Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №38 от 17.09.2013 Страница 13

Стоял вопрос: оставить эту фразу в книге или убрать? Один из соавторов, доцент нашего медицинского института, просто взвыл: «А-а-а! Оставить! Совсем уже они задолбали!»

Показательная мелочь, которая приоткрывает завесу непроницаемой тайны, окутывающей наших эмигрантов. Правда, которую они так не любят рассказывать о себе. Восполню этот пробел.

Как «наши» обосновывались в Европе в 90-е годы и позже?

Прибытие.

Первый вариант – просроченная туристическая виза.

Второй – нелегальное пересечение границы. В 90-х были следующие маршруты. Польско-немецкая граница – ночью где-то перейти через реку. Македония – через горы на Грецию. Из Сербии, заплатив проводнику, через Хорватию и Словению в Италию. Менялись «засвеченные» загранпаспорта с просроченной визой, а за небольшую взятку ОВИРы меняли одну букву в фамилии и/или имени нового паспорта.

Жилье.

Первый вариант - ночлежки для бездомных. Вечером приходишь, ночуешь, в восемь утра с вещами - на выход. На следующий вечер повторяется то же, если будут свободные места.

Второй, самый популярный - аренда дешёвых квартир, в основном в эмигрантских кварталах у выходцев из Марокко. Ночуют обычно группами вповалку на полу, деля арендную плату на всех.

Питание. Тут без вариантов - бесплатные харчевни для нищих. Русские за границей очень хорошо знают их адреса и оценивают, где кормят лучше. Так, в Брюсселе «наши» в своё время особенно уважали бесплатную харчевню монахинь из ордена матери Терезы.

Первый шаг за границей: «сдаться». Под этим специфическим термином наших будущих эмигрантов понимается, что нужно подать письменное прошение о политическом убежище. Я в своё время в Брюсселе был единственным из «наших», который никогда не «сдавался», это там воспринималось с огромным удивлением. Четверть века назад «убежище» давали запросто всем попавшим на Запад «жертвам тоталитаризма» вместе с пособием, а в Германии даже дарили квартиру. С годами получить «убежище» становилось всё сложнее и сложнее, но не безнадёжно. «Наши» стали настоящими экспертами по придумыванию виртуозных историй для суда, где будет решаться их дело, используя помощь бесплатных юристов, которые есть для этих целей на Западе. В Нидерландах ещё долго проходило заявление, что ты гомосексуалист, а на родине тебя преследуют гомофобы. Разумеется, это надо было доказать в суде.

Но долгая, в несколько месяцев процедура рассмотрения заявки на убежище давала право законного пребывания на территории страны. После чего можно было просто перейти на нелегальное положение. Я знал таких, которые жили так по многу лет, а кое-кто из «наших» уже пребывает в подобном подвешенном состоянии уже два десятилетия. Чуть сложнее в Германии, где какой-то контроль со стороны властей всё же есть.

Работа. Для нелегала есть только черный рынок рабочей силы, ярмарка рабов-иностранцев. Выглядит это так: на всем известном пятачке останавливаются легковые машины и после короткого объяснения с хозяином, обычно местным арабом или турком, кто-то из толпы туда садится. Обычно полиция делает вид, что ничего не замечает, и вмешивается только тогда, когда соседи и конкуренты по бизнесу, возмущённые нелояльной конкуренцией, пишут донос.

Кто постарше, иногда имеют специальность и какой-то опыт работы. Важны строительные навыки паркетчиков, каменщиков, сантехников и особенно специалистов по укладке облицовочной плитки и гипса. Но наши эмигранты пользуются репутацией бракоделов, взявшись класть плитку или гипс, зачастую кладут их вкривь и вкось. Иногда наученные горьким опытом наниматели начинают с объяснений. Медленно, чеканя каждое слово, заглядывая в глаза, они повторяют вновь и вновь окружившей их толкающейся толпе, которая пытается понять их французский язык: «Я предупреждаю сразу, что если будет сделано плохо, вы не получите ничего. Вы хорошо меня поняли? Ничего! Повторяю ещё раз...»

Молодежь, успешно закончившая средние школы ныне независимых государств, иногда не в состоянии толком читать и писать на родном языке, не говоря уже о русском или французском. Мало кто знает, даже проживая за границей годами, больше двухсот разговорных французских слов. У большинства нет никаких строительных навыков, они надеются только на роль чернорабочих и грузчиков. И, о райская мечта для всех, вершина надежд и блаженных снов, место ночного сторожа на вилле!

