Г. Гурев - Системы мира (от древних до Ньютона) Страница 25

Следует отметить, что в то время не одного только Коперника занимала проблема планетных орбит, играющая такую важную ро^дь в строении мира. Некоторые его современники тоже искали новое объяснение загадочных неравномерностей (петель, остановок и обратных движений) планет, для которых Птолемей разработал свою чрезвычайно сложную и громоздкую теорию эпициклов.

Как мы уже вскользь отметили, философ Фракасторо (1483–1553) в 1536 г., т. е. всего лишь за несколько лет до опубликования великого творения Коперника, выпустил сочинение «Гомоцентрики», в котором сделал попытку отбросить птолемееву теорию движения планет. Он заменил ее учением о движении светил по гомоцентрическим кругам, так что он в сущности не внес ничего нового и даже сделал шаг назад. Фракасторо стремился восстановить и обосно вать при помощи новых вычислений известное нау представление Евдокса, Калиппа и Аристотеля о концентрических путях планет вокруг центра Земли, причем ему пришлось усложнить это представление, допустив 79 сфер. Таким образом Фракасторо, подобно Аристотелю, Птолемею и др., стоял на геоцентрической точке зрения. Его система мира была чрезвычайно громоздка, а изложение непонятно и никого убедить не могло. Поэтому его книга представляет интерес лишь в том отношении, что она служит доказательством наметившегося в то время у некоторых астрономов недовольства общепринятой эпициклической теорией планетных движений, т. е. системой Птолемея.

Современник и друг Коперника, астроном Кальканьини (14–79—1541) написал небольшую, всего в восемь страниц, брошюру под названием «Почему небо стоит, а Земля движется, или о непрестанном движении Земли». Сочинение это было напечатано лишь в 1544 г., после смерти автора, но оно было известно в некоторых ученых кругах и раньше, так как автор, по всей вероятности, разослал рукописные экземпляры, по тогдашнему обычаю, своим ученым друзьям. Кальканьини считал, что Земля должна вращаться вокруг своей оси, совершая оборот в одни сутки, причем он указывал, что подобно тому, как цветы и листья поворачиваются все к Солнцу, так и Земле приходится постоянно обращать различные части своей поверхности к дневному светилу. Но, по Кальканьини, Земля только вращается, оставаясь в центре мироздания. Этот ученый не допускал движения Земли вокруг Солнца, не смотрел на Землю как на небесное тело. В общем этот ученый вернулся к взглядам Хикета, Экфанта и отчасти Гераклида Понтийского, т. е. пытался воскресить один из вариантов геоцентрической системы мира.

Нанести системе Птолемея, а значит и геоцентризму, действительно серьезный удар, сделать решительный шаг по пути критического пересмотра укоренившихся представлений о вселенной и таким путем положить действительную основу астрономии, удалось лишь Копернику. На это великое дело он потратил около сорока лет (по его собственному выражению свыше «четырежды девяти лет»), и в течение этого времени он написал свою знаменитую книгу, которую неоднократно переделывал, дополнял и улучшал. Он тщательно обдумывал каждую затронутую в ней мелочь, ибо понимал, что против укоренившихся традиций надо выступить хорошо вооруженным.

Весьма интересно то, что впервые изложение основ учения Коперника появилось в печати не от имени его творца, а от его восторженного ученика, молодого астронома Ретика (1514–1576). С целью создать хороший прием новому учению, он, с разрешения Коперника, написал небольшую книжку, просто и ясно излагающую это учение; она вышла в конце 1539 г. в Данциге. Друзья Коперника приняли меры к широкому распространению ее. По обычаю тех времен она была написана в форме обстоятельного письма и имела витиеватое название «Светлейшему уму, господину Иоанну Шонеру, о книгах обращений ученнейшего мужа и превосходнейшего математика, достопочтенного господина доктора Николая Торнского, каноника эрмеландского, составленный неким молодым студентом математики первый рассказ». Судя по всему, за этим печатным письмом следовало ожидать другого («второго») рассказа, чего однакож Ретик не исполнил (уже из‑за «первого рассказа» он имел неприятности от Меланхтона и потерял кафедру в Виттенбергском университете). Между прочим, в заглавии этого сочинения (оно было затем приложено ко второму, базельскому изданию книги Коперника, вышедшему в 1566 г.) сам Ретик не назван, и читатель находит его имя лишь на втором листе «первого рассказа». Ретик и епископ Гизе (также бывший близким другом Коперника) составили также ряд записок, в которых защищали престарелого астронома от возможных обвинений в противоречии со священным писанием, но эти записки не были опубликованы.

