Ольга Орлик - «Гроза двенадцатого года...» Страница 37

Политические программы современных декабристам европейских революций стали как бы первым пробным камнем жизнеспособности, действенности декабристских политических проектов, которые разрабатывались в период декабристского движения в их тайных антиправительственных обществах. Вместе с тем они еще более оттенили оригинальность декабристских конституционных проектов, которые отражали насущную потребность страны в ликвидации самодержавия и крепостничества. Об этом свидетельствует прежде всего республиканская программа «Русской Правды» П. И. Пестеля. После исхода Великой французской революции республиканские идеи в начале XIX в. в Европе пробивали себе дорогу с трудом, хотя в России они поддерживались радищевцами, на Западе — левым крылом итальянских и французских карбонариев. Даже испанская конституция 1812 г., которая по праву считается весьма прогрессивной для своего времени, вводила конституционно-монархический строй, не посягая на монархическую власть. Восстановление конституции 1812 г. стало требованием испанской революции 1820–1823 гг., введение конституции в стране по образцу испанской стало требованием революции 1820 г. в Португалии. Декабристы в России также с большим вниманием изучали испанскую конституцию 1812 г., но и критически ее анализировали.

«Русская Правда» провозглашала уничтожение крепостного права и уравнивала всех граждан в правах. Революционная Россия становилась республикой. Она в большей степени, чем другие современные ей конституции, провозглашала идеи народного суверенитета, народоправства. Поэтому не случайными были такие жаркие споры по поводу ее основных положений в декабристских кругах. Как известно, другой политический документ — «Конституция», разрабатывавшийся в Северном обществе Н. М. Муравьевым, во многом отличался от южного проекта декабристов. По ней будущая революционная Россия мыслилась конституционной монархией с федерацией областей. Крепостное право в ней также ликвидировалось. Но решение аграрного вопроса было более ограниченным, чем в политическом проекте Пестеля.

После принятия в 1823 г. на киевском съезде руководителей Южного общества основных положений «Русской Правды» она фактически стала программным документом этого общества. Немало сторонников республиканских идей было и в Северном обществе. Так, страстным республиканцем был К. Ф. Рылеев. Являясь последовательным приверженцем республики, Пестель, согласно «Русской Правде», предусматривал для России демократический государственный строй. В решении аграрного вопроса «Русская Правда» исходила из принципа права каждого гражданина на землю, так как «от земли может он пропитание получить». Признание этого принципа естественного права человека на землю и в то же время признание права буржуазной частной собственности, стремление Пестеля оградить будущее России от новых противоречий, которые несла «аристократия богатств», привели Пестеля к оригинальной идее разделения всей земли на две половины: общественную и частновладельческую. Такая система предусматривала безвозмездную конфискацию половины земель у крупных землевладельцев и определенную оплату государством за отчуждение земель более мелким землевладельцам. Все эти меры, по мысли Пестеля и его единомышленников, должны были создать возможности для развития новых отношений. С ними они связывали установление порядков, при которых бы царствовала «пламенная любовь к Отечеству, свобода, ничем и никем не ограниченная, кроме закона, полное благосостояние народа».[227] В действительности решительная ломка самодержавно-крепостнических отношений, намеченная «Русской Правдой», освобождала основную массу населения страны — крестьянство — от гнета феодального строя, объективно расчищала путь для капиталистического развития России.

Республиканские взгляды декабристов были высоко оценены В. И. Лениным. Он указывал на декабристов как на продолжателей традиций Великой французской буржуазной революции в общеевропейском масштабе и как на носителей республиканских идей в России. «На нашу долю (если не говорить о давно забытых республиканских идеях декабристов), на долю социал-демократов, — писал В. И. Ленин в 1902 г., — выпало распространить требование республики в массе и создать республиканскую традицию среди русских революционеров».[228]

