Михаил Докучаев - История помнит Страница 16

Такое назначение полностью соответствовало замыслам иностранных заговорщиков, Савинкова и левых эсеров. По поручению ЦК этой партии Муравьев должен был поднять мятеж и повернуть войска на Москву. По сигналу из Москвы о мятеже левых эсеров Муравьев покинул свой штаб в Казани, 10 июля прибыл в Симбирск и поднял там военный путч. Мало того, он разослал телеграммы о прекращении борьбы с чехословаками и возобновлении войны с Германией.

Муравьевская авантюра была быстро ликвидирована благодаря действиям симбирских большевиков во главе с В.В.Куйбышевым и И.М.Варейкисом. Но она и внесла определенную смуту в ряды Красной Армии, облегчила захват чехами Симбирска и Казани.

В.И.Ленин по этому поводу писал, что “измена “левого” эсера Муравьева ... на Восточном фронте стоила жизни десятков тысяч рабочих и крестьян в войне с белогвардейцами”[17].

Вооруженная борьба с интервентами и белогвардейщиной на фронтах сопровождалась раскрытием и ликвидацией многочисленных заговоров и предателей, к которым так или иначе был причастен Троцкий. Это послужило также причиной создания по инициативе В.И.Ленина Чрезвычайной комиссии Восточного фронта во главе с М.Я.Лацисом, которая уже через месяц раскрыла и ликвидировала заговор в 4-й армии во главе с дежурным генералом штаба армии Бурениным и начальником кавполка Уральской дивизии Бредихиным. Они поддерживали связь с белоказаками, передавали им оперативные документы и готовили переход некоторых частей на их сторону.

Серьезное значение летом 1918 года придавалось южному крылу Восточного фронта, а вернее царицынскому направлению, куда устремляли свое основное внимание генералы Деникин и Алексеев. С потерей этого района Советская республика обрекала бы себя на тяжелейшие условия борьбы с белогвардейцами и интервентами. Кроме того, советский Север терял в этом случае основную базу снабжения продовольствием и топливом.

Исходя из создавшегося положения и для организации обороны Царицына. Советское правительство создало Военный совет Северо-Кавказского военного округа во главе с И.В.Сталиным. Однако в штабе этого округа засели ставленники Троцкого, которые под руководством царского генерала Носовича вели активную подрывную и шпионскую работу.

Носович поддерживал связь с находившимися в то время в Царицыне иностранными дипломатами: французским консулом Шабро, американским консулом Бурве и сербским консулом Леонардом. Основная цель заговора состояла в организации мятежа, облегчении наступления Краснова и захвата им Царицына.

В начале августа 1918 года за преступные заговорщические действия, саботаж и предательство Носович и его сподручные были арестованы. Очищен от заговорщиков был весь Царицын. И вновь вмешался Троцкий и приказал освободить Носовича и многих его сподвижников. Носовича он сразу же назначил на ответственную должность в штабе Южного фронта, откуда тот через некоторое время бежал к белым, прихватив с собой ряд важных секретных документов, в том числе карту с точной дислокацией всех частей и соединений Красной Армии.

Характерно, что даже и после такого предательства Троцкий оправдывает Носовича тем, что и среди высших командиров Красной Армии были измены. Порой многие из них враждебно относились к политике партии в крестьянском вопросе. “К такого рода типам, — пишет Троцкий в своей книге “Сталин”, — относился кавалерист Думенко, командир корпуса под Царицыном и прямой начальник Буденного ... Думенко был более даровит, чем Буденный, но кончил восстанием, перебил коммунистов в своем корпусе, пытался перейти на сторону Деникина, был захвачен и расстрелян.

Период колебаний испытали на себе многие командиры. Так, восстала во главе со своим начальником одна из кавалерийских бригад, подчиненная Буденному. Многие из кавалеристов ушли в “зеленые” партизаны. Разумеется, высшее руководство армии несло ответственность и за Носовича и за Думенко ... Ошибки при назначениях и измены были везде”.

Летом 1918 года Военный совет Северо-Кавказского военного округа по личному указанию Ленина занимается борьбой с происками иностранных разведок и их агентуры на Юге России. Этот важный стратегический район слишком привлекал иностранцев, и они потоком устремились туда и обосновались главным образом на Кавказе.

Многие из них имели так называемые охранные грамоты, выданные Троцким для проезда на Кавказ. В них говорилось: “Предъявитель сего имеет право на ношение и хранение револьвера и не может быть подвергнут обыску и аресту”[18].

