Всеволод Иванов - Тайны масонства Страница 13

На следующий день, в момент когда все подготовлено для нападения, революционный комитет посылает открыть ворота и сдаться. В первую депутацию — входят: четыре депутации к губернатору с предложением от Этис де Косни, масон; де Ветлой, масон; де Бильфорд, масон.

Нападением на Бастилию руководили масоны; среди них Моретон де Шабрильян из ложи „Невинность“.

После того, как крепость была захвачена, комитет, уведомивший Национальное Собрание об этом подвиге народа, составляется с участием масонов де Гаран, де Кулон, де ля Фертье, де Марильон». [44]

Ненавистная Бастилия пала под ударами «восставшего народа», глазам которого представилось удивительное зрелище — 7 находившихся там уголовных преступников — этих несчастных жертв «кровавого деспотизма короля».

Взятие Бастилии послужило сигналом к открытому выступлению. Париж превратился в лес топоров, штыков и копий.

Восстание охватило и провинцию. Подстрекатели и агенты были разосланы масонским центром в Париже по всей стране и повсюду сеяли тревогу, страх и призывали народ именем короля к насилиям и грабежам. Народ поднимали на восстание при помощи наглого обмана. В Бургундии было напечатано и расклеено, в виде обязательного постановления, следующее: «По приказанию короля с 1 августа по 1 ноября разрешается поджигать все замки и вешать всякого, кто против этого что-нибудь скажет».

Через масонские ложи распространялись неправдоподобные и волнующие слухи, через них же устанавливалась связь по всей стране и собирались денежные средства. Масонами распускались слухи о разбойниках, сжигающих жатву, убивающих женщин и детей, о нашествии во Францию англичан, савояров, немецких ландскнехтов и т. п. При отсутствии телеграфа эти слухи распространялись по всей стране в 36 часов и создавали панику среди самых широких слоев населения. Это — явление станет понятным, если принять во внимание, что к началу революции во Франции во всех концах государства существовало уже 282 ложи и подготовка всех революционных событий была делом их дружной работы.

Депутаты, приглашенные для поднесения королю челобитных, вдруг превратились в полномочных представителей нации, которая отбросила все свои исторические учреждения и принялась заново устраивать государственный порядок.

В руководство братом Лафайет предложена была «Декларация прав человека и гражданина», произведение чисто масонского происхождения.

По мнению масонского писателя Нис «в осуществлении этой идеи решающую роль играло масонство, и что различные пункты деклараций представляют ничто иное, как начало и предписания масонских организаций»… С этой точки зрения поучительны некоторые места.

«Национальное Собрание, гласит этот документ, признает и объявляет в присутствии и под покровительством Верховного Существа следующие права Человека и Гражданина:

Пункт 1. Люди родятся и живут свободными и равноправными. Социальные различия могут быть основаны только на общей пользе.

Пункт 2. Цель всякой политической ассоциации — сохранение естественных, неотъемлемых прав человека. Права эти: свобода, собственность, безопасность и сопротивление гнету.

Все это является лишь подтверждением масонского девиза: „Свобода, равенство и братство“».[45]

«Декларация прав человека» провозгласила принцип равенства народа в государстве и право народа в случае притеснения властей оказывать им сопротивление.

Конституцией 1791 г. были уничтожены привилегии, проведены во всех учреждениях выборное начало и принцип разделения властей.

Собрание захватило в пользу государства недвижимое имущество церкви и приступило к «гражданскому устройству церкви».

В Законодательном Собрании главную роль играла и давали направление всем его работам представителя партии Жиронды Верньо, Бриссо и Кондорсэ, которые были масонами.

10 августа 1792 г. пала монархия, король Людовик XVI был заключен под стражу и провозглашена республика. Начинается эра беспощадного Террора, т. е. уничтожения всех элементов, недовольных революцией.

