Андрей Безруков - Россия и мир в 2020 году. Контуры тревожного будущего Страница 18

Стратегии армянской и азербайджанской сторон по отношению к конфликту остаются прежними. Азербайджан не отказывается и не откажется от своей позиции по Нагорному Карабаху. Баку добивается возвращения под свою юрисдикцию семи районов, оккупированных силами Армении и НКР в результате войны 1991–1994 годов, и передачи ему территории Нагорного Карабаха. Поскольку эти цели, очевидно, недостижимы в рамках политического урегулирования, Азербайджан придерживается стратегии «отложенного реванша». Пользуясь доходами, полученными от экспорта углеводородов, он добивается военно-технического превосходства над Арменией и НКР. В Баку рассчитывают, что значительный экономический перевес Азербайджана над Арменией, в совокупности с поддержанием транспортной блокады Армении со стороны Баку и Анкары, в долгосрочной перспективе будет способствовать ослаблению Армении. В Ереване ориентируются на поддержание статус-кво, основанного на балансе военных потенциалов двух стран.

За последние годы военный бюджет Азербайджана резко вырос. Так, между 2010 и 2011 годами он увеличился в два раза. В 2013 году, по данным SIPRI, он составил 3440 млн долларов. Он почти на миллиард долларов превышает доходную часть всего государственного бюджета Армении и более чем в 7 раз – ее военные расходы. В то же время, хотя такой дисбаланс поддерживается на протяжении уже нескольких лет (быстрый рост оборонных расходов Азербайджана начался одновременно со взрывным ростом его углеводородного экспорта и ВВП в 2005–2007 годах), он пока не привел к возобновлению войны в Карабахе. Вероятно, это объясняется несколькими причинами.

Во-первых, учитывая высокую зависимость Азербайджана от экспорта углеводородов, Баку не может допустить вовлечения в длительную войну на истощение, тем более такую, которая создаст угрозу для стратегических экономических объектов на его территории, в том числе трубопроводов, по которым нефть и газ доставляются на мировые рынки. Реалистичный сценарий силового установления контроля над Карабахом для Азербайджана может заключаться только в блицкриге, причем таком, на который имеется согласие ведущих мировых и региональных держав. Поскольку достижение такого согласия крайне маловероятно, а возможность блицкрига сомнительна, задача сдерживания для армянской стороны упрощается: суть ее в том, чтобы не допустить быстрого успеха азербайджанских сил и гарантированно перевести возможное столкновение в режим длительного противостояния.

Во-вторых, хотя мандат российской военной базы в Армении, как и обязательства по обеспечению ее безопасности, взятые на себя Россией в рамках ОДКБ, распространяется лишь на территорию собственно Армении, едва ли в случае возникновения полномасштабного конфликта боевые действия ограничатся Нагорным Карабахом. Поэтому возникает неопределенность в отношении российской позиции в возможном конфликте. Конечно, возобновление войны между Арменией и Азербайджаном и начало боевых действий на территории собственно Армении поставило бы Москву перед весьма непростым для нее выбором: либо ставить под сомнение эффективность гарантий ОДКБ (и тем самым прочность самой организации), либо быть вовлеченной в прямое военное столкновение с Азербайджаном. Но пока этого выбора нет, неопределенность в отношении возможных действий Москвы способствует тому, что стороны воздерживаются от военной эскалации.

Нужно подчеркнуть, что в случае с Нагорным Карабахом Запад продемонстрировал свою (отказавшую ему на Украине) способность адекватно взвешивать риски. Какими бы ни были версии относительно происхождения летне-осенних обострений в зоне конфликта в 2014 году, ключевые институты, созданные для его урегулирования, продолжают существовать. Россия, США и Франция продолжают поддерживать контакты по линии Минской группы ОБСЕ, несмотря на острые разногласия между ними в других вопросах. Думается, в том числе потому, что тесное сотрудничество России и Армении, сохранение роли России как непредвзятого посредника между сторонами конфликта, делает цену пересмотра статус-кво исключительно высокой.