Отгремевшие битвы Отечественной войны 1812 г. и освободительных походов 1813–1814 гг. остро ставили в декабристских кругах вопрос о классификации войн, об отделении справедливых войн от несправедливых, завоевательных — тех, которые вела наполеоновская империя с начала XIX в. и которые были в целом присущи абсолютистским монархиям.[229] О войнах справедливых, и прежде всего о войне 1812 г. как освободительной, народной, писали М. Ф. Орлов, Ф. Н. Глинка, П. А. Муханов, М. А. Фонвизин, В. С. Норов и многие другие декабристы. Взгляды декабристов на войны и их природу, на связь политики и войны тесным образом соединены с их отношением к идее «всеобщего мира», к условиям, которые по их представлениям, могли гарантировать существование действительно прочного мира на земле. Они понимали, что «венская система» не являлась надежной гарантией мира в Европе и пытались найти пути достижения подлинного всеобщего мира между народами. Его установление они связывали с освобождением народов от социального угнетения. Однако у декабристов в силу классовой ограниченности их идейных воззрений не могло сложиться еще подлинно научного представления о классовой природе войн, о тех социально-политических основах, на которых мог бы базироваться прочный мир между народами. Они хотели освобождения народов, мира между ними и намечали борьбу за них.

В ходе развития декабристского движения, формирования революционной идеологии декабристов росло их уважение к борющимся за свое освобождение народам других стран, разрабатывалась программа совместного наступления на старый строй. Защита территориальной целостности и национальной независимости России, оказание всесторонней поддержки и помощи другим народам, упрочение престижа государств с новым общественно-политическим строем на международной арене намечались в числе важнейших задач высших законодательных и исполнительных органов страны, которые декабристы в ней намеревались установить после победы революции. Об этом свидетельствуют «Конституция» Муравьева и «Русская Правда» Пестеля. Происходившие в начале 20-х годов революции в Западной Европе показывали необходимость сплочения европейских революционных сил, организации совместного отпора контрреволюционным действиям Священного союза. Тогда итальянская, испанская революции были задушены именно силами внешнеполитической реакции.

Внешнеполитические задачи, основанные на новых политических принципах, которые должны были быть зафиксированы «Русской Правдой» в соответствующих главах и параграфах, явственно предстают из показаний ряда декабристов Следственному комитету. Так, М. П. Бестужев-Рюмин привел одно из положений «Русской Правды», которое не вошло в дошедшие до нас редакции этого документа. Оно гласило: «Министр внешних сношений должен был все способы давать народам европейским для введения у них представительного правления. В Азии же он должен был распространять просвещение и поощрять народы к перемене правления».[230] А. А. Бестужев, излагая в письме к Николаю I из Петропавловской крепости «исторический ход свободомыслия в России и вообще многих понятий, составляющих нравственную и политическую часть предприятия 14 декабря», обращал внимание и на разработку декабристами своих внешнеполитических принципов. Он же подчеркнул, что декабристы считали правилом в области внешней политики «действовать открыто, жить со всеми в мире», но «не позволяя вступаться в свои дела».[231]

Новые принципы внешней политики декабристов кратко, но предельно ясно охарактеризовал Пестель: «Что касается до внешней войны, долженствовавшей и умы занять, и чрез восстановление Греции в независимом состоянии доказать отклонение России от завоевательной системы, имеющей замениться покровительственною, то сие предположение справедливо».[232] А. В. Поджио тоже подчеркивал стремление декабристов изменить принципы ведения внешней политики. В качестве подтверждения он приводил высказывания Пестеля о некоторых планах будущего революционного правительства в России, в их числе — «обратить внимание на какую-нибудь внешнюю меру, как-то: объявить войну туркам и восстановить Восточную республику в пользу греков. И таким образом на поприще политическом явиться с самыми благонадежнейшими видами для прочих народов Европы».[233]

Идея создания славянской федерации заняла важное место в планах Общества соединенных славян, которое осенью 1825 г. присоединилось к Южному обществу декабристов. В этих обществах большое место при рассмотрении внешнеполитических задач отводилось установлению тесных контактов с национально-освободительным движением восточноевропейских славянских народов и прежде всего с польским.