Александр Дианин-Хавард - Нравственное лидерство Страница 3

Великодушие и смирение, которые являются в основном добродетелями сердца, – это сущность лидерства. Благоразумие, справедливость, мужество и самообладание, которые являются в основном добродетелями ума и воли, – это фундаменты лидерства.

Добродетель создает пространство, в котором лидерство осуществляется путем завоевания доверия у окружающих. Смирение и благоразумие здесь жизненно важны: доверие начинается там, где другие знают, что я буду им служить, и заканчивается, когда они обнаруживают, что я неспособен принять верные решения.

Если я заменю смирение техниками коммуникации, я не преуспею в качестве лидера. Как указывает Стивен Кови, автор мировых бестселлеров по самосовершенствованию, «если я пытаюсь использовать стратегии влияния на людей и тактику, рассчитанную на то, чтобы побудить других делать то, чего хочется мне, лучше работать, иметь больше мотивации, любить меня и друг друга, в то время как мой характер имеет фундаментальный изъян, отмечен двуличием и неискренностью, то в конечном счете я не смогу достичь успеха. Мое двуличие породит недоверие, и все, что я буду делать даже с применением лучшей техники человеческих взаимоотношений, будет восприниматься как манипулирование»[6].

Лидеры не руководят путем осуществления potestas, или власти, внутренне присущей их положению. Они руководят посредством auctoritas – авторитета, который проистекает из характера. Те, кому недостает подлинного авторитета и кто поддается искушению постоянно осуществлять прямые властные действия, являются лидерами лишь по названию. Это порочный круг: низкий уровень авторитета ведет к злоупотреблению властью, которое влечет за собой дальнейшее разрушение авторитета… и на пути к подлинному лидерству встает стена.

Поскольку добродетель – это привычка, приобретаемая путем упражнения в ней, я утверждаю, что лидерами не рождаются, – ими становятся путем неустанной тренировки. Не каждый может стать президентом или премьером, получить Нобелевскую премию по литературе или же сыграть в качестве нападающего за «Спартак». Но каждый может возрастать в добродетели.

Лидерство никого не исключает – оно доступно для всех.

Лидеры отвергают утилитарный подход к добродетели. Добродетель не является для них чем-то, что они культивируют просто для того, чтобы стать эффективными руководителями, хотя желать этого – тоже хорошо. Они культивируют добродетель прежде всего затем, чтобы самим стать лучше. Aретé – греческое слово, обозначающее добродетель, – предполагает совершенство сперва в бытии, а уже потом в действии. Эффективность – всего лишь один из многочисленных плодов добродетели.

Часть I

Величие и служение

Лидера отличают великодушие и смирение.

Великодушие – это поиски духа ради великих дел. Великодушен тот, кто стремится к великим целям и старается им соответствовать. Великодушие укоренено в твердой вере в высочайшие возможности человеческой природы.

Смирение – это привычка жить в истине относительно Бога, людей и самого себя. Это также привычка служить семье и друзьям, коллегам и клиентам, обществу (в широком значении этого слова) и, наконец, всему человечеству. Смирение пробуждает в лидерах стремление к безусловному служению.

Глава 1

Великодушие. Устремленность к великому

Главное – величие замысла.

Лидеры великодушны, благородны и осознают свой потенциал. Их мечта – покорить вершину профессиональных достижений и личностного совершенства.

Классическое определение великодушия – это extensio animi ad magna, устремленность духа к великому[7]. Русское слово великодушие происходит от греческого мегалопсихия. Противоположностью его является микропсихия, то есть малодушие, ограниченность, мелочность.

Ограниченные люди не могут даже представить себе великое. Им чуждо представление о том, что у жизни есть высокая цель. Иванов, главный персонаж одноименной пьесы Чехова, дает совет, который каждый, кто мечтает стать великодушным, благоразумно проигнорировал бы: «Вы, милый друг, кончили курс только в прошлом году, еще молоды и бодры, а мне тридцать пять. Я имею право вам советовать. Не женитесь вы ни на еврейках, ни на психопатках, ни на синих чулках, а выбирайте себе что-нибудь заурядное, серенькое, без ярких красок, без лишних звуков. Вообще всю жизнь стройте по шаблону. Чем серее и монотоннее фон, тем лучше. Голубчик, не воюйте вы в одиночку с тысячами, не сражайтесь с мельницами, не бейтесь лбом о стены. <…> Запритесь себе в свою раковину и делайте свое маленькое, Богом данное дело. <…> Это теплее, честнее и здоровее»[8].

