К барьеру! (запрещенная Дуэль) - К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №13 от 30.03.2010 Страница 16

В этом месте прокурор вдруг резко прерывает свидетеля, запрещая ему говорить о следственных действиях, и Карватко возвращается к событиям на даче 16 марта 2005 года.

- Они определились со светом, Найденова попросили на выход. Он, пьяный, шатаясь, пошел на выход, дошел до моей машины раньше меня. Берется за ручку, дергает, отламывает ее, падает в снег и начинает смеяться. Я говорю Яшину: что я буду с ним делать, Петрович? Как хочешь, я его такого не повезу. Роберт махнул рукой, сказал: «Езжай, мы сами разберемся». Я поехал, выехал через КПП. Когда – сказать не могу. Приехал я в «Зеленую рощу» в 13 часов, а остальное время не фиксировал, это время в моих показаниях мне называли сотрудники милиции, которые меня в Твери держали...

В монолог Карватко тут же вмешивается судья Пантелеева: «Вы зачем переводите стрелки на сотрудников милиции? Говорите о фактических обстоятельствах дела».

Карватко согласно кивает головой:

- Итак, я проехал КПП. Само КПП – хорошо освещенное место, а выезд на Можайское шоссе не освещен. Там я остановился, чтобы протереть фары, так как шоссе темное. Я остановился у обочины, долил жидкости. В это время увидел, что с этого места на Можайку выезжает автомашина СААБ. Номера её я не видел, но из Москвы ехала фура, свет от фуры осветил салон СААБа и через лобовое стекло я увидел Квачкова, очень четко. А рядом с ним сидел человек, и сзади тоже сидел человек. Я их не разглядел, но видел, что верхняя одежда на них была светлая. Машина Квачкова быстро ушла вперед, но я нагнал ее у светофора. Она стояла впереди меня через три-четыре машины. Потом он на повышенной скорости уехал. Больше я его не видел.

Уже на следующий день в мастерской – у меня машина сломалась – я узнал о покушении на Чубайса, и в обед увидел репортаж по телевизору, где сказали, что Квачкова обвиняют в покушении. Вот и все...

Невольно образовалась пауза. Создалось впечатление, что все присутствующие на суде были весьма озадачены рассказом главного свидетеля обвинения. Казалось, что над всеми висит один вопрос, где же в показаниях «козырной карты» обвинения неоспоримые доказательства причастности подсудимых к покушению на Чубайса 17 марта 2005 года. Пока что речь шла лишь о попытке провести свет на даче Квачкова, столь же успешной, как охота в популярном фильме «Особенности национальной охоты» или рыбалка в не менее известных «Особенностях национальной рыбалки». И детальный рассказ Карватко больше смахивал на сценарий к фильму «Особенности национального ремонта дачи», нежели на показания свидетеля о сборе организованной преступной группы накануне покушения на Чубайса.

Однако сторона обвинения придерживалась совершенно другого мнения. Первым добывать доказательства из главного свидетеля принялся прокурор. Он начал с опознания: «Молодого человека в очках, вот этого, что сидит во втором ряду, Вы когда-нибудь видели?».

«Нет», - не подтвердил своего знакомства с Иваном Мироновым Карватко.

Тогда прокурор переключился на объекты повествования: «Вы упомянули про белую машину. Что это за машина?».

Карватко: «Понятия не имею. Но мне же говорили сотрудники милиции, когда допрашивали, в какое время я приехал на дачу. Откуда они это знали? Может, у экипажа этой машины и спросили».

Прокурор: «С какой целью Найденов просил протопить дом?»

Карватко: «Я должен только факты излагать или свои предположения?»

Недоумение свидетеля разрешает судья: «Можете разъяснить, какая связь между теплом в доме и освещением».

Карватко пожимает плечами: «Я не знаю, почему Найденов не мог на морозе сделать проводку. Наверное, нежный очень».

Прокурор: «Как вы определили, что 14 марта Найденов упал?».

Карватко: «Я обернулся на звук падающего тела в пяти метрах от меня».

Прокурор настаивает: «Как Вы определили, что это был именно Найденов?».

Карватко начинает терпеливо объяснять: «На участке находились Роберт Яшин, Александр Квачков и Александр Найденов. К машине пошли Яшин и я. Александр Квачков остался в доме. За моей спиной кто-то упал. Я обернулся, увидел человека, который высказался по поводу этого события словами, которые я не могу привести в суде, и я увидел его лицо».

Прокурор не унимается: «Как Вы определили, что Найденов повредил руку?».

Карватко, постепенно теряя терпение: «Я же объяснил, что 16 марта Найденов здоровался со мной левой рукой».