В 2015 году, как это было и раньше, продолжатся вооруженные столкновения на линии соприкосновения сторон. Нельзя исключить, что некоторые из этих стычек окажутся настолько масштабными, что заставят наблюдателей говорить об угрозе возобновления военных действий. Однако оснований ожидать возникновения новой войны в Нагорном Карабахе сейчас нет. Наиболее вероятным сценарием, в осуществлении которого заинтересовано большинство вовлеченных игроков, представляется сохранение статус-кво, не исключен при этом рост интенсивности вооруженных стычек на линии соприкосновения сторон.

Пессимистичный сценарий включает в себя возобновление боевых действий, в которых каждая из сторон будет стремиться достичь своих стратегических целей. Для Азербайджана такая цель – либо захват территории Нагорного Карабаха, либо (минимум) возвращение под свой контроль занятых армянскими силами прилегающих к Карабаху районов, не входивших в состав НКАО. Последнее не решает задачи установления юрисдикции Баку над Карабахом, но позволило бы Азербайджану оказывать постоянное разрушительное силовое давление на непризнанную республику. Для Армении стратегическая цель в случае возобновления войны – нанесение Азербайджану такого поражения, которое сделало бы невозможным продолжение им боевых действий и устранило бы перспективу установления его контроля и над Карабахом, и над прилегающими районами. Вероятно, эта цель может быть достигнута в случае занятия новых территорий армянскими силами или нанесения неприемлемого ущерба ключевым отраслям экономики Азербайджана.

Вероятность сценария возобновления полномасштабной войны до 2020 года зависит от нескольких факторов. Во-первых, от того, изменится ли дипломатический контекст вокруг конфликта и не начнет ли Запад расценивать этот конфликт как потенциальную точку давления на Россию, которая весьма не заинтересована в возникновении новой войны в Закавказье, тем более с перспективой ее вовлечения в такую войну. Во-вторых, от изменения сравнительного потенциала сторон: ухудшение экономической ситуации и политическая нестабильность в Армении могут ослабить действующий сейчас в Карабахе режим взаимного сдерживания. В-третьих, триггером может стать и нарастание экономических сложностей в Азербайджане в связи с падением цен на нефть. Однако нужно подчеркнуть – даже в ситуации, когда все три фактора будут действовать одновременно, возобновление войны не станет неизбежным.

Оптимистичный сценарий – полное или частичное урегулирование конфликта – представляется наименее вероятным. Критерий такого сценария: разработка и реализация мер доверия на линии соприкосновения сторон, сокращение числа и интенсивности вооруженных инцидентов, их эффективное расследование, прекращение враждебной риторики, возобновление переговоров о полном урегулировании конфликта. Хотя все стороны конфликта были бы заинтересованы в таком развитии событий на фоне нарастающих экономических трудностей, внутриполитическая ситуация в Армении, Азербайджане, НКР препятствует компромиссам, которые в общественном мнении расцениваются как предательство.

Стабильность Азербайджана с его крупнейшей в регионе экономикой и подушевым ВВП, который в два раза превышает таковой у соседей, трудно подвергнуть сомнению. Темпы экономического роста в стране в последнее время замедлились, однако они по-прежнему остаются неплохими на фоне региона и мировых показателей: 3,8 % – в 2012‑м, 5,4 % – в 2013 году. Президентские выборы в октябре 2013 года принесли весьма убедительную победу Ильхаму Алиеву, который набрал 84,54 % голосов, став президентом страны в третий раз. Кандидат от объединенной оппозиции Джамиль Гасанлы получил лишь 5,53 %, несмотря на то что его поддержали политические силы, которые ранее выступали на выборах отдельно друг от друга, – в частности, «Мусават», Народный фронт Азербайджана, «Классический» народный фронт Азербайджана. Национальный совет демократических сил, созданный перед президентскими выборами 2013 года, сумел сохранить свое единство и после поражения. Однако его влияние крайне невелико.

Слаба и так называемая исламская оппозиция. В последние годы из Азербайджана приходят сообщения о давлении властей и представителей религиозного большинства в лице мусульман-шиитов на салафитские общины. Отток носителей радикального политического ислама в «горячие точки» за пределами Азербайджана (Сирия, Ирак) в краткосрочном плане снижает риски дестабилизации в стране. Есть основания считать, что значительная их часть не планирует возвращаться на родину, где их с большой вероятностью ждет преследование со стороны властей.