Михаил Васильев - Путешествия в космос Страница 4

Рассказывают, что 23 мая 1543 года в Фромборк из Нюрнберга прискакал гонец. Он соскочил со взмыленного коня около старой башни фромборкского собора и, прижимая к груди какой-то, видимо, очень ценный, сверток, кинулся по лестнице во внутреннее помещение. Он успел вовремя: Николай Коперник был еще жив. Гонец развернул сверток и положил перед ученым первый экземпляр его книги «Об обращении небесных сфер». И старый ученый умер, положив руку на эту книгу.

Вот как представлял себе строение мира Николай Коперник..

В центре солнечной системы находится пылающее Солнце. Вокруг него движутся по круговым траекториям планеты — Меркурий, Венера, затем — Земля с Луной, Марс, Юпитер и Сатурн.

Дальше находится очень далеко расположенная сфера неподвижных звезд.

Смена дня и ночи объясняется вращением Земли вокруг своей оси.

Земля не неподвижна, она не центр мира, она движется. Она вращается вокруг своей оси и по круговой орбите летит вокруг Солнца. А движение Солнца, Луны и звезд вокруг Земли — движения кажущиеся, являющиеся следствием земных движений…

Аристотель утвердил мысль о шарообразности Земли. Коперник привел Землю в движение. От первого до второго шага по лестнице знаний прошло меньше 2000 лет.

Книга Николая Коперника была написана очень трудным языком, доступным только ученым. Она была посвящена самому римскому папе. Поэтому в течение довольно значительного времени католическая церковь не замечала ее революционизирующего действия. Эта книга была подобна бомбе замедленного действия, подведенной под самые основы фундамента религии. Но вскоре бомба взорвалась: учение Коперника начало овладевать умами людей, и церковь со всей яростью обрушивалась на каждого повинного, с ее точки зрения, в распространении «коперниканской ереси».

Великий научный подвиг совершил Николай Коперник, разрушивший освященную церковью геоцентрическую систему строения мира Птолемея, утвердивший Солнце в центре планетной системы.

КОСТЕР, КОТОРЫЙ БУДЕТ ГОРЕТЬ ВЕЧНО

17 февраля 1600 года в Риме, на Площади Цветов, в присутствии многотысячной толпы сожгли на костре живого человека. Это был знаменитый итальянский философ, пламенный пропагандист, блестящий мыслитель — Джордано Бруно. Вокруг костра толпились серолицые люди с крестами на шеях и в черных балахонах. Это были служители католической церкви, осудившей на смерть великого ученого.

В толпе, собравшейся на площади, люди шопотом передавали друг другу слова, которые произнес Бруно после того, как суд вынес свое решение: «Вы произносите свой приговор с большим страхом, чем я его выслушиваю».

В какой же новой, еще более страшной «ереси», с точки зрения церковников, был виноват этот мужественный человек, не согласившийся под угрозой жестокой казни отказаться от своего учения, без единого стона сгоревший заживо на костре?

Джордано Бруно пропагандировал в своих сочинениях и выступлениях гелиоцентрическую систему мира Николая Коперника. Уже одна пропаганда этого учения, ставившего нашу Землю в один ряд с целой семьей планет, с точки зрения церкви, была смертельным грехом. Но пылкий итальянский ученый, не имевший в своем распоряжении ни сегодняшних данных астрономии, ни даже плохонькой зрительной трубы (которая была изобретена вскоре после его смерти), одним гениальным проникновением мысли еще дальше Коперника прошел по пути понимания Вселенной. Коперник знал о звездах только то, что они находятся очень далеко. Бруно рассмотрел в трепетных светящихся точках, горящих на ночном небе, далекие солнца, подобные нашему. Вселенная бесконечна, утверждал Бруно. «Существуют бесчисленные солнца, бесчисленные земли, которые кружатся вокруг своих солнц, подобно тому, как наши семь планет кружатся вокруг нашего Солнца».

Гениальный ученый разбил последнюю хрустальную сферу, которую еще не тронул Коперник, и отодвинул границы Вселенной в бесконечность, не оставив и клочка пространства для бога. Вместе с тем Земля стала уже не одной из семи планет, а одной из бесконечного множества планет, среди которых могут быть и неизбежно есть обитаемые разумными существами.

На Площади Цветов в Риме ныне пылает мраморный костер, на котором горит и не сгорает привязанный к мраморному столбу мраморный человек. Это памятник Джордано Бруно, гениальному ученому, открывшему человечеству Вселенную.

В 1889 году, в день, когда был торжественно открыт этот памятник, церковники оделись в траур. Яростный вой подняли они, требуя его низвержения. А в 1931 году папа римский специальной буллой причислил к лику святых кардинала Беллярмина — убийцу Джордано.