Прокурор: «Как Вы определили, что это именно результат падения 14 числа?».

Карватко: «Он мне сам объяснил. Он был выпивши».

Прокурор: «Он не объяснил, почему не обратился в больницу?».

Карватко: «Он мне сказал, что принимает «анестезию», и к врачу ехать не собирался».

Прокурор: «16 марта, когда Вы приехали на дачу Квачкова, чем занимался Найденов?».

Карватко вновь начинает рисовать картину особенностей национального ремонта дачи: «Они все обедали. Водка стояла. При мне строительных работ не велось. Единственно, это Найденов пробовал померить рулеткой высоту двери».

Прокурор нетерпеливо: «Электричество он делал или нет?».

Карватко раздумчиво: «Я видел лампочку в патроне на конце длинного провода. Кто его удлинил, я не знаю».

Прокурор: «Осветительные приборы 16 марта были в том же состоянии, или что-то поменялось?».

Карватко: «Нет, лампочку на длинном проводе подвешивали в помещении. А с этим проводом можно было уже в любое помещение пройти и его осветить».

Прокурор меняет тему: «Кто вам указал квартиру в Жаворонках?».

Карватко: «Дорогу указывал Роберт Яшин».

Прокурор: «Вы с какой целью туда ехали?».

Карватко: «Я приехал туда 16 числа по просьбе Яшина и мне за это заплатили».

Прокурор обрадованно: «Почему раньше Вы сказали, что приехали за водой?».

Карватко: «Вы мои слова пробуете перевирать, как это было не раз во всех этих процессах».

Судья защищает прокурора: «Карватко, почему вы так агрессивны?».

Карватко: «Ну, человек явно изменяет мои слова. Меня Найденов повел в эту квартиру за водой, когда Яшин уже туда ушел».

Прокурор: «Почему Вы жидкость не купили на базаре?».

Карватко: «А жидкость у меня была. Я ее просто разбавлял водой. У меня вода в этот момент кончилась. А расход был большой – погода грязная».

Прокурор заметно разочарован ответами Карватко, но стоически продолжает искать уязвимые места в показаниях свидетеля: «Как Вы определили, что человек, который говорил с Яшиным, говорил именно с украинским акцентом?».

Карватко, оторопев: «Мне доводилось бывать на Украине и я слышал украинскую речь».

Но прокурор требует именно лингвистического анализа: «А чем его речь походила на украинскую речь?».

Карватко с трудом сдерживает раздражение: «Мне так показалось».

Квачков с места подаёт совет Карватко: «Игорь Петрович, скажите что-нибудь на украинской мове».

Судья не разрешает.

А прокурор всё ещё не оставляет никому непонятной уже надежды: то ли поймать на чём-то свидетеля, то ли добиться от него каких-то показаний – и продолжает с маниакальной дотошностью преподавателя, решившего «завалить» студента: «Можете конкретно сказать, почему Вы определили, что этот человек именно с Украины?».

Карватко обречённо отмахивается от надоевшего прокурора: «У меня так сложилось в голове».

Прокурор резко: «А как звали парня с фонариком на голове, которого Вы видели на даче?»

Карватко с минуту вспоминает: «Квачков-отец обратился к нему «Иван».

Прокурор: «Какая машина была у Ивана?»

Карватко: «Мне это неизвестно».

Прокурор тоном ниже, мягко: «Найденов все три дня выпивал?»

Карватко: «Почему три дня? Первый день – 14 числа – он был выпивши, но вменяемый. Он тогда вышел из ресторана навеселе, потом еще купил коктейль. Во второй день – 16 числа – он был в обед уже изрядно выпивши».

Прокурор: «Вы были на месте взрыва до 17 марта?»

Карватко: «Меня сотрудники привозили туда и говорят: покажи, что ты здесь был. Но я этого места не знаю».

Судья Пантелеева не дремлет: «Уважаемые присяжные, оставьте без внимания показания Карватко о том, куда его привозили сотрудники следственных органов. Вопрос я снимаю. Свидетель не давал показаний, что ему известно место взрыва».

Квачков: «Видели ли Вы аккумуляторную батарею в других местах, кроме моей дачи?»

Карватко: «Мне фотографию показывали…».

Судья начеку: «Вопрос снимается как не исследованный в судебном заседании».

Квачков: «Вас похищали в ходе следственных действий?».

Карватко: «Да».

Судья: «Вопрос снимается как не исследованный в судебном заседании».

Квачков: «Вам подкидывали наркотики?».

Карватко: «Да».

Судья: «Вопрос снимается как не исследованный в судебном заседании».

Квачков: «Вашей жене подкидывали патроны?»

Карватко: «Да».