Ольга Орлик - «Гроза двенадцатого года...» Страница 6

По своей силе и мощи Россия была весьма серьезным противником, в чем Наполеон убедился сразу же после вторжения в страну. Ее промышленность была способна обеспечить военные потребности армии. Уже в начале XIX в. русская артиллерия численно и качественно превосходила французскую. Россия имела большие запасы продовольствия, материалов для экипировки армии. Но в условиях феодально-крепостнической системы оказалось чрезвычайно сложно, сразу после начала войны 1812 г. организовать своевременное снабжение войск оружием, продовольствием, одеждой. Особенно явственно это проявилось в первый период войны. Царская администрация со всей ее косностью и инертностью была причиной многих трудностей, испытываемых русской армией. И уже тогда со всей глубиной раскрывалась огромная роль трудового народа в оказании помощи русской армии, проявились лучшие моральные качества народа-труженика, народа-патриота.

Наполеон представлял сильные и слабые стороны русской армии, знал, что Александр I бездарен как военачальник, что в его придворном окружении царят карьеризм и разноголосица. Но он недооценил талант и опыт лучших русских военачальников, хранивших и развивавших традиции суворовской школы: М. И. Кутузова, П. И. Багратиона, М. Б. Барклая-де-Толли, А. П. Ермолова, Н. Н. Раевского, Д. С. Дохтурова и многих других. Не учел Наполеон и огромную роль морального фактора в войне против захватчиков.

Начиная войну против России, Наполеон не допускал возможности массового выступления народа страны против его армии и даже предполагал, что вслед за вступлением его армии в Россию против русских поднимутся литовцы, белорусы и украинцы. Но эти планы рухнули. В борьбе против наполеоновской агрессии давние связи между народами России окрепли, ярко раскрылась их непримиримость к захватчикам.

Борясь против захватчиков, народы России во главе с русским народом надеялись на лучшую долю после изгнания врага из страны, на освобождение от крепостничества.

В войне против России, как и в своих предшествовавших ей захватнических войнах, Наполеон делал ставку на стремительность нападения, на достижение победы над противником в генеральном сражении. «Надо покончить этот поход одним громовым ударом», — подчеркивал французский император, начиная вторжение в Россию. От своих полководцев он требовал смелых и решительных действий, подчинения в сражении всех других целей главной — уничтожению массы неприятельских войск. Тогда, считал Наполеон, «все остальное рухнет вместе с ними». В разработке стратегии и тактики генерального сражения он считал себя последователем многих выдающихся полководцев мира, в их числе Цезаря, Александра Македонского и Ганнибала. Наполеон, действительно, во многом следовал их «правилам» «держать свои силы в совокупности … устремляться с быстротою на важнейшие пункты, использовать моральный фактор, славу оружия, страх …».[41] Все эти факторы, по его мнению, обеспечивали не только победу в сражении, но и должны были удержать в повиновении покоренные народы.

Молниеносная война против России была необходима Наполеону. Его огромная армия была уже значительно утомлена длительными войнами, а главное Наполеон не мог рассчитывать в затяжной войне на стойкость и выносливость солдат из порабощенных им европейских стран, составлявших около половины «Великой армии». Учитывая изолированность друг от друга всех трех русских армий на западном театре военных действий, Наполеон стремился еще больше разъединить и разбить их поодиночке. Под давлением намного превосходящих сил противника русские войска вынуждены были отступать. Стремительным овладением Вильны предполагалось рассечение армии Барклая-де-Толли, закрытие ей дороги для движения в глубь страны. Наполеон был уверен, что, втянув эту армию в сражение, он уничтожит ее основные силы и откроет себе путь к быстрому победоносному завершению войны. Но Наполеону не удалось осуществить свой замысел — навязать русским военным силам генеральное сражение уже в приграничной полосе. Как писал бывший французский посол в Петербурге, во время войны 1812 г. находившийся при Наполеоне, генерал Коленкур, «потерять надежду на большое сражение перед Вильно было для него все равно, что нож в сердце».[42]

Задача соединения русских армий тогда была важнейшей. Только после выполнения ее можно было переходить к решительной борьбе против войск неприятеля. Анализируя впоследствии обстановку начального этапа войны 1812 г., К. Маркс отмечал, что отступление русской армии «стало теперь делом не свободного выбора, а суровой необходимости».[43]

