Жак Деларю - История гестапо Страница 10

Пожар рейхстага и подписанный сразу после этого декрет о введении чрезвычайного положения дали возможность нацистам достичь апогея в своих методах и отправить в заключение всех руководителей оппозиции.

К 5 марта нацисты наконец завладели всей властью. Геринг, став министром-президентом Пруссии, собирался явить миру свое законченное произведение — политическую полицию, которой так гордился. Но за кулисами уже появился другой человек, вознамерившийся отнять ее у него.

Глава 3

ГЕСТАПО СОЗДАНО И УЧАСТВУЕТ В ПОДЖОГЕ РЕЙХСТАГА

23 марта 1933 года Геринг открыл первое заседание нового рейхстага. На этом заседании была объявлена амнистия для совершивших преступления и проступки «из патриотических побуждений», то есть для нацистов. 23 июня эту амнистию дополнил закон, аннулирующий судебные приговоры, вынесенные национал-социалистам в годы борьбы за власть. Закон предписывал немедленное освобождение заключенных, с них снималась судимость и возвращались взысканные с них штрафы. Партия национал-социалистов возвращала долги и защищала своих людей. Но это была и страховка на будущее: Геринг хотел, чтобы теперь все происходило в рамках строгой законности. Это означало, что убийства будут совершаться только по приказу.

Чтобы полностью контролировать государственную деятельность, следовало устранить с ответственных постов министров, не состоящих в нацистской партии. Два первых закона по реорганизации государства появились 1 и 7 апреля. Они гласили, что парламенты всех земель, кроме Пруссии, распускаются. Вместо них будут назначены прямые представители канцлера — рейхсштатгальтеры, которым поручалось следить за исполнением законов рейха и директив фюрера. Централизация государства осуществилась одним росчерком пера. Скоро исчезнет и рейхсрат (совет представителей земель), лишенный своей основы, а в начале 1934 года исчезнет самоуправление земель. Разумеется, штатгальтерами назначали самых проверенных нацистов. В этом распределении львиная доля мест досталась членам политических органов партии, яростно боровшихся против высокопоставленных деятелей СС.

В Пруссии дело обстояло сложнее, поскольку там стоял вопрос об избавлении от фон Папена. Гитлер назначил штатгальтером самого себя, после чего передал полномочия Герингу. Рейхскомиссар фон Папен теперь не играл в Пруссии никакой роли. Геринг завершал труд по созданию своего полицейского образования, поэтому прусское правительство еще не было распущено: его ликвидация привела бы к передаче местной полиции под руководство Фрика, рейхсминистра внутренних дел.

Закончив всю подготовительную работу, 26 апреля 1933 года Геринг обнародовал декрет, создающий тайную государственную полицию: Die Geheime Staatspolizei, которая подчинялась ведомству министра внутренних дел Пруссии, то есть самому Герингу. В этот же день Дильс был назначен заместителем руководителя этой полиции. На немецком языке слово «Geheime» имеет два значения: «тайный» и «частный». Действительно, эта политическая полиция стала тайной и частной полицией одной партии, даже одного человека. Слияние партии и государства, практикуемое всеми тоталитарными режимами, здесь оказалось полным.

В тот же день другим декретом создавался штаб государственной полиции в каждом округе Пруссии, подчиненный центральному управлению в Берлине. Если до сего момента деятельность гестапо ограничивалась только Берлином, то теперь оно протягивало свои щупальца в каждый округ, но пока еще не выходя за пределы Пруссии.

Чистка закончилась не только в полиции, но также в правоохранительных органах и среди государственных служащих. Закон от 7 апреля предоставил возможность увольнять судей и чиновников, настроенных против нацистов; кроме того, евреев и тех, кто когда-либо состоял в левых организациях.

22 июня министерское предписание Геринга обязывало всех чиновников следить за высказываниями государственных служащих и докладывать ему о тех, кто позволял себе критиковать новый режим. 30 июня аналогичным распоряжением вменялись доносы среди рабочих. Так начался период шпионства, анонимных доносов и постоянной слежки друг за другом, которая пронизала Германию во всех сферах ее деятельности.

В центре этой паутины находилась политическая полиция. В соответствии с ее почтовым сокращением (по начальным буквам) постепенно все привыкли называть ее гестапо, и скоро это название стало печально известным. Начиная с июля гестапо решительно взялось за оппозицию и показало свою эффективность. Оно разгромило подпольную организацию компартии, над которой коммунисты трудились многие годы, и арестовало все ее руководство во главе с Джоном Шеером. Шеера должны были судить за восстановление запрещенной партии, но штурмовики выкрали его из тюрьмы и убили.