Лидеры велики в своих мечтах, видении и осознании собственной миссии; в своей отваге; в своем энтузиазме и готовности приложить максимум усилий для успешного завершения начатой работы; в правильном выборе средств, соответствующих поставленным целям; в способности бросить вызов самим себе и тем, кто рядом с ними.

Обратимся к примеру замечательных людей, создавших Европейский Союз, – Робера Шумана, Жана Моннэ, Конрада Аденауэра и Альчиде Де Гаспери. Они понимали, что ключ к преодолению многовековых разделений, раздоров и разрушительных войн заключается в интеграции – слиянии национальных интересов, а не в простой кооперации.

Робер Шуман, французский министр иностранных дел, видел во франко-немецкой дружбе фундаментальное условие европейской интеграции. Между тем он побывал в застенках гестапо в оккупированной нацистами Франции и имел все основания не доверять немцам, а большинство французов продолжало видеть в Германии смертельного врага и потенциального агрессора. Однако Шуман смог преодолеть наследие темного прошлого ради общего блага – блага Европы в целом и Франции и Германии в частности.

Германский канцлер Конрад Аденауэр заметил: «Сильная и смелая инициатива Робера Шумана была актом чрезвычайной значимости. Благодаря своему благоразумию и великодушию он заложил основы для примирения между двумя нашими странами и для созидания единой и сильной Европы»[9].

Дин Эйксон, американский госсекретарь, написал в своих воспоминаниях: «Шуман обладал видением единой Европы в тот день и в ту эпоху, когда во Франции трудно было иметь вообще какое бы то ни было видение»[10].

В 1960 г. Европейский парламент единогласно объявил Шумана «отцом Европы», дав ему титул, на который никто другой не может притязать[11].

Как и Робер Шуман, президент США Рональд Рейган обладал видением, противоречившим основным политическим течениям его времени, и прежде всего это касается его отношения к коммунизму. Далекий от того, чтобы видеть в коммунизме постоянную составляющую политического ландшафта, с которой человечество могло лишь примириться, Рейган был полон решимости подготовить его падение. Он делал это не только посредством своей внешней и оборонной политики, но и говоря правду о подлинной природе коммунизма.

Спичрайтер Рейгана Пегги Нунан замечает: «Он считал, что истина является единственным основанием, на котором можно построить что-то сильное, благое и долговечное, поскольку лишь истина выдерживает испытание временем. Ложь умирает. Он считал, что в политике и в мировых процессах его времени слишком долго присутствовал избыток лжи и она была исключительно разрушительна. И его деятельность была посвящена противодействию этой разрушительной силе лжи путем провозглашения истины и распространения ее»[12].

Рейган прекрасно понимал различие между русским народом и коммунизмом, различие между жертвой и палачом[13]. Он был убежден, что коммунизм вскоре будет выброшен на свалку истории, и действовал соответственно. К концу своего восьмилетнего президентства он отправился в Берлин и призвал М.С. Горбачева к тому, чтобы «снести эту стену». Вскоре Берлинская стена пала, и с коммунизмом было покончено.

Подобно Рейгану, значимый вклад в положительную политическую трансформацию в Польше и во всей Восточной Европе внес Лех Валенса, польский электрик, основавший профсоюз «Солидарность», поскольку он также настаивал на том, чтобы придать словам их истинное значение. Коммунизм проповедовал социальную солидарность, но правил посредством репрессий. Коммунизм претендовал на то, чтобы представлять рабочий класс, но запрещал независимые профсоюзы, коллективные переговоры и право на забастовку. Валенса предпочел придать реальное значение этим понятиям. Он боролся не столько против коммунизма, сколько за истину, но коммунизм не выдержал этой борьбы.

Как указывает американский историк Джордж Вайгель, «“Солидарности” помогало в ее деятельности то, что миллионы людей, многие из которых не были христианами, начали жить христианскими ценностями: честностью, которая резко противоречила коммунистической лжи; мужеством, с которым они встречали коммунистическую жестокость; братством, которое противостояло коммунистическим попыткам разделять и властвовать»[14].