Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №49 от 03.12.2013 Страница 12

На фабрике стоят старые швейные машины. Травматизм высочайший. Работницы “прошивают пальцы и ногти”. После окончания 16-часового рабочего дня заключенных заставляют несколько часов выполнять бесплатные хозяйственные работы – убирать снег, вычерпывать воду из луж после дождя, чистить на улице уборную…

В бараках туалетные комнаты, как правило, не работают, а там, где работают, унитазы не отгорожены друг от друга, справить нужду уединенно при желании не получается… Поход в уборную на улице возможен лишь в сопровождении конвоя, как и всякое передвижение по территории. А вызвать конвой не всегда. Горячей воды в бараке нет. Подмыться и привести себя в порядок – большая проблема…

В колонии широко используется система неформальных наказаний – сидеть на улице до отбоя (хоть осенью, хоть зимой). Были случаи обморожения женщиной рук и ноги (пришлось ампутировать). Запрет подмыться и сходить в туалет. Запрет есть собственную еду, если она есть, и т.п. Особенно смелым и самостоятельным могут закрыть путь к УДО (условно-досрочное освобождение).

Бывшая заключенная Светлана Бахмина рассказывает, что у администрации есть множество способов прессовать заключенных. Можно кидать женщину из отряда в отряд, постоянно ставить на тяжелую грязную работу, придравшись к пустяку, сажать в штрафной изолятор, в котором очень холодно…

Заболевшие не имеют права на медпомощь, если температура не поднялась до 40 градусов. И сокамерницы не любят обращающихся в медпункт, так как за больную придется всей бригаде норму выполнять. Потому “заболевшую могут отчитать, заплевать и унизить”. “За невыполнение нормы отряд может быть наказан многочасовым коллективным стоянием на плацу. Без права посещения туалета, без права сделать глоток воды”.

Телевизоров и радиоточек в отряде нет. Пресса заключенным не поступает. Письма с жалобами из колонии не выходят. За жалобы заключенных наказывают.

В ИК-14 существует 3-й отряд, так называемый СУС (строгие условия содержания), куда отправляют на “воспитание” всех жалующихся и недовольных женщин. Избиения и издевательства в таких отрядах - норма.

Порядка в колонии, беспрекословного послушания администрация добивается руками самих заключенных, своих верных слуг – старшин (дневальных) и бригадиров (старших ручниц). И “воспитание” рукоприкладством происходит с ее согласия.

Возмущение Толоконниковой порядками в колонии, ее обращение к администрации по поводу необходимости сократить рабочий день с 16 часов до, хотя бы, 12 часов были с изумлением и возмущением встречены администрацией. Как посмела! Начальник колонии полковник Кулагин сразу предупредил: “Мы здесь еще и не таких ломали!”. Обратите внимание, уважаемые читатели, что угроза Кулагина прозвучала в адрес молодой женщины, всё преступление которой состояло в том, что она пять минут поплясала в церкви, а не на дискотеке…

Ну а сказал полицай правду. Многие современные лагеря превращены в концлагери. Они не исправляют оступившихся. Они их ломают. Хотя бунты в лагерях свидетельствуют о том, что не так–то просто полицейской машине России превратить людей в бессловесных животных.

В сентябре 2013 г., как сообщили “Арсеньевские вести”, в Приморье в ИК-33, расположенном недалеко от города Спасск-Дальний, 12 заключенных вскрыли себе вены и животы в знак протеста против избиения двоих заключенных и жестоких пыток, которым они подверглись.

Заключенные сообщили журналисту, что “находиться в СУС значит быть приговоренным к медленной смерти. На территории СУС нет никаких условий для нормальной жизни. У осужденных, попавших в СУС, отнимают одежду, не дают теплой, соответствующей погодным условиям… Через небольшой промежуток времени те, кого содержат в СУС, заболевают туберкулезом и другими болезнями. Это – настоящий ад”.

В этой же колонии до недавнего времени отбывал наказание известный революционер Игорь Губкин, автор нескольких прекрасных книг и десятков статей. До осуждения он издавал оппозиционные газеты “Молодой коммунист”, “Совет рабочих депутатов”, “Дальневосточная республика”, которыми зачитывались молодые, в которых он призывал к борьбе, к свержению буржуазии, захватившей в стране власть.

ФСБ сфабриковало уголовное дело и отправило его за решетку. Сделало всё, чтобы лишить его даже той свободы, которая положена согласно Декларации прав человека, – свободы читать официальную и присылаемую прессу, свободы получать почту и общаться с близкими, свободы оставаться человеком.

