Джон Куиггин - Зомби-экономика. Как мертвые идеи продолжают блуждать среди нас Страница 9

Далее в книге мы столкнемся не с одним таким высказыванием. Но, если мы хотим избежать повторения ошибок прошлых двух десятилетий, сначала нужно посмотреть этим ошибкам в глаза. «Великое смягчение» – это мертвая идея, и с ней следует распрощаться раз и навсегда.

Зомби больше не вернется: переосмысливая опыт XX века

Из краха «великого смягчения» нужно сделать выводы в отношении многих разделов экономической политики. Главный урок, который следует из него извлечь, состоит в том, что нужно вернуться к состоянию, предшествовавшему «великому перемещению рисков». Единственный способ сделать это – вдохнуть новую жизнь в институты социального и коллективного управления рисками, составляющие плоть социал-демократического государства всеобщего благосостояния.

Прежде чем умереть, «великое смягчение» успело подвергнуть огромным экономическим рискам индивидов, семьи и частные предприятия. Согласно прогнозам, в США к 2012 году своего жилья должны были лишиться не менее 10 млн домохозяйств. И несмотря на законы, затрудняющие процесс банкротства, по оценкам, от 5 млн до 10 млн домохозяйств могли оказаться несостоятельными.[18]

Резкое снижение котировок акций, которые до сих пор не вернулись к показателям десятилетней давности, стерло в порошок накопления многих работников. И что еще более важно, была подорвана вера в демократию акционеров. Обыватели, лелеявшие надежду, что доходов от их финансовых вложений хватит на пенсию, узнали горькую правду.

По всему миру десятки миллионов рабочих потеряли свои места, и еще миллионы потеряют их, прежде чем экономика полностью восстановится. И хотя экономический рост возобновился – а уверенными в этом до конца быть нельзя, – болезненные симптомы будут проявляться еще долго. В отсутствие активных действий со стороны государства безработица будет оставаться высокой еще долгие годы. Неустойчивое состояние глобальной финансовой системы и отсутствие хоть сколько-то значимого продвижения в сторону более эффективного регулирования подсказывают, что в будущем проблемы никуда не исчезнут.

Рост неравенства, который стоит за повышением рисков, более всего очевиден в США, но с меньшим или большим опозданием он начался и во многих других странах – как развитых, так и развивающихся. Там, где социал-демократическое государство всеобщего благосостояния осталось прочным, рост неравенства менее заметен. Но уже нельзя полагать, что простое замедление темпов рыночной либерализации предотвратит увеличение неравенства и связанный с ним рост рисков и незащищенности.

Переосмысление опыта XX века

Крах «великого смягчения» требует переосмысления макроэкономического опыта ХХ столетия, в частности кризиса 1970-х годов. В целом динамика развитых экономик в эпоху рыночного либерализма блекнет на фоне послевоенного периода кейнсианской социал-демократии.

Но все-таки кейнсианство рухнуло, потонуло в хаосе 1970-х годов. И вплоть до нынешнего кризиса казалось, что с кейнсианством покончено. При всех своих достоинствах кейнсианское управление экономикой в конце концов оказалось нежизнеспособным, тогда как «великое смягчение» представлялось воплощением вечной стабильности методами рыночного либерализма.

Эта точка зрения больше не имеет права на существование. «Великое смягчение» окончилось крахом ничуть не меньшим, чем тот, что последовал за послевоенным бумом. Если восстановление и происходит, то его нужно поставить в заслугу как раз тем политическим мерам, которые рыночный либерализм объявил устаревшими. Что в таком случае можно сказать о кейнсианстве и его крахе?

Одна возможная точка зрения – пессимистическая – гласит, что деловые циклы слишком глубоко укоренены в логике рыночной экономики и, возможно, во всех существующих экономиках, чтобы от них можно было избавиться. Потеряв голову от успехов, мы предаемся гордыне, а гордыня заслоняет от нас уроки прошлого: ресурсы всегда ограничены, бюджеты в конце концов нужно балансировать, зарплаты и доходы не могут бесконечно превышать стоимость производства и т. д. В 1960-х и 1970-х годах гордыня привела к непомерно высоким бюджетным дефицитам и раскручиванию спирали зарплат и инфляции. В 1990-х и 2000-х годах она заразила нас спекулятивной лихорадкой, которую по всему миру разнесли самозваные господа вселенной – финансисты.

Но есть и другая интерпретация. Не исключено, что провалы 1970-х годов стали результатом ошибок, которых можно было избежать благодаря более глубокому пониманию экономики и более крепким социальным институтам. Если это верно, то настоящий кризис может стать мостиком к успешной кейнсианской политике, учитывающей ошибки прошлого.

