Сингх и обнаружила в пальто и сумочке два пакетика с коричневым порошком, аконитом. Лахвир утверждала, что это лекарство от сыпи на шее, но была признана виновной в убийстве и приговорена к 23-летнему тюремному заключению.

Иногда токсикологи имеют дело с ядами до их попадания в организм. Пожарный дознаватель Ниам Ник Дейд, знакомая нам по главе 2, к тому же еще химик-аналитик и специализируется на пожарах, взрывчатых веществах и наркотиках. Если ей нужно узнать, присутствует ли в чем-то кокаин, она сначала использует простой цветовой тест. «Мы опускаем предмет в маленькую ванночку и капаем на него реагент. Если предмет приобретает синий цвет, значит, в нем есть кокаин». Затем она выясняет концентрацию наркотика с помощью более сложных тестов (например, газовой хроматографии).

К Ниам приезжала исследовательница из Таиланда, которая объяснила, что страны победнее не могут позволить себе вторую серию тестов. Получается, людей арестовывают на основании цветового теста, независимо от концентрации наркотика. Поэтому Ниам вместе со своей командой изобрела более дешевое решение. «Вы снимаете цвет на смартфон. Затем, откалибровав камеру, используете этот цвет, чтобы приблизительно оценить процент наркотика в образце. А поскольку у вас есть смартфон, дальше поможет GPS. Сейчас мы вместе с ООН создаем живую всемирную карту найденных образцов наркотиков. Вообще в криминалистике есть масса ценных разработок, которые не требуют сложных технологий. Это могут быть и очень простые вещи». Наверное, Матьё Орфила не пришло бы в голову определять концентрацию кокаина по интенсивности цвета, но почему-то мне кажется, что он оценил бы изящество этого способа.

Глава 6

Дактилоскопия

И дал ему две скрижали откровения, скрижали каменные, на которых написано было перстом Божиим.

Основной принцип судебной медицины, сформулированный Эдмоном Локаром в начале ХХ века, гласит: «Каждый контакт оставляет след». Однако следы нужно правильно анализировать, сортировать и понимать. Иначе они ничего не дадут. Поэтому по мере развития науки развивалось и искусство сыска. Революционным прорывом стала дактилоскопия (опознание человека по отпечаткам пальцев).

Криминалистика началась не с дактилоскопии, но именно этот метод захватил воображение людей, как ни одно другое новшество. А поскольку в своей основе он прост, суды быстро к нему привыкли. На заре ХХ века законопослушным гражданам было приятно думать, что вора поймают за руку без шума и пыли, а душегуба отправят на виселицу, опознав по узору на мизинце, и секундная неосторожность приведет злодея на скамью подсудимых благодаря уникальному сочетанию выпуклостей и бороздок на пальцах.

…Одним из первых европейцев, догадавшихся об индивидуальности отпечатков пальцев, был молодой человек по имени Уильям Гершель. В 1853 году он отплыл из Англии, чтобы работать на Ост-Индскую компанию, по сути правившую значительной частью Индии. Через четыре года спор из-за жира, которым был смазан патрон[7], привел к бунту туземной пехоты. Так началось Индийское народное восстание, оно охватило всю страну, привело к многочисленным жертвам и было жестоко подавлено англичанами. Когда страсти улеглись, Ост-Индскую компанию вынудили передать прямое управление Индией британской короне, а многие из ее работников пошли на государственную службу. Гершеля же поставили над одной из областей Бенгалии.

Жестокость колонизаторов накалила эмоции, и многие индийцы вознамерились осложнить британцам жизнь по мере возможности. Они отказывались ходить на работу, платить налоги и обрабатывать британские фермы.

Однако Гершель, человек весьма амбициозный, ему было 25, не хотел, чтобы эти волнения помешали карьере. Одним из его начинаний было решение построить дорогу. Он подписал договор с Конаем, местным жителем, о поставке оборудования. А потом сделал нечто весьма необычное.

«Я покрыл ладонь и пальцы Коная самодельными чернилами, которые использовал для официальной печати, и приложил их к обратной стороне контракта. Затем мы вместе изучили этот отпечаток – попутно рассуждая о хиромантии – и сопоставили его с моим». Правда, когда Гершель делал отпечаток ладони Коная, он не думал о строгой идентификации, а лишь пытался «припугнуть» собеседника, чтобы тот «не вздумал отрицать, что это его отпечаток под договором».

Возможно, идею отпечатка Гершель позаимствовал из обычая под названием «сати» (к 1861 году уже редкого и незаконного), согласно которому вдову сжигали вместе с покойным мужем на погребальном костре. Проходя на пути к смерти сквозь «врата сати», она окунала ладонь в красную краску и прикладывала ее к воротам. Потом камень вокруг отпечатка стесывали, чтобы получился барельеф.