Нанося удары по оппозиции, службы Дильса также занялись, по приказу Геринга, подрывом позиций штурмовиков. Основной их мишенью оказался Рем.

Геринг, в силу своего положения, руководил и концентрационными лагерями. Однако большинство концлагерей, открытых службами СА, не подчинялось его ведению. Слухи, которые рассказывали об этих местах, были просто ужасными. Но не это шокировало Геринга — он не мог вынести то, что его всевластие имеет брешь. Тревожные слухи дали ему повод открыто напасть на Рема, ставшего в этот момент еще более опасным, чем всегда. После прихода нацистов к власти отряды штурмовиков росли по часам. Одна только берлинская группа штурмовиков насчитывала уже более 600 тысяч человек.[1]

Целыми формированиями члены «Красного фронта» переходили под начало СА. Берлинцы окрестили такие взводы «бифштексами» — коричневыми снаружи, красными внутри. Рем более не ведал забот: к концу 1933 года в Германии насчитывалось 4 миллиона 500 тысяч членов штурмовых отрядов, и он фактически стал министром без портфеля.

Геринг, всеми силами стараясь затормозить дальнейший рост влияния СА, поручил Дильсу провести расследование в отношении концлагерей штурмовиков и ликвидировать их. Должны были остаться лишь «официальные лагеря», руководством которых займется СС. На этот счет Геринг предварительно договорился с руководителем СС Гиммлером.

Фактически СА занимались сведением счетов со своими противниками и вчерашними сообщниками, ставшими опасными. Был убит инженер Джордж Белл, служивший посредником в финансовых переговорах между Гитлером и Генри Детердингом. Штурмовики убили и майора полиции Хунглингера. Десятью годами ранее, 9 ноября 1923 года, он выступил против Гитлера во время провалившегося путча в Мюнхене. Погибли и те из штурмовиков, кто решил отойти от движения; некоторые из руководителей СС, которые под началом Гиммлера становились очень опасными соперниками.

СА желали кровью оплатить свои потери: 300 убитых и 40 тысяч раненых — итог борьбы за власть в эти дни.

На Нюрнбергском процессе Гизевиус, ценнейший свидетель (прежде чем уйти в оппозицию, он работал в течение нескольких недель в гестапо), так описывал эти действия: «Штурмовики организовывали масштабные набеги, обыскивали дома, конфисковывали имущество, допрашивали людей, бросали их в тюрьмы. В целом штурмовики действовали как самозваная полиция, не принимая в расчет никаких установлений либеральной системы… Горе тому, кто попадал к ним в руки. Именно в это время создается „Бункер“, кошмарная тюрьма; похищение людей стало излюбленным методом СА. Заслуги любого штандартенфюрера измерялись числом арестов, а репутация штурмовика основывалась на эффективности проведенных им допросов».

В некоторых районах вчерашних союзников — правые партии — начали беспокоить методы штурмовиков. В Брауншвейге организация «Стальной шлем» выступила против СА и была немедленно распущена. Любое сопротивление, любое сомнение в правомочности немилосердно подавлялось.

Каждый командир штурмового отряда превращался в жестокого и надменного сатрапа, маленького квартального вершителя судеб. Каждый из таких тиранов обзаводился собственной охраной из бандитов, вооруженных до зубов; кроме того, он организовывал специальную группу, в задачи которой входило выслеживать и ликвидировать политических противников. Эти группы носили название служба IС. Они отлавливали коммунистов, тех, кого они считали коммунистами, евреев и на худой конец бедных запуганных бюргеров.

Геринг злился: конкуренция была незаконной. Дильс сунулся в некоторые из «частных» концлагерей. Этих лагерей было около 40, в них гнили заживо 40 или 50 тысяч «врагов партии». Самым известным был лагерь в Ораниенбурге, хотя он был создан штурмовиками, среди его сотрудников были и гестаповцы. Именно туда гестапо отправляло большинство своих арестованных. Поэтому этот лагерь не тронули. Зато обратили внимание на три лагеря под руководством местных командиров штурмовиков: в Вуппертале, Хохнштейне и Бредове. Министерство юстиции получало оттуда письма с жалобами на плохое обращение с заключенными. Министр Гюртнер переслал эти письма Гитлеру с припиской: «Заключенных не только без всякого повода бьют кнутами до потери сознания, но и подвергают различным пыткам, как в лагере для интернированных в Бредове, близ Штеттина».