Конец «великого смягчения» заставил политиков вспомнить базовые уроки кейнсианской теории: экономика может опускаться на такую глубину, с которой ее способны вытянуть лишь мощное расширение денежного предложения и фискальное стимулирование. Но если вообразить, что экономика придет в себя, можно ли надеяться, что кейнсианство вернет и удержит полную занятость, пересилив действующие внутри системы кризисные тенденции? Чтобы ответить на этот вопрос, макроэкономике как науке потребуется радикально изменить свое направление. А это, как будет показано далее, требует отказа от целого ряда других мертвых или отживших идей.

Литература для дополнительного чтения

Трудно разобраться в текущих дискуссиях, не зная некоторых фактов из истории деловых циклов, в частности, о Великой депрессии. В книге Киндлбергера [Kindleberger, 2000; Киндлбергер, 2010] излагается поучительная – хотя теперь, увы, и неполная – история паники и череды крахов. Книга Гэлбрейта [Galbraith, 1969; Гэлбрейт, 2009] представляет доходчивый анализ Великого падения, а сформулированное в ней понятие «bezzle»[19] предвосхитило изложенную Мински историю о схемах Понци. Чтобы понять принятые среди экономистов объяснения рецессий и депрессий, обязательно нужно прочесть «Общую теорию» Кейнса [Keynes, 1936; Кейнс, 1978], которая содержит идеи, до сих пор служащие отправной (а очень часто и конечной) точкой в дискуссии. Также стоит ознакомиться с анализом долговой дефляции [Fisher, 1933], как и с более ранними работами Хайека и Мизеса. Свежие точки зрения можно найти в книгах Бернанке и Темина [Bernanke, 2004b; Temin, 1991].

Длинный послевоенный подъем и его крах рассматриваются в работе [Marglin, Schor, 1990], а более широкий исторический обзор послевоенного периода в Европе дан в книге [Judt, 2005].

Обоснование налога Тобина приводится в его статьях [Tobin, 1978; 1992]. Дополнительные обоснования содержатся в работе [Palley, 1999].

«Великое смягчение» прожило очень недолгую жизнь, но ему успели посвятить несметное количество статей и выступлений на конференциях, освещавших различные аспекты мнимого смягчения, хотя хорошей обзорной работы так и не появилось. Среди ключевых работ нужно назвать следующие: [Bernanke, 2004a; 2004b; Blanchard, Simon, 2001; Dynan et al., 2006; Stock, Watson, 2002]. Публикации Комитета по датировке деловых циклов NBER можно найти на сайте <http://www.nber.org/cycles/main.html>.

Чтобы ощутить ту атмосферу эйфории 1990-х годов, в которой короновалась гипотеза о «великом смягчении», стоит заглянуть в книги Глассмана и Луттвака [Glassman, Hassett, 1999; Luttwak, 1999], а также в работы Фридмена и Фукуямы.

Среди работ, ставящих жизнеспособность «великого смягчения» под сомнение, можно назвать следующие: [Bell, Quiggin, 2006; Quiggin, 2004; Setser, Roubini, 2005]. Австрийская точка зрения представлена в книге Шиффа и Даунса [Schif, Downes, 2007].

Общее представление о том, почему азиатские модели развития малопригодны для обоснования рыночного либерализма, можно найти в книге [Wade, 1990]. Анализ «восточноазиатских тигров», содержащийся в ней, в равной мере приложим к современным Китаю и Индии.

Лучшая работа, посвященная банкротствам в Америке, написана Элизабет Уоррен с соавторами [Sullivan, Warren, Westbrook, 2006; Himmelstein, Thorne, Warren, Woolhandler, 2009]. Интересы кредиторов защищаются – на мой взгляд, неубедительно – в обзоре [Zywicki, 2005].

Термин «общество риска» впервые был введен Беком в 1992 году. Представленное выше рассмотрение темы риска основано на следующих работах: [Barr, 2001; Giddens, 2002; Hacker, 2006; Moss, 2002], а также на моих собственных изысканиях, в том числе: [Bell, Quiggin, 2006; Quiggin, 2007; Quiggin, 2009b].

Также в данной главе процитированы материалы ряда исследований: [DeLong, 2010; Coibion, Gorodnichenko, 2008; 2010; Friedman, Heller, 1969; Woodward, 2001]. Полную библиографическую информацию о каждой из цитированных работ можно найти в конце книги.

II. Гипотеза эффективного рынка

Когда расширение производственного капитала в стране становится побочным продуктом деятельности игорного дома, трудно ожидать хороших результатов.

В отличие от других монстров, таких как оборотни и вампиры, зомби охотятся стаями. Поодиночке с ними легко справиться, но они берут числом. Так ведут себя идеи, составляющие основу рыночного либерализма. Взятое в отдельности, утверждение о «великом смягчении» может выглядеть фактически малообоснованным, равно как абстрактная экономическая теория может показаться явно нереалистичной для тех, кто еще ею не околдован, но в связке друг с другом, да еще и в сочетании с программой экономической политики, они приобретают гигантскую силу.