Михаил Погребинский - Украина. В ожидании неизбежного Страница 14

То есть имели место быть сильные элементы национального самоутверждения в самых разных формах: от примитивного национал-экстремистского до национал-либеральных форм. Последних придерживаются многие интеллигентные люди, их главной установкой являлось быть дальше от Москвы, поскольку русская цивилизация, по их мнению, – это то, что удерживает Украину в консервативной отсталости, надо присоединяться к европейским ценностям и тогда страна будет успешной.

А другой взгляд – это тупой национализм: чужие едят наше сало и используют наши ресурсы для обогащения. Эти идеи легко усваивались молодежью и заражало их энергетикой протеста за счет того, что молодежь уже не жила в Советской стране. Они росли в ту пору, когда вся гуманитарная политика страны была полностью под властью националистов, независимо от того, кто тогда стоял у руля государства. Восточно-европейские элиты были озабочены вопросами бизнеса и капитала, а все, что не приносило денег, они спокойно отдавали на откуп представителям киевской интеллигенции, которая всегда была настроена антироссийски.

– Вы сказали, что выросло новое поколение, которое не знает ничего о советском прошлом. Федор Лукьянов, например, часто называет Россию и Украину сиамскими близнецами. Но раз выросло такое поколение, актуально ли говорить о такой близости? Что должно нас сближать, кроме языка?

– Я против таких определений как «сиамские близнецы». Если их связь разорвать, они умрут. В случае с Украиной и Россией это не так. Украина без России просто становится другой страной. Без промышленности, без связей и интересов, которые мотивированы кооперацией с Россией. У нас есть люди, умеющие строить самолеты, АЭС и прочее – но без России никак. А европейцам все это не нужно.

Проще говоря, Украина и Россия – не сиамские близнецы, их связь можно разорвать.

Это возможно к тому же потому, что часть украинской политической элиты озабочена собственным самоутверждением. Молодое государство, все понятно. Ведь даже русскоязычные присоединяются к такому тренду. Это происходит, потому что они не хотят быть на вторых ролях и встраиваются в главный тренд, а это – тренд национально озабоченных. Но за этой «тоской по национальному» скрывается простое желание получше жить. И активная часть таких людей в основном использует самую простую и сильную идею – надо быть отдельно и все наладится, а иначе нас просто задавят. К такой идее присоединится много молодых людей.

– Вы могли бы охарактеризовать состояние нынешнего украинского общества одним словом или словосочетанием? Это патриотический подъем, истерика или что-то еще?

– Одним словом сложно… Патриотическое воодушевление, конечно, есть. Есть и индуцированное пропагандой небывалое противостояние всему русскому. Такого никогда не было. Главное объяснение при этом – Крым забрали, вот и все.

– Я почему спрашиваю об этом: похоже, Европа сейчас, в отличие от украинцев, постепенно трезвеет по отношению к майданному процессу…

– Да, Европа немножко трезвеет.

Правда, она трезвеет не от того, что стала лучше разбираться в сути дела – там хватало людей, которые могли объяснить происходящее. Европа трезвеет от понимания того, что вынуждена брать на себя ответственность за то, за что не хочет брать.

В Европе растет понимание, что ей все придется разруливать. Украина – большая страна, и здесь нет прагматизма, эффективности власти и пр. В ЕС естественно все это видят – они же общаются с Киевом и представляют, с кем имеют дело. Поэтому там думают – пусть уж русские возьмут на себя хотя бы часть проблем за этот развал и кошмар. Это такое чисто европейское эгоистичное осознание того, с чем можно связываться, а с чем нельзя.

– Пусть так, но тем не менее отношение Европы к Украине не едино. К примеру, Прибалтика и Польша до сих пор призывают оградить Украину от России, вплоть до включения в ЕС. Не кажется ли вам, что такая позиция лишь усугубляет положение дел?

– Конечно, это ошибочная стратегия. Ее невозможно реализовать. Вот Путина дразнили-дразнили и в результате он отказался от «Южного потока». Это давно уже нужно было сделать. Что же получается? Путин вынуждает европейцев взять на себя часть ответственности за происходящие в Украине. Если тут будут беспорядок и война, они не получат своего газа. Президент России может сказать, что теперь это уже их проблема, раз не хотели «Южный поток».

