Софья Аннина - Мэрилин Монро. Жизнь и смерть секс-символа Америки Страница 3

Как и у Деллы, у Отиса были рыжие волосы — хотя и не такого огненного оттенка. Зато огненностью темпераментов эти двое, по-видимому, не уступали друг другу.

Что немаловажно для нашей истории — Отис Элмер Монро считал себя прямым потомком Джеймса Монро, пятого президента Америки.

Вскоре после свадьбы молодожены покинули Соединенные Штаты, направившись — нет, не во Францию, а в Мексику, где Отис получил работу на строительстве железных дорог. Там, в городке Пьедрас-Неграс, в мае 1902 (по некоторым источникам — 1900) года родилась мать Мэрилин Монро — Глэдис Перл. Меньше чем через год семья вернулась в США, но не в Миссури, а в Калифорнию, в Лос-Анджелес — и брат Глэдис Мэрион Отис Элмер родился уже там.

В самом Лос-Анджелесе Монро продолжали пересажать с места на место, за шесть лет сменив около дюжины съемных квартир. Кочевнический образ жизни, хотя Делле, да и ее мужу, было к нему не привыкать, не способствовал ладу в семье. Все четверо жили в постоянном напряжении: взрослые — бурно обвиняя друг друга в неудачах, малыши — трясясь от страха перед вспышками, зачастую беспричинными, родительского гнева и не зная, кого больше бояться, мать или отца. Впрочем, материнские оплеухи были не так страшны, как разрушительная ярость отца. Не раз Делла, подхватив детей, спасалась от мужа у соседей. Однажды Отис рассвирепел, наблюдая за мирной сценкой: Глэдис, играющей с котенком. Выхватив зверька у дочки, он со всего размаху швырнул его об стену.

Причины такого поведения крылись не только в дурном нраве главы семейства и в житейских невзгодах, но и в недуге, о котором до поры до времени никто не подозревал. То, что Отис Монро серьезно болен, стало очевидно только в 1908 году. Он стремительно терял память, у него дрожали руки и ноги, изменился и его характер — домашний тиран превратился в истерика, то и дело заходящегося в плаче. Летом 1908-го Отиса наполовину парализовало. Врачи диагностировали последнюю стадию сифилиса нервной системы — болезни, с которой тогда еще не умели справляться.

Первые месяцы Делла навещала супруга в больнице, но картина угасания любимого некогда человека оказалась для нее невыносимой. Отис стал неузнаваем даже внешне, да и сам уже никого не узнавал. Оправданием для Деллы, оставившей мужа умирать в одиночестве, в какой-то мере служило то, что она устроилась работать прислугой, чтобы прокормить детей.

В июле 1909 года 43-летний Отис Элмер Монро скончался. Детям Делла назидательно сообщила: «Папа сошел с ума и умер, потому что пил и плохо себя вел». Этим она заложила мощный кирпич в фундамент мифа о семейном безумии — ведь семилетняя Глэдис, разумеется, запомнила ее слова. Между тем не подлежит сомнению, что болезнь Отиса была вызвана органическими причинами.

Делла Мэй осталась молодой вдовой. Ей было всего 33 года, и ей хотелось жить. А жизнь теперь, как и в юности, представлялась Делле нескончаемой чередой поклонников… ну, насколько это возможно, когда работаешь прислугой и у тебя двое маленьких детей. В доме на Боулдер-стрит всегда было весело, но много лет спустя Глэдис с грустью вспоминала: «Мама любила мужчин, а мы хотели иметь отца».

Пару раз Делла, в чаду влюбленности, торжественно сообщала детям, что помолвлена, но эти помолвки, настоящие или воображаемые, ни к чему не приводили.

Весной 1912 года она все-таки вышла замуж — за мужчину «положительного» и с виду солидного, 29-летнего Лайла Артура Грейвса, бывшего сотрудника Отиса Монро. Иллюзии развеялись быстро. Делла то уходила от нового мужа, переселяясь вместе с Глэдис и Мэрионом в отель, то возвращалась, а летом 1913-го окончательно рассталась с Грейвсом, обвинив его в бракоразводном иске в «пренебрежении обязанностями по содержанию семьи, разгульной жизни и постоянном злоупотреблении спиртными напитками».

Дети росли. К 13–14 годам Глэдис Перл превратилась в очаровательную девушку, живую, кокетливую и смешливую. На нее, как когда-то на ее мать, очень рано начали заглядываться и сверстники, и взрослые мужчины. Рыжеватый оттенок светло-каштановых волос она унаследовала от родителей — но не унаследовала присущего обоим яростного деспотизма и взрывного темперамента.