После десятилетнего пребывания в лагере “Волчанец”, где Игорь Владимирович заработал 14 благодарностей от администрации, ФСБ заволновалось, как бы опасный для власти революционер не был освобожден по УДО. Организовали перевод в ИК-33, настоящий концлагерь, где издевательства, избиения и пытки заключенных стали нормой.

Московская газета “За волю” сообщила, что зиму 2012-2013 года Губкин провел в помещении камерного типа, которое не отапливалось, а в настоящий момент переведен в СУС. Несколько раз он помещался в ШИЗО, в том числе в прединсультном состоянии, с измеренным фельдшером давлении 200/140. Есть информация, что у него развился сахарный диабет…

Я имела счастье гостить у его мамы в Москве. Удивлялась большому количеству наград, полученных Игорем, когда он возглавлял Российскую Лигу профессионального бокса. Теперь этого, когда-то сильного физически человека, методично делают немощным. Убивают Человека, посвятившего свою жизнь интересам трудового народа.

Не о политических заключенных в этой статье речь, но замечу, есть достаточно данных утверждать, что и у правоохранителей Украины и Казахстана отношение к борцам с антинародными режимами гестаповское.

ИК-14 – это зеркало современной российской пенитенциарной системы. Отбыв срок заключения, лишь единицы из тысяч остаются людьми. Большая часть мужчин и женщин выходит на свободу калеками и сломленными духом. Лагерь превращает их в животных. Лишает не только здоровья, но человеческих качеств – чувства собственного достоинства и гордости, чувства коллективизма, сочувствия и сострадания к бедам других людей…

Заместитель начальника ИК-14 подполковник Куприянов на требование Толоконниковой снизить рабочий день до 12 часов сказал: “Хорошо, с понедельника бригада будет работать даже 8 часов”. Но зная, что те нереальные нормы, которые спущены на бригаду, за 16-часовой рабочий день, выполнить за 8 часов невозможно, полицай, усмехнувшись, продолжил: “И если они узнают, что это произошло из-за тебя, то плохо тебе уже точно никогда не будет, потому что на том свете плохо не бывает”.

Знакомая, прочтя письмо Толоконниковой, позвонила мне и с возмущением сказала: “Фашист!”. И я так думаю. Такие, как он, настоящие нелюди. И если по дороге домой их настигнет карающая рука, мало кто будет сожалеть…

Любовь Прибыткова

Губкину можно написать по адресу: 692519, г. Уссурийск Приморского края, ул. Механизаторов, 46. ЕПКТ – Губкину Игорю Владимировичу.

НОВЫЙ ВИТОК БЕЗЗАКОНИЯ

В Московском городском суде проходит второй процесс по взрыву мусорной урны возле приёмной ФСБ на улице Кузнецкий мост в апреле 1999 г. О первом процессе довольно подробно писала газета «Дуэль» в 2002-2003 гг. Тогда были приговорены к лишению свободы Надежда Ракс, Ольга Невская, Лариса Романова и Татьяна Соколова (условно). После обжалования сроки незначительно сократили, но не отменили. Осуждённые обратились в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), который установил, что при производстве по делу Мосгорсудом было допущено нарушение Конвенции о защите прав человека и основных свобод в связи с несоблюдением публичности судебного разбирательства (читатели «Дуэли» помнят, что несмотря на все протесты, суд проходил в закрытом режиме). Что является безусловным основанием для отмены приговора. Но дело в том, что соответствующее решение суд принял в конце… 2011 г., когда все женщины уже отбыли наказание, судимость с них была снята, они как-то определились в жизни и старались забыть произошедшее с ними. Не тут-то было.

Отменив приговор, Верховный суд назначил новое рассмотрение старого дела в Мосгорсуде — «по вновь открывшимся обстоятельствам». (В новинку российским судьями, что суд должен быть открытым.) И вот теперь всё начинается сначала. Женщины опять стали подсудимыми, при этом ограничивать их свободу не стали. В связи с истечением срока давности из дела исключены два эпизода из трёх; по желанию Ларисы Романовой, который третий эпизод не вменяется, она освобождена от уголовной ответственности — «по нереабилитирующему основанию». По письменному заявлению Нади Ракс, проживающей на Украине, о невозможности приехать на суд, рассмотрение дела будет идти в её отсутствие.