Экономическая наука в тяжелые времена. Продуманные решения самых важных проблем современности - Эстер Дюфло Страница 4

предположения на основе того, что мы уже знаем о человеческом поведении, и теорий, которые показали свою работоспособность, использует данные для проверки этих предположений, уточняет (или радикально меняет) свою линию атаки на основе новых наборов фактов и в конечном итоге, если повезет, приходит к решению. В этом смысле наша работа очень похожа на медицинские исследования. В замечательной книге Сиддхартхи Мукерджи «Царь всех болезней», посвященной борьбе с раком, рассказывается история о том, как сочетание вдохновенных догадок с тщательной проверкой, которая проходит много этапов, приводит к появлению на рынке нового медицинского препарата[17]. Значительная часть работы экономиста очень на это похожа. Как и в медицине, мы никогда не уверены в том, что достигли истины, просто мы недостаточно уверены в ответе, чтобы действовать, зная, что нам, возможно, позже придется изменить свое мнение. Так же, как и в медицине, наша работа не останавливается, когда фундаментальная теория построена и основополагающая идея установлена, затем начинается этап развертывания этой идеи в реальном мире.

В определенном смысле эта книга может рассматриваться как репортаж из траншей, где ведется исследовательская работа: что говорит нам лучшая современная экономическая наука о фундаментальных проблемах, с которыми сталкивается наше общество? Мы описываем, как самые лучшие современные экономисты размышляют об этом мире; не только их выводы, но и то, как они к ним пришли, все время пытаясь отделить факты от несбыточных мечтаний, смелые предположения от надежных результатов, то, на что мы надеемся, от того, что мы знаем.

Важно заметить, что в этом проекте мы будем руководствоваться расширенным пониманием желаний человека и того, что составляет хорошую жизнь. Экономисты часто имеют тенденцию принять слишком узкое определение благосостояния, основанное на некоторой версии дохода или материального потребления. И все же для полноценной жизни необходимо гораздо большее – уважение сообщества, комфорт семейной жизни и дружеского общения, достоинство, легкость, удовольствие. Акцент только на доходе – это не просто удобное упрощение. Это также искажающая оптика, которая зачастую приводила умнейших экономистов на неверный путь, политиков к неправильным решениям, а слишком многих из нас – к ошибочной одержимости. Именно отсюда происходит убежденность многих из нас в том, что весь мир ждет у дверей, чтобы забрать наши хорошо оплачиваемые рабочие места. Именно отсюда происходит однобокая сосредоточенность на возвращении западных стран к их некоему славному прошлому быстрого экономического роста. Именно это заставляет нас с огромной настороженностью относиться к тем, у кого нет денег, и одновременно бояться оказаться на их месте. Наконец, именно из-за акцента на доходе мы считаем компромисс между ростом экономики и выживанием планеты таким очевидным.

Более продуктивная дискуссия должна начаться с признания глубокого человеческого стремления к достоинству и человеческому контакту. Это стремление необходимо воспринимать не в качестве отвлекающего фактора, а как лучший способ понять друг друга и освободиться от того, что кажется непримиримыми противоречиями. Возвращение человеческого достоинства на его центральное место, как мы утверждаем в этой книге, ведет к полному переосмыслению экономических приоритетов и тех способов, которыми общества заботятся о своих членах, особенно когда они в этом нуждаются.

Так или иначе, по любому из вопросов, который мы рассмотрим в этой книге, или, возможно, по всем из них, вы можете прийти и к иным выводам, чем мы. Мы не ждем, что вы согласитесь с нами без размышлений, но надеемся убедить вас принять некоторые из наших методов и поделиться некоторой частью наших надежд и страхов, и, может быть, в конечном итоге мы действительно начнем разговаривать друг с другом.

Глава 2

Из акульей глотки

Миграция – это важная новость, настолько важная, что она определяет политику в большинстве европейских стран и в Соединенных Штатах. Мнимые, но чрезвычайно значимые для президента Дональда Трампа смертоносные орды мексиканских мигрантов, направленная против иностранцев риторика таких политических движений, как «Альтернатива для Германии», французское «Национальное объединение» (до июня 2018 года – «Национальный фронт»), сторонники брексита, не говоря уже о правящих партиях в Италии, Венгрии и Словакии, – все это говорит о том, что миграция стала наиболее важной политической проблемой в самых богатых странах мира. Даже политики из ведущих европейских партий пытаются примирить либеральные традиции, которые им бы хотелось сохранить, с угрозой, которую они видят на своих берегах. События в развивающемся мире замечают меньше, но погромы беженцев из Зимбабве в Южной Африке, кризис рохинджа в Бангладеш, а также принятие закона о гражданстве в Ассаме, Индия, одинаково страшны для тех, кого они затрагивают.

С чем связана эта паника? Доля международных мигрантов в мировом населении в 2017 году была примерно такой же, как и в 1960-е или 1990-е годы, и составляла 3 %[18]. Страны Европейского cоюза (ЕС) в среднем получают от 1,5 до 2,5 миллионов мигрантов каждый год из остального мира. Два с половиной миллиона человек – это менее половины процента населения ЕС. Большинство из этих мигрантов легальны, то есть это люди, у которых есть предложения рабочих мест, а также те, кто приезжает для воссоединения со своими семьями. В 2015 и 2016 годах произошел необычный приток беженцев, но к 2018 году число тех, кто запрашивает убежища в ЕС, сократилось до 638 тысяч, при этом удовлетворяется только 38 % запросов[19]. Соотношение один на каждые две с половиной тысячи жителей ЕС. Вот и все. Вряд ли потоп.

Расистский алармизм, движимый страхом смешения рас и мифом о чистоте, не нуждается в фактах. Опрос 22 500 местных респондентов из шести стран, где иммиграция является определяющим политическим вопросом (Франция, Германия, Италия, Швеция, Великобритания и Соединенные Штаты), выявил массовые заблуждения относительно количества и состава иммигрантов[20]. Например, в Италии доля иммигрантов в населении в действительности составляет 10 %, тогда как воспринимается эта доля в среднем в 26 %.

Респонденты резко переоценивают долю мусульманских иммигрантов, а также долю иммигрантов из стран Ближнего Востока и Северной Африки. Они полагают, что иммигранты менее образованны, беднее, имеют больше шансов остаться без работы и более склонны жить за счет государственной помощи, чем все это происходит в действительности.

Политики разжигают эти страхи, злоупотребляя фактами. В преддверии президентских выборов во Франции в 2017 году Марин Ле Пен часто утверждала, что 99 % иммигрантов являются взрослыми мужчинами (на самом деле, 58 %) и что 95 % поселившихся во Франции мигрантов не работают и «находятся на содержании нации» (на самом деле 55 % мигрантов во Франции входили в состав рабочей силы)[21].

Два проведенных недавно эксперимента показывают, что это выигрышная предвыборная тактика, даже в мире систематической проверки фактов. Первое исследование было проведено в Соединенных Штатах и предполагало работу с двумя наборами вопросов. Один из этих наборов был нацелен на выяснение мнений респондентов о миграции, а другой – их фактического знания о численности и характеристиках мигрантов[22]. Те, кому сначала задавали вопросы, основанные на фактах, прежде чем спросить их мнение (тем самым напомнив об их собственных искаженных представлениях о мигрантах), с большей вероятностью оказывались настроены