Дмитрий Кукленко - 10 гениев политики Страница 16

Еще один заговор против Ришелье примечателен тем, что, по некоторым сведениям, его организатором был сам король, который видимо тяготился чрезмерной концентрацией власти в руках своего первого министра. Один из фаворитов короля, Сен-Марс, которого Ришелье обвинил в связях с изменниками, включая печально знаменитого брата короля Гастона, в личной беседе заявил королю, что готов убить кардинала, посмевшего предъявить ему такое ужасное обвинение. И хотя информация о связи Сен-Марса с Гастоном и другими врагами Ришелье была правдивой, король предоставил фавориту возможность исполнить свое обещание. Во время одного из приемов Людовик XIII оставил Ришелье наедине с Сен-Марсом. Однако у того не хватило решимости исполнить задуманное.

О Сен-Марсе и истории его появления при дворе короля стоит рассказать подробнее. Людовик XIII долгое время добивался симпатии девицы де Отфор, придворной дамы королевы Анны. Более того, придворная часто смеялась вместе с королевой над неловкостью попыток Людовика добиться ее благосклонности. Узнав об этом, король просто отдалил от себя даму, не предприняв никаких более серьезных действий. Переживая эту душевную драму в одиночестве, он неожиданно сблизился с девицей де ля Файет, также придворной Анны, доброй, понимающей девушкой, которая терпеливо выслушивала жалобы короля, его размышления и сомнения. Де ля Файет была слишком честной, чтобы сплетничать о слабости короля, и слишком умной, чтобы полюбить его. А вот король понемногу привязался к де ля Файет, ведь ее холодность неожиданно контрастировала с заискивающим поведением остальных придворных. Потребность видеть ее около себя постепенно переросла в нежность: король влюбился. Поначалу девушка устояла перед Его Величеством, который впервые в жизни оказывал подобное внимание особе противоположного пола. Однако вскоре, не без уговоров со стороны Ришелье, она все-таки стала любовницей короля. Ходили слухи, что девушка одновременно была и любовницей кардинала (некоторое время она жила в его поместье на правах доверенной особы короля). «Карьера» де ля Файет при дворе закончилась ее уходом в монастырь. Узнав об этом, Ришелье с облегчением вздохнул: он боялся фаворитов Людовика и следил за тем, чтобы они не получили слишком много влияния. С целью утешить короля Ришелье подыскал ему любовника. Им и был Сен-Марс, подосланный Людовику под видом служки, выполняющего мелкие поручения, обладавший необходимыми качествами для поддержания шаткого внутреннего мира короля в относительном равновесии. Казалось, что Сен-Марс совсем не ценит своего положения фаворита — он часто жаловался на «отвратительный запах, исходящий от короля», и бывал невежлив с Его Величеством. Но юноша был так нужен королю, что тот прощал любые «прегрешения». Король, как и раньше, использовал фаворитов в качестве слушателей, выговаривая им все обиды. Главной темой таких разговоров был Ришелье, бывший покровитель Сен-Марса (зная об этом, король даже заставил юношу поклясться ничего и никому не говорить об этих разговорах). Тлевший конфликт вырвался на поверхность, когда король назначил Сен-Марса главным сборщиком налогов, потребовав при этом от Ришелье допустить юношу на закрытое государственное совещание. Сен-Марс стал врагом кардинала и вскорости в результате серии интриг был приговорен к казни.

Сам Людовик XIII в показаниях перед комиссией, судившей Сен-Марса, сообщал следующее: «Справедливо, что господин Сен-Марс видел иногда мое недовольство любезным кузеном, кардиналом Ришелье. Недовольство это вызывалось опасением, что кардинал, заботясь о моем здоровье, не позволит мне принять участие в осаде Перпиньяна, или иными подобными же причинами. В таких случаях г-н Сен-Марс всячески старался возбудить меня еще более против моего кузена кардинала. Когда враждебное его настроение не выходило из границ некоторой умеренности, я иногда не прекословил; когда, однако же, г-н Сен-Марс забылся до того, что стал говорить о необходимости отделаться от моего кузена-кардинала и предложил для этого лично свои услуги, дурные замыслы возбудили во мне ужас и отвращение. Знаю, что вы мне поверите на слово, но, впрочем, каждый поймет, что ничего иного и быть не могло, так как если бы г-н Сен-Марс встретил с моей стороны одобрение дурным своим замыслам, то ему незачем было бы заключать с испанским королем договор, направленный в ущерб мне и моему государству. Очевидно, что он подписал этот договор, лишь отчаявшись достигнуть иным путем цели своих стремлений».

