Константин Базили - Сирия и Палестина под турецким правительством в историческом и политическом отношениях Страница 12

Явление это длится до наших дней. Теми же средствами турки домогаются и теперь политического успеха в Сирии и в областях, населенных племенами славянскими, албанскими и греческими. Начиная с XVII столетия сношения их с Европой и пример Венеции и Австрии послужили к усовершенствованию и утончению тех коренных правил, которыми искони руководствуется Турция в отношении к подвластным племенам. По мере ослабления империи система эта делается более и более необходимым, роковым условием ее существования и принимает каждый раз внешний облик по соображению с обстоятельствами эпохи. Бытоописания Сирии служат лучшим руководством, чтобы постигнуть смысл современных нам реформ Османской империи.

Глава 2

Эпоха Шихабов на Ливане. — Эмиры Бешир и Хайдар. — Паша ливанский. — Айндарская битва и ее последствия. Начало партий езбекиев и джумблатов. — Эмиры Мельхем, Мансур и Ахмед. — Семейные козни. — Эмир Юсеф. — Начало влияния маронитов. — Ваххабиты в Аравии и мамлюки в Египте. — Политическое состояние этих стран. — Дахир эль-Омар, шейх галилейский. — Основание Акки. — Конфедерация племен. — Политика дивана. — Военные действия. — Первый поход мамлюков. — Измена беков. — Появление русского флота. — Двукратное взятие Бейрута русскими. — Ахмед Джаззар. — Смерть Али-бека. — Переговоры с Портой. — Второй поход мамлюков — Смерть Дахира. — Судьба его семейства. — Помыслы Дахира. — Успехи турецкого могущества в Сирии

Со смертью эмира Ахмеда, в 1109 г. хиджры [1697 г.], дом Маанов пресекся[83]. Сын Ахмеда умер еще при жизни его, а дочь была в замужестве за сыном хасбейского владетельного эмира из дома Шихабов. Друзы, шейхи семи округов Шуфа, которым искони было присвоено право избирать владетельного эмира, составили сейм в Дейр эль-Камаре и избрали в ливанские князья эмира Бешира рашейского, племянника с материнской стороны последнего Маана. От брака, о коем выше упомянуто, был еще между антиливанскими Шихабами внук Ахмеда Маана двенадцатилетний эмир Хайдар, которому по прямой линии принадлежало наследство; но в азиатских племенах политическое наследство навсегда приноровлено к гражданским законам о наследии имуществом. Избирается достойнейший и способнейший[84]. Шейхи отрядили от себя депутацию к Рашею просить эмира Бешира править Ливаном. Таким образом, Шихабы приняли наследство Маанов и перенесли с собой на Ливан давнишние обычаи своего рода — семейные крамолы, братоубийства, посеяние раздора в подвластных для усиления своей власти, козни и искательства у пашей, набавку подати, торги и переторжки для ниспровержения соперников. Этим обеспечены вящие успехи турецкого могущества в Сирии, а Шихабы сами себя обрекли судьбе, настигшей их потомство в наше время.

При известии о смерти эмира Ахмеда сайдский паша отрядил своих людей в Дейр эль-Камар для описи его имущества и согласился на выбор шейхов с тем, чтобы преемник при поручительстве их обязался уплатить долги своего предместника. Порта, извещенная о прекращении строптивого рода Маанов, повелела быть преемником эмиру Хайдару, внуку последнего князя, а по малолетству его признавала Бешира в качестве опекуна и правителя. Это распоряжение приписывают ходатайству того эмира Хусейна, сына Фахрэддинова, который еще в детстве был схвачен турками, помилован по ходатайству великого везира от опалы, настигшей весь его род, и остался в службе султанской в Константинополе. Доселе безвестно существует там его потомство.

Мы видели постоянные усилия Маанов к устройству конфедерации горских племен Сирии для обуздания пашей. Едва первый Шихаб вступил в Ливан, он сделал в угождение пашам опустошительный набег на племена мутуалиев, которые занимали южные отлогости Ливана, Сур и страну Сафедскую, схватил шейхов и представил их Арслан-паше, который в награду вверил ему управление Сафедской горы и округов, прилежащих к его владениям[85].

Эмир отрядил от себя правителем в Сафед молодого племянника Мансура под руководством опытного шейха из туземцев Омара ибн Абу Зейдана[86], отца знаменитого Дахира, о котором будем иметь случай говорить впоследствии. Затем эмир воспользовался раздором Каплан-паши Тараблюсского с мутуалиями Джубейля и Батруна, чтобы принять под свое ведение и эти округа. Таким образом, первому из Шихабов посчастливилось искательством у пашей распространить свои владения почти до тех границ, коих достиг Фахр эд-Дин влиянием своим на самые племена. Мы не замедлим увидеть пагубные последствия политики Шихабов, клонившейся только к вящему вмешательству пашей во внутренние дела Ливана.

Уже десять лет властвовал эмир Бешир и не думал передать правление законному наследнику. Однажды на пути в Сафед он посетил родственников своих в Хасбее и пировал с ними; а по прибытии на место скоропостижно скончался от яда, данного ему в семейном пиру племянником Хайдаром, который достиг двадцатидвухлетнего возраста и скучал на Антиливане. По отравлении дяди он поспешил в Дейр эль-Камар, был хорошо принят шейхами и вступил в управление[87].