Сам Коперник признается в посвящении папе Павлу III, что решился обнародовать свое сочинение лишь вследствие убедительных просьб своих друзей — кардинала Шенберга и епископа Гизе. Повидимому, эти два духовных лица сознавали, что система Птолемея отжила свой век и что переворот в астрономии неизбежен, что задержать его невозможно. Коперник и его друзья чувствовали, что новое учение должно показаться с первого взгляда крайне парадоксальным, противоречащим здравому смыслу, чрезвычайно смелым. В связи с этим Ретик, как бы оправдывая Коперника, писал: «Кто хочет быть философом, тот должен иметь свободный ум. Но, как всякий разумный человек, а в особенности философ, мой учитель по всему своему настроению далек от того, чтобы отступать от взглядов древних исследователей только из простого стремления к новизне. Это происходит только из серьезных оснований, лишь потому, что этого требует само дело». При этом Ретик напомнил, что сам Птолемей, систему которого Коперник («вопреки своей воли., но побуждаемый астрономическими явлениями и математическим рассуждением») опровергает, говорил: «Кто желает истинно служить науке, должен быть прежде всего свободен от предубеждений». Таким образом Ретик, стараясь отвратить от Коперника обвинение в «непочитании древних авторитетов» и в желании восхвалить свои собственные взгляды, подчеркивал, что учение

Коперника было необходимо и обусловливалось состоянием тогдашней науки о небе.

Чтобы новое учение о мире не показалось совершенно бессмысленным, Коперник указывал, что уже древние греки не остановились на привычном геоцентрическом мировоззрении. Он отметил, что некоторые гениальные мыслители сумели отречься от неправильного истолкования зрительных впечатлений и притти к сознанию, что земному шару присуще движение и что он не находится в центре вселенной.

Однако, чрезвычайно странно то, что Коперник не назвал настоящий источник своего учения. В своей книге он указывает как раз тех античных астрономов, чьи взгляды меньше всего соответствуют его системе мира, и не упоминает об Аристархе Самосском, учение которого лежит в самой основе этой системы. Удивление наше увеличивается, если мы учтем, что, как показало недавнее исследование рукописей Коперника, в первоначальном тексте своей книги Коперник говорил об Аристархе Самосском, как своем предшественнике, но затем он исключил это упоминание. Приходится поэтому предположить, что чисто тактические соображения побудили Коперника «забыть» об Аристархе. Повидимому, он считал неудобным ссылаться определенно с самого начала на учение, которое еще в древности было встречено, как явно безбожное и к тому же было развенчано неограниченно господствовавшими тогда авторитетами. Но доводы против этого учения он подверг внимательнейшему разбору, показав их полнейшую несостоятельность. Он стремился создать у читателя впечатление, что в числе сторонников этого учения были греческие философы со столь же авторитетными именами, как Аристотель и Птолемей.

Книга Коперника «Об обращении небесных кругов», дающая подробное изложение гелиоцентрического учения, была почти готова уже около 1530 г., но он не торопился выпустить ее в свет. Сначала он даже намеревался издать одни лишь астрономические таблицы, определяющие положение планет на небесном своде, вычисленные на основе его учения. Несмотря на это, в некоторых кругах астрономов, математиков и богословов это учение было известно еще до опубликования сочинения Коперника, так как он сообщал свои идеи не только своим друзьям, но и ряду ученых Кракова и других городов, с которыми состоял в переписке. К тому же около 1530 г. Коперник просто и ясно изложил основные идеи своей системы в кратком очерке под названием «Комментариолус», который написан был, вероятно, для друзей.

Хотя эта работа не была напечатана, она получила неко торое распространение среди специалистов. Астроном Рейнгольд (1511–1553) в 1535 г. в своем предисловии к сочинению Пеурбаха упоминает о Копернике как о великом революционере в области астрономии, подготавливающем издание своего сочинения, в котором все астрономические вопросы объясняются совсем не так, как у Птолемея. «Относительно астрономии, — писал он, — давно желательно иметь другого Птолемея, который обновил бы шаткое учение; должно впрочем надеяться, что из Пруссии[20] появится такой человек, дивным способностям которого будет справедливо удивляться потомство».