Зато эти свойства достались Мэриону Отису Элмеру, бывшему, как мы сказали бы сегодня, «трудным подростком». Того, как мать поступила с 11-летним сыном, Глэдис не смогла ей простить до конца жизни. Выведенная из себя постоянными жалобами учителей на выходки Мэриона и решив, что ему необходима «твердая мужская рука», Делла без лишних объяснений посадила мальчика в машину и отвезла его к дальним родственникам.

Мэрион внес свой вклад в копилку причуд и печалей семейства Хоген-Монро. Как и его дед Тилфорд Мэрион, в 19 лет он женился — подделав метрику, чтобы считаться совершеннолетним. И, как и дед, покончил жизнь самоубийством — причем, в отличие от Тил форда, во вполне цветущем возрасте.

Где-то в январе 1917 года Делла без памяти влюбилась в Чарльза Грейнджера — повидавшего мир вдовца, пленившего ее рассказами об Индии и Юго-Восточной Азии. Но в путешествие, именуемое браком, эти двое пускаться поостереглись, хотя поселились вместе и Делла в разговорах с родней и подружками называла Чарльза своим мужем.

Влюбилась и Глэдис — в человека, как это уж было заведено в ее семье, очень мало ей подходящего. 26-летний бизнесмен из штата Кентукки Джон Ньютон Бейкер, по прозвищу Джаспер, приехал в Лос-Анджелес на недельку-другую — да так и остался, женившись на 14-летней девушке-подростке, чья мать под присягой подтвердила, что дочери уже исполнилось 18.

Не удался и этот союз. Джаспер, такой надежный и понимающий, так стремившийся поначалу уберечь свою девочку-жену от любых бытовых и жизненных трудностей, — оказался алкоголиком, склонным к рукоприкладству. Он наградил Глэдис двумя детьми и двумя сотрясениями мозга. В июне 1921-го она подала на развод. В ответ на обвинения в «исключительно грубом поведении, состоящем в том, что он забрасывает ее оскорблениями и отвратительными ругательствами, пользуется в ее присутствии вульгарной лексикой, а также бьет и пинает ногами» Джаспер обвинил жену в аморальном поведении. И заодно в том, что она мало внимания уделяет домашним хлопотам. Последнее походило на правду — охочая до развлечений Глэдис действительно не была прилежной хозяйкой. Убедив суд, что такой женщине нельзя доверить воспитание детей, Бейкер увез их — практически выкрав, когда малыши оставаясь на попечении бабушки.

Сын этой четы, Роберт Кермит, которого домашние отчего-то называли Джеком, погиб в ранней юности — еще одна печальная страница в семейной истории.

Дочь, Бернис Инес Глэдис, встретилась со своими матерью и единоутробной сестрой Нормой Джин лишь долгие годы спустя.

Биографы часто упрекали Глэдис в равнодушии к старшим детям, которое-де затем распространилось и на младшую дочь.

Однако дотошный исследователь жизни Мэрилин Монро Рэнди Тараборелли нашел свидетельства того, что Глэдис, мягкая и ведомая, совсем не борец по натуре, в этом случае пыталась бороться. Родственники бывшего мужа, с которыми она списалась, заверили ее, что дома в Кентукки Джаспер с детьми не появлялись. И Глэдис, у которой не было денег не только на адвоката, но даже на билет на поезд, отправилась на поиски автостопом, в тщетной надежде посещая все места, где, как ей думалось, мог затаиться Джон Бейкер. Через четыре месяца она возвратилась в Лос-Анджелес. «Ее улыбка умерла, — рассказывала много позже Делла. — Она всегда казалась мне маленьким ребенком, но из поездки вернулась взрослая женщина. По правде говоря, я привыкла постоянно спорить с ней. Но во время этого поиска она погасла. Теперь это была просто очень грустная женщина».

Этим дело не кончилось. Пришло письмо от брата Джаспера, Одри Бейкера. Он сознался в обмане: все то время, пока безутешная Глэдис колесила по стране, ее дети провели в Кентукки, в городке Флэт-Лик, у своей бабушки.

И Глэдис поехала во Флэт-Лик. Снова автостопом.

Добравшись до города, она остановилась напротив дома бывшей свекрови. И… Еще минуту назад молодая женщина была полна решимости постучать в дверь и потребовать детей назад. Но сквозь живую ограду, окружавшую двор, она увидела весело играющих Бернис и Джека. Они смеялись, они казались абсолютно довольными… Они так и не заметили, что мать грустно смотрит на них с другой стороны улицы. Почувствовав себя ненужной, Глэдис тихонько ушла.

Нет, она не сдалась. Но погрузилась в раздумья. Ведь если она просто отберет малышей у свекрови, точно так же, как Джаспер отобрал их у Деллы, — к старым обвинениям в ее адрес прибавятся новые. И детей отнимут опять, уже навсегда. А значит, она, Глэдис, должна доказать Джасперу, суду, всему миру, что может быть хорошей матерью и достойно воспитать сына и дочь. А значит, она должна измениться, на самом деле стать другой.