Король называл своего фаворита «милый друг». Когда пришло время казни Сен-Марса (Людовик на ней не присутствовал) и зазвонил колокол, король посмотрел на часы и сказал: «У милого друга сейчас грустное лицо…»

Несмотря на многочисленные интриги и заговоры главным врагом Ришелье все же было его здоровье. С болезнями Ришелье боролся долго и мучительно, но без особого успеха. После лихорадки, пережитой в Люсоне, его голова была «самой худшей в мире». Однажды он написал в дневнике: «Эта головная боль меня попросту убивает». Он даже дал письменный обет проводить особо пышные мессы в Ришелье каждое воскресенье, Надеясь на снисхождение Всевышнего: «…Чтобы Богоматерь по просьбе моего покровителя, апостола святого Иоанна, вернула мне здоровье и в течение восьми дней избавила меня от ужасной головной боли, что просто рвет меня на части, выводя из равновесия». К болезням со временем прибавился геморрой, превративший сидячую работу в кабинете в сущую пытку, мочекаменная болезнь и фурункулы.

В июле 1642 года в Кельне умерла Мария Медичи, мать Людовика XIII, высланная по воле Ришелье и так и не получившая разрешения вернуться на родину. Чувствовал приближение смерти и сам кардинал. Его здоровье, и без того не блестящее, было подточено многолетней борьбой с разного рода заговорами. Жить в постоянной опасности оказалось слишком тяжело. Незадолго до смерти Ришелье предпринял попытку поправить здоровье, пройдя курс лечения на популярном в то время курорте минеральных вод, однако это лишь на короткое время отдалило неизбежный конец.

Уже будучи тяжело больным, Ришелье продолжал работать по нескольку часов в день, составляя разного рода поручения французским посланникам и комендантам провинций. В конце ноября наступило резкое ухудшение, кардинал периодически терял сознание. Практиковавшееся в те годы как весьма эффективное средство пускание крови лишь усугубило и без того тяжелое состояние больного.

2 декабря кардинала навестил Людовик XIII. Ришелье к тому времени уже не питал никаких иллюзий относительно своего здоровья. Он прямо сказал об этом королю, оговорившись, что оставляет своего властителя со спокойной душой, ибо Франция, по словам кардинала, находилась в тот момент в высшей точке своего могущества и славы. Думал Ришелье и о преемнике. Единственно возможным кандидатом он считал кардинала Мазарини, который впоследствии оказался достойным продолжателем дела кардинала Ришелье.

Оставшись наедине со своими врачами, кардинал узнал у них, сколько ему осталось жить. Один из докторов решился сказать всесильному некогда первому министру, что через 24 часа тот либо встретится с Богом, либо совершенно исцелится. Естественно, Ришелье хорошо понимал, что в его состоянии о выздоровлении речь уже идти не могла, поэтому оставшиеся часы своей жизни он посвятил улаживанию государственных и личных дел.

На следующий день король снова посетил Ришелье, они долго беседовали без свидетелей. Вскоре к умирающему прибыли посланцы от его давних врагов — королевы Анны Австрийской и принца Гастона Орлеанского, — чтобы засвидетельствовать кардиналу их глубочайшее почтение и уверить в том, что они более не считают его своим врагом.

Племянница кардинала сообщила ему о видении, будто бы посетившем одну из монашек близлежащего монастыря. Та якобы четко видела спасение кардинала от верной смерти рукой Бога. Ришелье, человек, который по должности должен с большим вниманием относиться к подобным предсказаниям, лишь улыбнулся, услышав о нем. «Можно верить лишь Евангелию», — сказал он.

Во время предсмертной исповеди на предложение простить врагов кардинал ответил: «У меня нет врагов, кроме врагов государства». Это утверждение было по-своему правдиво, ведь Ришелье уже давно поквитался с личными врагами и отомстил всем обидчикам.

После смерти тело Ришелье было забальзамировано и похоронено в часовне Сорбонны. В ходе французской революции, когда практиковались показательные казни, тело кардинала было вынуто из могилы и обезглавлено. Палачи бросили туловище в Сену, а голову выбросили на бульвар Сен-Мишель. Ее тайно подобрали монахи. В 1886 году Наполеон III распорядился захоронить останки в первоначальном месте, но его приказ не был выполнен — монахи боялись повторения революционного суда, поэтому спрятали голову в одну из колонн, залив нишу бетоном. Сейчас историки надеются найти тайное захоронение в ходе реставрационных работ, проводимых в Сорбонне.