Но, несмотря на всю ярость церковников, вечно будет гореть на Площади Цветов мраморный костер — символ победы и торжества смелой мысли человека над мраком, фанатизмом, невежеством.

Сегодня смелые идеи Бруно полностью подтверждены результатами точных и кропотливых исследований ученых, которые теперь изучают миры тех звезд, истинную природу которых он столь гениально провидел.

Джордано Бруно первым отодвинул границы Вселенной в бесконечность и утвердил мысль о множественности обитаемых миров.

ПЛАНЕТЫ ПЕРЕСТАЛИ БЫТЬ ЗВЕЗДАМИ

Трудно сказать, кто, где и когда впервые догадался соединить несколько стекол, придав им специальную форму, чтобы получилась зрительная труба.

Говорят, что уже создатель знаменитой энциклопедии «Большой опыт» Роджер Бэкон, умерший в 1294 году, знал эту тайну оптики. Во всяком случае он утверждает в одном из своих сочинений, что «прозрачные тела могут быть отделаны так, что отдаленные предметы окажутся приближенными… что на невероятном расстоянии будем читать малейшие буквы и различать мельчайшие вещи».

Когда в 1605 году голландский оптик Ганс Липперсгейм попросил награды за свое изобретение «трубы для смотрения вдаль», ему было отказано, так как такая труба уже якобы существовала. Однако истории хорошо известно, кто первым направил подзорную трубу на небо, превратил ее в телескоп. Это сделал 7 января 1610 года Галилео Галилей — профессор физики Пизанского университета.

Конечно, телескоп Галилея ни в какое сравнение не может идти с теми могучими и точными аппаратами, которыми располагают сегодняшние астрономы. Но это был первый в мире телескоп, и сделанные с его помощью открытия более потрясли мир, имели большее значение в истории науки, чем любые другие позднейшие исследования.

Галилей направил свою трубу на чистое звездное небо. Там, где он простым глазом видел две-три звезды, он внезапно увидел тридцать, а то и сорок. Значит, звезд значительно больше, чем мы видим простым глазом. Это было первое и самое простое открытие, сделанное им с помощью телескопа.

Галилей направил свой аппарат на Луну. На чистом диске ночного спутника он увидел горные цепи, светлые и темные области, странные кольцевые горы — кратеры. Галилей по величине отбрасываемых теней даже измерил их высоту, она оказалась примерно такой же, какую имеют горы на Земле. Не было никакого сомнения, что это новый мир — большой и многообразный.

Противники учения Коперника выдвигали довод, который трудно было опровергнуть защитникам нового учения. Если Венера и Меркурий, говорили они, обращаются вокруг Солнца по орбитам, меньшим земной, мы должны видеть их в виде серпа, подобного лунному. Но ведь этого нет. Значит… Галилей навел свой телескоп на Венеру. Звездочка внезапно превратилась в крохотный серебряный серп. «Блуждающие звезды» древних, оказывается, резко отличались от остальных неподвижных звезд. Наблюдения Галилея показали, что планеты — темные шары, освещаемые лучами Солнца, как наша Земля.

Рассматривая в телескоп Юпитер, Галилей обнаружил четыре небольшие звездочки, которые упрямо следовали за Юпитером, то обгоняя, то отставая от него. Сомнений быть не могло: это были спутники Юпитера, такие же, как наша Луна. Значит, не только Земля является центром вращения небесных тел. В руках Галилея оказались убедительнейшие доказательства правоты гелиоцентрической системы мира. Но как встать на защиту этой идеи, если католической церковью было объявлено, что учение Коперника о неподвижности Солнца и подвижности Земли осуждается как противное «католической истине». Осуждались и предавались сожжению все книги, поддерживавшие это учение.

Правда, у Галилея среди кардиналов были влиятельные друзья. Но, несмотря даже на их защиту, в течение многих лет инквизиция внимательно следила за Галилеем.

И свою книгу «Диалог Галилео Галилея о двух главнейших системах мира — Птолемеевой и Коперниковой» итальянский ученый написал в виде разговора между тремя собеседниками, подобно тому как сейчас пишут пьесы. В этом диалоге, конечно, не было запутанного действия, романтической истории, но читался он с не меньшим интересом, чем самые занимательные повести того времени. В этом сочинении, написанном доступным почти каждому популярным языком, читателя захватывала романтика науки, открытий, невиданно расширяющих известный человеку мир. Собеседники диалога спорили о двух системах мира: один отстаивал точку зрения Коперника, другой — Птолемея. Доводы коперниканца умны, убедительны, доводы защитника Птолемеевой системы бледны и наивны. Говорят, что тогдашний папа Урбан VIII узнавал в них, читая книгу Галилея, свои собственные слова.