Через 20 лет Гершеля назначили судьей в область Хугли под Калькуттой, где в его ведении были суды, тюрьма и пенсии. Мы воспринимаем мошенничество с пособиями как сугубо современную реальность, но Гершель знал о нем 140 лет назад. По его распоряжению у пенсионеров снимали отпечатки пальцев, чтобы после их смерти никто не присваивал их пенсии. Кроме того, брали отпечатки при вынесении судебного приговора, чтобы за осужденного не отбывал наказание (за мзду) другой человек.

О необходимости однозначно идентифицировать преступников говорили все чаще. Пока Гершель разрабатывал свою систему в Индии, в Париже корпел над систематизацией заключенных полицейский клерк по имени Альфонс Бертильон. Для этого он стал использовать методы антропометрии (измерения физических показателей человека) и остановился на 11 показателях, в частности диаметре головы и расстоянии от локтя до конца среднего пальца. По оценке Бертильона, вероятность того, что у двух людей случайно совпадут все 11 показателей, составляла 1 из 286 миллионов. Полученные данные Бертильон записывал на карточках, а в середине карточки приклеивал две фотографии, в профиль и анфас. Эта практика получила широкое распространение.

Между тем в Токио шотландский врач и миссионер Генри Фулдс стал экспериментировать с отпечатками пальцев. Он обратил внимание на то, что древние гончары помечали свои горшки, прикладывая пальцы к глине. А еще – что незаметные отпечатки можно сделать заметными, посыпав их пудрой. С помощью этого метода Фулдс оправдал человека, подозреваемого в краже. Когда он показал настоящему вору сходство между его отпечатками и отпечатками на окне ограбленного дома, вор не выдержал и во всем сознался. В результате наблюдений Фулдс изобрел метод классификации, в котором фигурировали отпечатки всех 10 пальцев. Он пытался убедить Скотланд-Ярд создать отдел, использующий эту систему, но его предложение отвергли.

Однако Генри Фулдс не унывал. Он изложил свой метод в письме Чарльзу Дарвину. Дарвин заинтересовался, но счел, что для этой работы нужен человек помоложе, а потому поручил дело своему двоюродному брату Фрэнсису Гальтону. Десять лет затратил Гальтон на изучение отпечатков пальцев и написал первую на эту тему книгу («Отпечатки пальцев», 1892), в которой выделил восемь основных типов кожных пальцевых узоров. Он также показал, что каждый человеческий палец соответствует одной из этих категорий строго индивидуальным образом.

Об исследованиях Гальтона узнал Хуан Вучетич, аргентинский криминалист и выходец из Далмации. Он стал брать отпечатки пальцев у арестантов в Буэнос-Айресе. Так Вучетич разработал собственную десятипальцевую систему классификации, которую он назвал дактилоскопией и которая поныне в ходу во многих испаноязычных странах. Она оказалась полезной не только для расследования преступлений: аргентинские власти взяли ее на вооружение как форму идентификации личности в гражданских паспортах.

А вскоре система Вучетича столкнулась с серьезной проверкой на прочность. 29 июня 1892 года в деревне под Буэнос-Айресом четырехлетняя Тереза Рохас и ее шестилетний брат Понсиано были найдены жестоко убитыми у себя дома. Их мать Франсиска осталась жива, но ей перерезали горло.

Франсиска сообщила, что их сосед Педро Веласкес ворвался в дом, убил детей и пытался зарезать ее. Полиция пытала Веласкеса неделю, но он упорно держался своего алиби: во время убийства был с друзьями.

Смущенный его несгибаемостью, инспектор Альварес снова наведался на место преступления. И на сей раз заметил коричневое пятно на дверной раме. Это был кровавый отпечаток пальца. Альварес выпилил запачканный кусок рамы и отвез его вместе с отпечатками пальцев подозреваемого Хуану Вучетичу, который недавно открыл дактилоскопическое бюро в Буэнос-Айресе.

Вучетич уверенно объявил, что отпечатки на дверной раме не принадлежат Веласкесу. Тогда полиция взяла отпечатки у Франсиски Рохас. Они полностью совпали с отпечатками на двери. Перед лицом кровавых улик женщина призналась в том, что убила детей, нанесла себе рану и возвела напраслину на невиновного. Оказывается, она хотела выйти замуж за приятеля, который не любил детей. Вместо этого преступница стала первым человеком, осужденным на основании отпечатков пальцев. Ее приговорили к пожизненному заключению.