При этом эмире Сафед и южные округа отложились от Ливанского княжества. Дахир, сын Омара, был назначен правителем Сафеда от сайдского паши[88] и, сохраняя дружеские сношения с эмиром ливанским, начал распространять свое влияние на окружные племена. Замечательнейшим происшествием этого времени была последняя борьба двух партий иемени и кейси на Ливане. Один из вассалов эмира, шейх Махмуд Абу Хармуш из партии иемени, взбунтовался и убедил слабоумного пашу сайдского ввести непосредственное турецкое управление в Ливанские горы. Паша представил о том Порте, а Порта, которая редко имеет другие сведения об областях и племенах далеких пашалыков, кроме списков о налогах, поверила паше и назначила шейха Махмуда двухбунчужным пашой на Ливане[89]. Эмир спасался в Кесруане. Новый паша, не доверяя шейхам, вызвал из Дамаска потомство эмиров Алам эд-Динов[90]. Маронитские шейхи Кесруана Хазены и Хбейши враждовали тогда, как и поныне, между собой. Эмир Хайдар укрылся в Газире у Хбейшей; Хазены сделали о том донос паше, коего войско разорило этот город, а эмир был принужден укрыться на целый год в ущельях снежного Саннина, в неприступной пещере, названной в народе пещерой Ангела Смерти.

Паша ливанский торжествовал и, женившись на девице из дома Аламэддинова, стал уничтожать шейхов. Когда неудовольствие созрело и сделалось общим, шейхи вызвали эмира Хайдара из пещеры Ангела Смерти и встретили его в Метене с огромным ополчением кейсиев. Махмуд-паша созвал своих иемениев и спустился в Метен. Паши сайдский и дамасский поспешили расположиться лагерем, первый — на равнине Бейрутской, второй — в Коб-Ильясе, на восточном скате Ливана, над Баальбекской долиной (Бекаа) для наблюдения за кризисом, который угрожал Ливану. Впрочем, прямого участия в борьбе двух партий они не принимали; их дело было подстрекать к междоусобиям, поддерживать то одну, то другую сторону, никогда не допуская ни искреннего их примирения, ни совершенного уничтожения побежденных.

Ливанский паша занял высоты Айндарские и ждал, чтобы другие паши вступили в ущелья окрестных гор, дабы таким образом ударить на неприятеля со всех сторон и совершенно его истребить. Он был предупрежден эмиром Хайдаром, который ночью атаковал позицию паши и разбил его[91]. Три эмира из дома Аламэддинова пали в этом кровопролитном сражении; остальные четыре и Махмуд-паша сами попались в плен. Победитель отрубил головы пленным эмирам и тем прекратил род Аламэддинов, последних эмиров иемениев. Паше отрубил он язык и пальцы, ибо местный обычай не допускает ни в каком случае казнить смертью шейхов ливанских, каков был Махмуд-паша. Паши турецкие, быв только зрителями войны, не замедлили потом признать победителя владельцем ливанским.

Айндарская битва положила конец партии иемени на Ливане. Шихабы упрочились, они стали помышлять о централизации власти среди олигархии шейхов и стали укрощать феодальные права. Впрочем, торжество партии, которой они были главами, имело также свои неудобства для эмиров, усердно перенявших правила турецкой политики на Ливане. Они почувствовали необходимость раздвоить своих приверженцев, чтобы в свою очередь, подобно пашам, усиливать свое влияние, карая и милуя попеременно то тех, то других. В этом скрывается начало существующих доселе на Ливане между друзами двух партий — езбеки и джумблаты, при постоянной борьбе которых преемники эмира Хайдара успели, несмотря на свои семейные крамолы и на свое раболепство у пашей, ввести мало-помалу деспотическое правление между горскими племенами[92].

Эмир Хайдар наградил почестями и уделами своих приверженцев. Шейх Каплан эль-Кади, укрывавшийся с ним в пещере Ангела Смерти, получил в удел богатый округ Джеззин, а так как с его смертью род его пресекся, то все его уделы по распоряжению эмира были переданы в древний род Джумблатов, которые вели свое происхождение от курдов Эйюбие и которые сделались впоследствии надежнейшей опорой Шихабов на Ливане. У эмиров Арслан была отнята половина наследственного их удела в наказание за приверженность их к Махмуд-паше, и [она] составила особенный удел для шейхов Тальхук, бывших дотоле вассалами у Арсланов. Шейхи Абу Лама правили округом Метен со званием мукаддам (воевод). Эмир Хайдар пожаловал их потомственно в эмиры, присовокупил к их владениям живописный округ эль-Ката, прилегающий к Кесруану, и вступил с ними в родство, чего не мог он сделать, пока они не были эмирами. Заметим здесь, что ливанское дворянство, как и все племена арабские, строго соблюдает правило вступать в родство только с равными себе. Эмир никогда не выдаст своей дочери за шейха, и нет примера, чтобы шейх женился на девице из низшего сословия. В случае затруднения отыскать невесту между равными эти аристократы выписывают себе невольницу из Константинополя или из Каира, вступают с ней в законный брак (горские нравы не допускают наложниц) и тем предохраняют свой род от свойства унизительного. Даже в простом народе соблюдается правило брать жену из своего поколения и рода[93], чему мы находим следы еще в библейских нравах. Кстати, можем еще сделать одно любопытное сближение в судьбах владетельных домов ливанских: подобно тому как эмиры Мааны для политических своих видов вступали в родственный союз с Шихабами в XI столетии и тем открыли Шихабам путь к завладению Ливаном, так и Шихабы, вступив в родство с Абу Лама, были в свою очередь заменены нынешним каймакамом (наместником) ливанским, эмиром из рода Абу Лама.