И будет ли сейчас транзит через Украину – зависит от того, смогут ли европейцы уговорить власти Украины пойти на компромиссное решение. Я глубоко убежден, что решение по «Южному потоку» принято очень вовремя.

И это не значит, что нельзя сейчас прекратить огонь, развести войска, заняться гуманитарными вопросами, помочь голодающим и мерзнущим. Надо дать восточным областям временный автономный статус, от имени украинского государства делегировать право пограничникам ДНР и ЛНР охранять восточную границу. Затем восстановить экономические связи: на запад – уголь, на восток – электроэнергию. Так люди живут мирно, и через три года заново проводится референдум о статусе Донецкой и Луганской областей – хотят они остаться в составе Украины или выйти из него? Я думаю, что референдум выиграют желающие остаться в составе Украины. При строгом соблюдении условий, которые я назвал выше.

– Как долго будет продолжаться плохое отношение украинцев к русским на Украине, и можно ли вернуться к прежним отношениям?

– Само по себе это не произойдет. Лишь совместными усилиями европейцев, россиян и вменяемой части украинцев.

Без ЕС этот вопрос не решить. Европейцы заинтересованы в ослаблении конфликта, хотя и не жаждут, чтобы Украина вернулась в сферу влияния России.

Они могут и должны повлиять на украинские элиты.

Отменить демократию

(Lenta.Ru, 15.04.15)

Минувшая неделя для Верховной Рады Украины оказалась на редкость продуктивной. Наряду с текущими вопросами увеличения численности погранслужбы и Службы безопасности Украины, попыткой создания временной следственной комиссии в связи с обвинениями правительства Яценюка в коррупции Рада рассмотрела и дружно проголосовала за пакет законов, закладывающих идеологический фундамент режима, пришедшего к власти в результате «революции достоинства».

9 апреля депутаты поддержали закон «О правовом статусе и увековечении памяти борцов за независимость Украины в ХХ веке». Речь идет о всех вооруженных, военизированных, подпольных политических организациях и даже героях-одиночках. Список организаций среди прочих включает в себя партизанские отряды Украинской повстанческой армии (УПА – запрещена на территории Российской Федерации – прим. «Ленты. ру»), боровшиеся с советской властью еще несколько лет после окончания Великой Отечественной войны.

Впрочем, из официального лексикона этот термин исключен – теперь у нас на Украине никакой Великой Отечественной войны как бы и не было, а миллионы украинцев погибли просто во Второй мировой войне. Список организаций, боровшихся за независимость, открытый, правительство вправе дополнить его. «Народный Рух» (по состоянию на 24 августа 1991 года, когда Украина приняла декларацию о независимости) там уже есть. Поскольку правительство вправе определить борцам за независимость социальные гарантии, льготы и государственные награды (судя по настроениям парламента, за этим дело не станет), главным бенефициаром этого закона будут члены «Народного Руха». Ветеранов УПА сегодня в живых несколько сотен, зато членов «Народного Руха» – сотни тысяч. Хотя как-то странно в одном ряду отмечать ветеранов УПА, рисковавших своей жизнью (вне зависимости от того, как оценивать их деятельность), и членов «Руха», действовавших совершенно свободно, в русле горбачевской «гласности и перестройки».

Этим законом завершается процесс героизации ветеранов ОУН-УПА (эти организации запрещены на территории Российской Федерации – прим. «Ленты. ру»), причем всех без исключения. В этой связи я вспоминаю такой эпизод из своей практики политического консультанта. Около двадцати лет тому назад (возможно, к 50-летию Победы) в бытность советником президента Леонида Кучмы я порекомендовал ему подписать указ о частичной реабилитации ветеранов этих организаций. Предполагалось, что за этим последует принятие соответствующего закона (или постановления кабинета министров) о предоставлении ветеранам социальных льгот. Кучма был не против, но послал меня в известное здание на улице Владимирской, где располагается Служба безопасности Украины, чтобы согласовать с этим ведомством текст указа. Как оказалось, группа ветеранов ОУН-УПА уже инициировала принятие решения о реабилитации. Однако процесс приостановился из-за непреодолимых сложностей – было невозможно отделить ветеранов, не совершивших преступлений, не имеющих срока давности, от тех, кто на основании документальных свидетельств в таких преступлениях обвинялся. В результате указ так и не был подписан. Сегодня такими «тонкостями» СБУ не заморачивается, поэтому не сомневаюсь, что президент Порошенко подпишет закон без проволочек.