Получался странный парадокс. В то время как правительства Англии, Франции и других стран вели открытую вооруженную борьбу против молодой Советской республики, а их дипломатические представительства и разведки организовывали мятежи и заговоры внутри нее, Троцкий раздавал агентам этих государств мандаты для проезда по районам боевых действий Красной Армии.

Главной задачей иностранных разведок в этом районе было спровоцировать с помощью своих сподручных-эсеров военный конфликт между правительством Кубанской республики и германскими войсками, стоявшими на границе с Кубанью.

В июле 1918 года ВЧК разработала специальную инструкцию о создании Чрезвычайных комиссий во всех фронтах и армиях. Троцкий всячески противодействовал этому, хотя в армии имело место предательство и шпионаж. Параллельно с ЧК в системе военного ведомства был создан Троцким так называемый Военный контроль, имевший свои отделения и громоздкий аппарат во всех крупных стратегических пунктах и фронтах. Главный порок этой организации состоял в том, что большинство его работников не внушали никакого политического доверия.

По указанию Троцкого аппарат Военконтроля комплектовался из “опытных” людей, т.е. по преимуществу из бывших офицеров, враждебно настроенных к советскому строю. Во главе его одно время стоял даже анархист Бирзе, разоблаченный как соучастник заговора Савинкова. На Восточном фронте Военконтроль возглавлял некий Фатерман, еще в 1917 году привлекавшийся советскими органами за взяточничество и расхищение военного имущества. Его аппарат вместо борьбы со шпионами, наоборот, работал на белых.

Когда пали Казань и Симбирск, большинство его сотрудников перешли на сторону белогвардейцев, а уполномоченные Военконтроля Восточного фронта Величко, Дугин и другие выдали коммунистов на расправу чехословацким мятежникам.

Отдел Военконтроля Южного фронта имел в своем составе 230 сотрудников, многие из которых были шпионами. Поэтому не случайно, что все советские разведчики-коммунисты, которых направляли летом на Украину через Южный фронт, сразу же арестовывались немецкой контрразведкой и расстреливались.

Такое же положение было и в воронежском отделе Военконтроля, где на руководящей работе находились бывшие агенты полиции Зайцев и Сосницкий.

“Все эти “специалисты” тщательно оберегались Троцким”[19].

ВЧК неоднократно поднимала вопрос о Военконтроле как о гнезде шпионажа и контрреволюции в армии, но всегда сталкивалась с упорным сопротивлением Троцкого. Когда дело дошло до В.И.Ленина, он предложил подвергнуть строжайшей ревизии всю систему Военконгроля. Комиссия под руководством Ф.Э.Дзержинского пришла к выводу о необходимости ликвидации Военконтроля и создании вместо него Особых отделов, входивших организационно в состав ВЧК и выполнявших в то же время задания Реввоенсовета.

В августе-ноябре 1918 года ВЧК разоблачила и ликвидировала контрреволюционные заговоры в Астрахани, Рязани, Костроме, Вышнем Волочке, Велиже, Борисоглебске и ряде других городов. Всего за 1918 год только в 20 губерниях было подавлено 245 контрреволюционных мятежей и ликвидировано 142 заговорщические организации.

Особенно много таких организаций имела контрреволюция в Москве. И это естественно. Сюда переехал из Петербурга центральный государственный аппарат Советской власти, против которого заговорщики и направляли свой главный удар. Здесь же скопилось несколько десятков тысяч кадровых офицеров-белогвардейцев.

ВЧК раскрыла в Москве “Сокольническую военную организацию”, “Орден романовцев”, “Объединенную офицерскую организацию” и другие. С 1918 по 1920 год Московская ЧК раскрыла 59 контрреволюционных организаций. Из них: 22 белогвардейские, 12 право-эсеровских, 14 лево-эсеровских, 3 меньшевистские, 1 анархическую, 5 подпольных анархических, 2 максималистов[20]. Все они имели широкий агентурный и шпионский аппарат в советских учреждениях.

Большой вклад в борьбу с контрреволюционерами внесли славные чекисты В.А.Аванесов, В.Н.Манцев, Г.А.Атарбеков, Г.И.Бокий, Д.Г.Евсеев, М.С.Кедров, И.К.Ксенофонтов, М.Я.Лацис, В.Р.Менжинский, С.А.Мессин, И.П.Павлуновский, В.И.Савинов, Н.А.Скрыпник, Я.Х.Петерс, М.С.Урицкий, В.В.Фомин, В.Н.Яковлева и многие другие.