О нелегалах из арабских стран и Турции. Все они здоровые, трезвые - бездельники остались дома. Все очень хотят работать, я трудился с ними в своё время в одной бригаде. Первое ощущение такое, что они сошли с ума. Никаких перекуров. Передвигаются почти бегом. В туалет - бегом, будто их кипятком ошпарили. Готовы ли в подобном ритме работать наши соотечественники? Очень редко. Понятно, что если хозяин захочет нанять на тяжёлую работу нелегала, то он предпочтёт взять турка или араба, но не русского.

Сцена из жизни, как я сам в своё время работал. Приехал турок на «Мерседесе»: «Требуется четыре человека для разгрузки грузовика». Огромная обезумевшая толпа «наших» с визгом, дико толкая друг друга локтями, лезет в автомобиль. Турок сначала выгнал, как собак, всех наглецов, первыми ворвавшихся в машину. Затем выбрал из толпы, кто ему показался покрепче и надёжнее, в том числе меня, как хорошо знающего французский, и увёз на склад, где уже стоял только что прибывший из его родной Турции тяжёлый грузовик с импортом. Пять часов работы, со всеми нами честно расплатились, с почасовой оплатой: «Будьте здоровы». Все очень довольны - сегодня подвернулась огромная удача.

Иногда на чёрный рынок труда приезжают местные гомосексуалисты. Такса - 70-200 евро. Плюс сытный обед у него дома. Мне один из «наших» поясняет: «Разброс в цене определяется уровнем услуг. Если просто подставить задницу, то оплата по минимуму. Если же обслужить его так... и так... и так... и так... (объяснения сопровождались обильной красноречивой жестикуляцией), то можно получить и по максимуму».

Типичная ситуация. Пятеро «наших» арендуют комнату. Одному из них повезло, и он немного заработал. Однажды утром встаёт - денег нет. Загадка в духе Агаты Кристи: кто именно из четверых соотечественников вор?

Ещё одна исключительно типичная, просто классическая ситуация. «Наш» заходит в супермаркет, открывает бутылку пива и пьёт, скрываясь за стойками. Никто не обвинит, что украл - за пределы кассового аппарата он её не вынес.

Грабеж – невыдуманная история. Ночью задним ходом грузовика взломали витрину ювелирного магазина. Взвыла сирена, но «наши» быстро схватили золотые украшения и убежали.

Убийство – тоже невыдуманная история. Строительную бригаду нанял какой-то араб. Сначала платил ежедневно, потом пошли задержки, затем вообще не заплатил, кажется, за две недели. Подстерегли, слегка побили – он всё равно не расплатился, денег не было. Подстерегли второй раз, били уже страшно. Когда узнали через друзей, что тот скончался от побоев, срочно уехали обратно через границу.

Интересная особенность психологии. На почве постоянной подавленности, отсутствия денег, работы и перспектив возникает мрачный стресс, который начисто подавляет половое желание. Ни одной улыбки в сторону местных женщин и девушек, ни одного намёка, ни одного похабного анекдота на их счёт, и это в толпе мужиков, стоящих на рынке труда и оставивших семьи дома! Никаких шуточек по поводу чьих-то красивых ножек! Если и заходит разговор о местных жительницах, то только в смысле потенциальной возможности фиктивного брака. Временами у меня возникало ощущение, что я общался с кастратами.

О женщинах. Если их послушать, то они там «сидят нянями с детьми». Или за стариками ухаживают. Ага, с детьми, стариками… В Москве состоятельные москвички доверят своих малых детей или престарелых отцов цыганкам из Молдавии? А таджичкам? Тайные источники доходов «наших женщин» там совершенно иные, нетрудно догадаться, какие.

Ещё одна легенда: «вышла замуж за предпринимателя». Это, как ни странно, ближе к действительности. Как это выглядит на самом деле? Есть предприниматель – араб-нелегал в Париже, который каждый день ставит на толкучем рынке свою раскладушку, куда он каждое утро выставляет мелкое барахло для продажи. Вырученные небольшие деньги отправляет через «Вестерн Юнион» своей настоящей семье в Марокко, в глухой аул. И пристраивает у себя в каморке нашу кралю бесплатно, чтобы «поджениться». И чтобы ему картошку и чай варила. Не исключён и вариант, что в этой норе она живёт не с одним, а с несколькими такими «предпринимателями».

О гоноре. «Наши» красуются друг перед другом на чёрном рынке труда шикарными чёрными кожаными плащами и ботинками, хотя для поиска строительных работ больше были бы к лицу спецовки. Но главный кайф для них заключается в том, чтобы вернуться домой и там вальяжно покрасоваться и «повыпендриваться» в родном городе перед одноклассниками, родственниками и друзьями: «как мы там все хорошо устроились – программистами, нянями и прочее». Но наши стоматологи-имплантологи карманом своим знают их низкую платежеспособность и могут объективно сравнить её с таковой у настоящих иностранцев из тех же стран.