Философия освобождения - Филипп Майнлендер Страница 22

Что произошло? Или, скорее: являются ли индивидуальные воли, из которых состоит эта земля, лишенная становления, теми же самыми, что и те, что сгнили в огненном первобытном тумане? Конечно! Генетическая связь существует. Но остается ли сущность любой индивидуальности такой же, какой она была в начале мира? Нет! Она изменилась. Его сила потеряла свою интенсивность: она стала слабее.

Это великая истина, которой учит геология. Газ по своей внутренней сущности, в соответствии со своим импульсом, сильнее жидкости, а последняя сильнее твердого тела. Не будем забывать, что мир имеет конечную сферу силы, и что поэтому любая идея, интенсивность которой уменьшается, не может быть усилена снова без того, чтобы другая идея не потеряла силу. Усиление, однако, возможно, но всегда за счет другой силы, или, другими словами, если в борьбе неорганических идей одна из них ослаблена, то ослаблена сумма сил, объективированных во Вселенной, и для этой потери нет замены, потому что именно мир конечен и пришел в бытие с определенной силой.

Если мы предположим, что наша Земля когда-то распалась, как распалась планета между Марсом и Юпитером, то вся твердая земная кора действительно может снова расплавиться, а вся жидкость превратиться в пар, но за счет идей, которые дают стимулы для этого. Таким образом, хотя Земля и возвращается в более интенсивное, по видимости, состояние в результате такой революции, она, тем не менее, стала слабее в целом, как некая сумма сил.

И если сегодня бурные процессы на солнце прекратятся и все тела нашей солнечной системы тем самым воссоединятся с солнцем, а солнце и планеты вспыхнут в огромном мировом пожаре, то, судя по всему, силы, составляющие солнечную систему, действительно перешли в более возбужденное состояние, но за счет общей силы, заключенной в нашей солнечной системе.

В неорганической сфере все обстоит иначе. Идеи непрерывно борются друг с другом. Новые связи образуются без перерыва, и они снова разделяются силой, но разделенные силы вскоре объединяются с другими, частично силой, частично принуждением. И здесь также результатом является ослабление силы, хотя из-за медленного развития оно не проявляется открыто и ускользает от восприятия.

33.

В органическом царстве, как продолжение первого движения, распад на множественность царил с момента его возникновения и продолжает царить. Стремление каждого организма направлено исключительно на поддержание самого себя в существовании, и, следуя этому инстинкту, он, с одной стороны, борется за свое индивидуальное существование, а с другой, посредством деторождения, обеспечивает свое сохранение после смерти.

Ясно, что эта растущая фрагментация, с одной стороны, и все более интенсивная и страшная борьба за существование, с другой, должны иметь тот же результат, что и борьба в неорганической сфере, а именно ослабление индивидов. Тот факт, что в борьбе за существование победителем остается сильнейший индивид в широком смысле слова, а слабый терпит поражение, говорит против этого только внешне; ведь сильный обычно всегда побеждает, но в каждом новом поколении сильные индивиды менее сильны, а слабые – слабее, чем в предыдущем.

Как геология является для неорганического царства, так палеонтология является для органического важным документом, из которого, вне всякого сомнения, следует истина, что в борьбе за существование особи совершенствуются и поднимаются на все более высокие ступени организации, но становятся слабее в процессе. Эта истина навязывает себя каждому,

кто листает документ и сравнивает его с нашими современными растениями и животными. Документ может научить этому только потому, что он сообщает о чрезвычайно длинных рядах развития или, переводя на субъективный язык, об изменениях в непостижимо длинные периоды времени, потому что он может провести конечные члены к начальным членам очень больших рядов и таким образом сделать разницу очевидной.

Непосредственно наблюдать ослабление невозможно. И все же доказательство ослабления организмов можно получить, не проникая в первобытный мир и не призывая на помощь палеонтологию, – но только в политике, как мы увидим. В физике мы не можем предоставить прямых доказательств и должны довольствоваться тем, что нашли великий закон ослабления организмов косвенным путем, в каменном документе земной коры.

Таким образом, мы видим в органическом царстве, как и в неорганическом, основное движение: Распад в множественность, и здесь, как и там, как первое следствие, раздоры, борьба, войны, и как второе следствие – ослабление силы. Но как распад на множественность, так и два его последствия более значительны в органическом царстве, чем в неорганическом.

34.

Здесь мы сталкиваемся с вопросами: Каковы отношения между этими двумя царствами? И действительно ли между ними существует непроходимая пропасть?

Мы уже ответили на оба вопроса в начале физики; однако мы должны рассмотреть их еще раз более подробно.

Мы видели, что в мире существует только один принцип: индивидуальное движение воли к жизни. Будь передо мной кусок золота или растение, животное или человек – это совершенно одно и то же в отношении их сущности в целом. Каждый из них – это индивидуальная воля, каждый живет, стремится, хочет. Их отличает друг от друга характер, то есть то, как они будут жить, или их движение.

Многим это кажется неправильным, ибо если поставить человека рядом с глыбой железа, то можно увидеть здесь мертвый покой, там подвижность; здесь однородную массу, там самый замечательный усложняющийся организм, а если посмотреть на него более пристально, то здесь тупой, простой привод к центру земли, там множество способностей, множество волевых качеств, постоянная смена состояний, богатая умственная жизнь, великолепная духовная жизнь, словом, восхитительная игра сил в замкнутом единстве. Они пожимают плечами и думают: неорганическое царство не может быть ничем другим.

В конце концов, неорганическое царство может быть ничем иным, как твердой, прочной почвой для органического царства, так же как хорошо сделанная сцена – для актеров. И если они говорят за «органическое царство», то они уже очень непредвзятые люди, так как большинство из них исключают людей и оставляют всю природу только для этих славных хозяев мира.

Но они подобны тем, кто, как я показал выше, теряется в деталях локомотива и забывает о главном – его результирующем движении. Камень, как и человек, хочет существовать, хочет жить. Является ли жизнь там простым темным импульсом, здесь – результатом многих действий единой воли, распавшейся на органы, – совершенно все равно, что касается только жизни.

Но если это так, то кажется несомненным, что каждый организм, по сути, является лишь химическим соединением. Это необходимо изучить.

Как я уже объяснял выше, две простые химические идеи, находящиеся в избирательном сродстве, могут породить третью, которая отличается от каждой из них. Они полностью связаны друг с другом, и в их союзе есть нечто совершенно новое. Если бы аммиак (NH3) обладал самосознанием, он ощущал бы себя не как азот и не как водород, а как однородный аммиак в определенном состоянии.

Простые соединения снова могут порождать, и продукт снова является третьей вещью, совершенно отличной от всех отдельных элементов. Если бы хлорид аммония (NH3. HCl.) обладал самосознанием, он бы ощущал себя не хлором, азотом и водородом, а просто аммиаком, подкисленным хлористым водородом.

С этой точки зрения нет никакой разницы между химическим соединением и организмом. Это и то – единство, в котором сплавлено определенное количество простых химических идей.

Но химическое соединение, рассматриваемое само по себе, неизменно, пока оно существует: оно не устраняет ни одного компонента и не принимает ни одного нового элемента, короче говоря, не происходит так называемого метаболизма.

Более того, деторождение в неорганической сфере существенно ограничено; и не только это, но и сам человек, который деторождает, погибает в

Тип союза основан на связанных индивидуумах, он стоит и падает вместе с ними, он не парит над ними.

Организм же отделяет от соединения скорое это, скорое то вещество и ассимилирует заменитель, постоянно сохраняя тип; затем он порождает, т.е. отделенные от него части каким- то образом имеют его тип и также