Идеологом и практиком системы ужасов выступил масон Дантон, который считал необходимым дать выход «народному гневу». По его распоряжению, как министра юстиции, тюрьмы наполнились священниками, родственниками эмигрантов и вообще подозрительными лицами. 2 сентября шайка исступленных злодеев проникла в тюрьмы и начала поголовное избиение «изменников» и «аристократов», не разбирая ни возраста, ни пола, ругаясь над жертвами, устраивая пьяные оргии. Кровавая вакханалия длилась 2, 3 и 4 сентября на глазах у властей. Толпа неистовствовала, не только не встречая никакого противодействия, но получила полное одобрение Дантона, который по поводу кровавого погрома изрек: «Народ расправился». При полном попустительстве и сочувствии властей революционного масонского правительства было истреблено 1500 человек в Париже, и затем волна террора прокатилась по провинции.

После «Сентябрьской резни» и созыва Конвента по предложению масонов над королем был организован суд.

Это был не суд, а заранее обдуманное и решенное убийство.

Смертный приговор над Людовиком XVI был вынесен помимо желания большинства членов Конвента, только потому, что среди голосовавших оказалось четырнадцать подставных лиц, нарочито введенных под видом его членов. При всем том смерть короля была решена большинством одного голоса.

По поводу этого преступного голосования Конвента при участии посторонних наемников темной силы, историк Г. Ленотр приводит следующее показание члена «Инсуррекционной комиссии» Горэ:

«По чьему распоряжению были приняты все эти предостережения, касающиеся голосования, мне неизвестно. В совете об этом никогда не было речи и я всегда думал, что какая-то тайная и могущественная партия действовала в этом случае без ведома мэра, который на этом же совете, однако, председательствовал. Такими средствами достигнута совершенная 21 января 1792 г., под охраною невиданного до того дня стечения войск, казнь короля в городе, где из 80.000 постоянных жителей, не нашлось бы и 2.000 желавших смерти монарха, но где за то были люди, более тридцати лет совершавшие в ложах символическую казнь над манекеном Филиппа Красивого».[46])

Король не потерял своего высокого достоинства и умер честным и чистым патриотом со словами:

«Дай Бог, чтобы моя кровь пролилась на пользу Франции!»

Невинная жертва короля не остановила народ от безумия.

Террористы неистовствовали. Революционный трибунал, который был свободен от требований закона и руководился только «революционной совестью», работал неутомимо.

Жертвам рубили головы усовершенствованным «гуманным способом» на гильотине, «гениальном» изобретении доктора Гильотена, который как и все вообще «великие» деятели «великой» революции, принадлежал к братству вольных каменщиков. На гильотине погибла королева Мария Антуанетта и герцог Орлеанский-Эгалите, несмотря на то, что он отказался от своего титула и подал в Конвенте голос за казнь Людовика XVI.

Масоны не могли простить измены герцогу Орлеанскому за сделанное последним разоблачение масонства.

Дело в том, что в декабре 1792 г. герцог Орлеанский Филипп Эгалите сложил с себя звание Великого Мастера, пост которого занимал свыше 20 лет и о причинах своего ухода поведал нижеследующее:

«Я поступил в масонство, которое явилось для меня залогом равенства, в такое время, когда никто не мог предвидеть нашей революции, точно также поступил я в парламент, который я считал олицетворением свободы. Но с тех пор пришлось мне оставить эти мечты и обратиться к действительности. Не зная из кого состоит „Великий Восток“ я считаю, что республика особенно при самом своем возникновении не должна терпеть ничего скрытного, никаких тайных обществ. Я не хочу иметь более ничего общего с неизвестным мне „Великим Востоком“, ни с собраниями масонов».[47]

Этим заявлением принц признал, что, занимая более 20 лет самый высший пост Великого Мастера «Великого Востока», он ничего не знал и был послушным и слепым орудием чужих тайных целей и желаний. Такое разоблачение не могло пройти ему даром. Его лишили сана, принадлежавшего ему в масонстве, изломали в его присутствии меч, а потом отрубили голову.

Масоны-революционеры по захвате власти заботились прежде всего об ограблении государства и богатых людей в пользу своего и черни, а потом открыли гонение не только против духовенства, но и против христианства и христиан.

Робеспьер положил начало новой эре введением на место христианства нового культа почитания Высшего Существа и торжественно праздновал во главе Конвента его освящение.