Русские войска, стремясь к соединению сил 1-й и 2-й Западных армий, отступали в глубь страны. По пути отступления они наносили удары по противнику, сдерживали продвижение на отдельных участках войны. После оставления Вильны 1-я русская армия направилась к Дрисскому укрепленному лагерю. 2-я армия в связи с неудачной попыткой пробиться к Минску двинулась в направлении на Бобруйск. Эта армия Багратиона находилась в особенно тяжелом положении, поскольку Наполеон поставил своей задачей отрезать ее от главных сил русских войск, расчленить и затем уничтожить. Ее преследовали крупные соединения французских войск под командованием короля Вестфальского Жерома и корпуса маршала Даву. 1-я Западная армия подошла к Дриссе. Военный совет, учитывая неудачное расположение Дрисского лагеря в стратегическом и тактическом отношениях, решил не давать здесь крупного сражения, а продолжать отход к Витебску для соединения с силами 2-й армии.[44] Вскоре после принятия такого решения в крайне тяжелой для армии и страны обстановке Александр I покинул армию и отправился в Петербург. Фактическим главнокомандующим стал М. Б. Барклай-де-Толли. Несмотря на сложность отступательного маневра, все время проходившего в соприкосновении с противником, русские войска сохраняли свои основные силы. В этом большая заслуга их военачальников, и прежде всего генералов П. И. Багратиона и М. Б. Барклая-де-Толли. Отступая, они изматывали противника, войска которого все больше отрывались от своего второго эшелона, от продуктовых баз.

Первые же дни войны на территории России показали, что расчеты Наполеона на четкое снабжение войск продовольствием и фуражом не оправдались. Проблема обеспечения армии Наполеона продовольствием при ее дальнейшем продвижении в глубь России все более обострялась. Это приводило к развитию во французской армии мародерства, к падению дисциплины. Как писал Коленкур, «быстрое движение при отсутствии продовольственных складов исчерпало и разорило все запасы и все жилые места, находившиеся по пути». Французская армия имела запас провианта всего на несколько дней, надеясь в дальнейшем на склады продовольствия и фуража в России. Авангард еще кормился, вспоминал Коленкур, а остальная часть армии уже испытывала серьезный недостаток в провианте. «В результате перенапряжения, лишений и очень холодных дождей по ночам погибло 10 тыс. лошадей».[45] И это только в начале наполеоновского нашествия!

Основной стратегический смысл боевых действий в первый месяц войны заключался в стремлении русских армий соединиться для нанесения решительного ответного удара врагу, французских — не допустить этого, еще больше разъединить армии и, навязав каждой в отдельности генеральное сражение, разбить их поодиночке. И хотя ни той, ни другой стороне не удалось достичь своих задач, уже тогда начал рушиться тщательно разработанный Наполеоном план молниеносной войны против России.

М. Б. Барклай-де-Толли, получив в Витебске сообщение П. И. Багратиона о невозможности пробиться для соединения обеих армий (одна 1-я Западная армия не могла дать Наполеону генеральное сражение), принял решение отходить к Смоленску, куда должна была прибыть и 2-я Западная армия.

Армия Наполеона втягивалась в глубь России, так и не осуществив своего первоначального стратегического замысла. Из трех возможных направлений движения наполеоновских войск для нанесения русским войскам главного удара — петербургское, киевское, московское — он выбрал последнее. «Если я займу Киев, — говорил Наполеон, — я возьму Россию за ноги, если я овладею Петербургом, я возьму ее за голову, заняв Москву, я поражу ее в сердце».[46]

Народ в войне 1812 года

Народ России воспринял наполеоновское нашествие как посягательство на национальную независимость Отечества. Он стал защищать с беспримерным мужеством поля и леса, деревни и города, свой дом, семью, могилы предков, т. е. все то, что зовется Родиной. Картину страшного разорения, которое принесло народу наполеоновское нашествие, нарисовали его современники. Они писали об этом в записках, воспоминаниях, художественных и научных произведениях. А. С. Пушкин в одном из своих лучших творений гражданской лирики юношеской поры, в стихотворении «Воспоминания в Царском селе» (1814 г.), так изобразил разорение: