Филлип Найтли - Шпионы XX века Страница 13

Немецкая НД получила план атаки союзников в битве на реке Сомме от француза-военнопленного, а сведения об одном из первых танков – от пленного англичанина. Француз сообщил так много подробностей и говорил с такой убежденностью, что в НД решили, будто офицер столь невысокого ранга не может иметь доступа к такого рода информации, и отнеслись к нему, как к шарлатану. Англичанин сумел выскочить в целости и сохранности из взорвавшегося танка и, находясь в шоковом состоянии, рассказал в подробностях офицеру НД о своей работе на танковом заводе, описал дизайн и сборку танков, а также объем выпуска этих новых военных машин. Полученные от него сведения были настолько полными, что любой инженер, основываясь на них, смог бы собрать модель танка, однако в НД сомневались в их достоверности до тех пор, пока они не подтвердились, однако было уже поздно(24).

Русские получили подробные сведения о немецких военных крепостях, а также карты со всеми дорогами и железнодорожными путями в Восточной Германии, но пользы из этого извлекли мало. После войны Николаи заявил, что для хорошей разведки ничего не стоит обнаружить дислокацию войск противника, их состав, маршрут и способы передвижения. Гораздо труднее выяснить намерения врага, и вот в этой-то области ни одна из спецслужб не добилась успеха.

Если кто и достоин похвалы за свою деятельность в этот период, так это чиновники разведки связи – подразделения секретной службы, весьма недооцененного перед войной, частично потому, что английская и американская этика не допускала мысли, будто джентльмен может вскрывать чужие письма или перехватывать и расшифровывать чужие телеграммы. Две из воюющих держав – Франция и Австро-Венгрия – создали перед войной дешифровальные службы, а остальные не сочли нужным иметь такие подразделения, некоторые даже не потрудились зашифровать свою военную информацию. Последствия такой наивности наглядно проявились в битве под Танненбергом в последнюю неделю августа 1914 года, когда немцы перехватили радиопередачу русских, переданную открытым текстом, и использовали полученные сведения, чтобы нанести сокрушительное поражение царской армии. Это одно из величайших достижений разведки связи в истории.

Англичане, которые начали перлюстрировать почту почти сразу же после начала войны[5], быстро перешли к радиоперехвату и дешифровке. Когда Королевский флот проявил интерес к этой работе, «Моргун» Холл сообразил, что коммуникационная разведка является неисследованной зоной. Он быстро набрал людей, главным образом любителей: преподавателей колледжей, священников, учителей, публицистов, отсутствие флотского опыта у которых сильно способствовало уменьшению их значимости в глазах их более консервативных коллег. (Желающие могут присоединиться к точке зрения традиционалистов: Дилли, Нокс, преподаватель классических языков, занимался шифровальными работами, лежа в ванне, историк Фрэнк Берч изображал из себя актера и позже регулярно появлялся в пантомимах на лондонских подмостках.)

Не прошло и двух месяцев с начала войны, как дешифровальщики, работавшие в здании Адмиралтейства, добились первых результатов, получив от русских ключ к германскому морскому коду.

Это была знаменитая магдебургская шифровальная книга, которую русские обнаружили на трупе флотского унтер-офицера, убитого, когда два русских крейсера подожгли немецкий легкий крейсер «Магдебург» 26 августа 1914 года.

Имея магдебургскую книгу и ещё две шифровальные книги (одна из которых была захвачена в начале войны на немецком торговом судне в Австралии, а вторая найдена среди брошенных вещей немецкого дипломата Вильгельма Васмусса, удравшего от англичан в Персии в 1915 году), британские дешифровальщики вскоре смогли читать практически все послания, передаваемые германскими властями своему военному и торговому флотам, консульствам, посольствам, подводным лодкам и «цеппелинам»[6]. За войну англичане расшифровали более 20 тыс. немецких передач, причем некоторые из них были очень важными.

К сожалению, Уинстон Черчилль, в ту пору бывший первым лордом Адмиралтейства, решил, будто эта операция настолько важна для Британии, что должна быть окружена плотной завесой тайны. Эта засекреченность была чересчур сильной и мешала деятельности дешифровальщиков: некоторые подразделения флота никогда даже не слышали о существовании такой службы, а тем, кто знал и хотел воспользоваться её услугами, отказывали из соображений безопасности. Например, когда настал момент использовать полученные сведения для победы в морском сражении, бюрократические препоны угробили эту возможность навсегда. Это произошло в Ютландии в мае 1916 года. Перехваченные радиограммы германского флота могли обеспечить Королевскому флоту под командованием адмирала Джелико блистательную победу. Но меры безопасности, принятые при передаче шифрограмм от дешифровальщиков к Джелико, привели к серии недопониманий, в результате не только благополучно ускользнули немцы, но и сильно пошатнулась вера Джелико в способности разведки(25).

Кроме весьма ограниченного успеха в области связи, вся разведывательная братия, похоже, не очень хорошо проявила себя в годы первой мировой войны, но хуже всего обстояло дело с агентами-одиночками. Иначе чем можно объяснить столь длительное существование легенд о шпионах, таких, как легенда о Мата Хари, прекрасной «яванской храмовой танцовщице», ставшей немецким резидентом во Франции. Мата Хари являлась любовницей члена французского кабинета министров и была расстреляна французами. Или история полковника Альфреда Редля, начальника контрразведки Австро-Венгрии и одновременно агента Российской империи. Ответ заключается в том, что это и есть всего-навсего легенды, романтический вздор, освещающий интеллектуальный сумрак шпионского мира, сказки, на которых воспитываются новобранцы.

С течением лет Мата Хари стала образцом шпионки – прекрасная дама, которая ради денег и острых ощущений вытягивала из своих любовников государственные секреты. «Самая изумительная, самая красивая, самая удивительная и самая беспринципная женщина-шпионка» – такова классическая характеристика Мата Хари. Ее история, кажется, содержит все необходимые элементы, традиционно связанные с разведывательной деятельностью: разочарование, восторженность, легкая жизнь, власть, деньги и, наконец, удивительное мужество. Даже в тех её жизнеописаниях, где признается, что, будучи несомненно «талантливой танцовщицей, она была дамой полусвета, куртизанкой, пожирающей сердца и опустошающей карманы», все же подчеркивается, что, вроде бы отдавая все своим клиентам, она скрывала самое важное – свою тайную жизнь, жизнь немецкой шпионки; не они пользовались ею, а она использовала их. Когда пришло время расплаты, утверждает легенда, она шла к месту казни спокойно и с достоинством. Согласно одной из версий, она танцевала в камере для своих тюремщиков; согласно другой – помахала перчаткой солдатам, приводившим в исполнение приговор; в третьей описывается, как она обнажила грудь, будучи уверенной, что французские солдаты не умеют как следует целиться; согласно четвертой, ей было обещано, что солдаты будут стрелять холостыми патронами, а её затем тайно вывезут из Франции. В действительности все было значительно проще.

Настоящее имя Мата Хари – Маргарета Гертруда Зелле. Она родилась в 1876 году в Леевардене (Голландия). После неудачного брака с офицером голландской колониальной армии, в течение которого шесть лет провела на Яве, Маргарета приехала в Париж в 1905 году под именем Мата Хари («Утренний Глаз»), исполнительницы эротических индийских танцев. Некоторые танцы она исполняла обнаженной[7]. Успех её был ошеломляющим, и до войны Мата Хари много выступала в Париже, Берлине, Лондоне и Риме. Проститутка экстракласса не была сногсшибательной красавицей и уже приближалась к 40-летнему рубежу, тем не менее привлекала к себе внимание многих высокопоставленных личностей в этих европейских столицах, и они платили огромные деньги за её прелести. Начало войны застало Мата Хари в Берлине. Являясь гражданкой нейтральной страны, она свободно передвигалась между Германией, Францией, Италией, Великобританией и Испанией. Немецкая, французская и британская разведки подозревали её в шпионаже, но никто не мог получить никаких доказательств, кроме того, что она спала с немецкими офицерами и членами французского кабинета министров. Как-то, доведенная до белого каления продолжительным допросом, учиненным ей сэром Бэзилом Томсоном, главой Скотленд-Ярда, она заявила, что прибыла в Англию как шпионка – французская! Мата Хари была арестована в Париже в 1917 году и предстала перед военным трибуналом 24 – 25 июля. Основной уликой был список денежных переводов, которые сделали немцы, частью офицеры НД, в 1916 и 1917 годах. Французы выявили эти переводы, перехватив телеграммы, посланные немецким военным атташе из Испании в Берлин. Как она могла объяснить сей факт?