Ольга Кирьянова - Американская женщина вчера и сегодня: (Иллюзии на продажу) Страница 18

Не вынося издевательств, все большее число американских детей и подростков решают свести счеты с жизнью. По данным Национального центра США по контролю над заболеваниями, среди этой категории самоубийц за десять лет (с 1970 по 1980 г.) произошло 50-процентное увеличение подобных случаев. А всего за тот же период в Америке зарегистрировано свыше 287 тыс. самоубийств. По мнению специалиста по детской и подростковой психиатрии из Миннесотского университета Б. Гэрфинкела, одна из основных причин роста числа самоубийств — «неспособность обращаться за поддержкой к окружающим», в том числе и к собственным матерям. Он указывает, что среди американских подростков широкое распространение приобрела «убежденность в бессмысленности и бесцельности жизни». Кроме того, по мнению Гэрфинкела, тревоги и заботы, характерные для «американского образа жизни», сводят на нет само понятие «детство».

Последствия, проистекающие от женской неустроенности в семье, прямо или косвенно имеют отношение и к такому явлению, как исчезновение детей из дома. По признанию социологов и педагогов, это «подлинная эпидемия». Так, в одном лишь Сан-Франциско ежегодно исчезают 2 тыс. детей. И хотя точной статистики о положении в целом по стране нет, предполагается, что пропадает не менее 50 тыс. детей в год. Примерно 5 тыс. из них продают бездетным родителям на «черном рынке».

Эти сведения также не стоит искать в респектабельных женских журналах. О них поведал английский еженедельник «Санди таймс», который не столь заботлив по отношению к имиджу американской «счастливой семьи». Он же саркастически отметил, что у американской полиции прекрасно налажена служба по розыску похищенных автомашин, но не существует системы для поиска исчезнувших детей. И дети продолжают исчезать. Их гонят из дому матери, убегают они и по своей воле. Немудрено, что в американские тюрьмы для взрослых ежегодно попадает более полумиллиона детей, а еще полмиллиона содержится под арестом. Многие из них, пишет американский психиатр С. Чавкин, оказываются за решеткой, не совершив никакого преступления. Их могли арестовать за то, что они допоздна бродили по улицам.

Вот чем оборачивается семейная роль американки для ее сыновей и дочерей. Все взаимосвязано в этом мире. Одна несправедливость порождает другую, нередко еще более губительную. Но журналы типа «Джорнэй» не заостряют внимания своих подписчиц на этой взаимосвязи. А неплохо было бы миллионам читательниц знать о том, что случается с их отпрысками тогда, когда тех выбрасывают за порог отчего дома. Для детей, попавших в беду, рассказывает американский общественный деятель Г. Джеймс, существуют специальные заведения. Дом, или центр, заключения служит для содержания в нем правонарушителей до того времени, как суд сможет открыть процесс по их делам.

После суда подростков отправляют в исправительные школы. Г. Джеймс приводит высказывания авторитетных американских деятелей по детским проблемам:

«Для всех заинтересованных лиц было бы лучше, если бы детей не преследовали, не арестовывали и не помещали в такие заведения. Очень многие из них становятся хуже от такого обращения с ними» (М. Лужер, президент Национальной ассоциации по делам несовершеннолетних правонарушителей).

Аналогичных мнений немало.

Но ничего не меняется. По иронии судьбы именно благодаря системе судопроизводства в США дети подвергаются столь жестокому обращению. Суды для несовершеннолетних были созданы примерно век назад с целью избавить детей от уголовного суда для взрослых.

«Однако, — указывает Г. Джеймс, — исследования показали, что со многими закоренелыми преступниками в судах обращаются лучше, чем с несовершеннолетними. Чиновники рассказывали мне, что несовершеннолетний может быть схвачен ночью и заключен в тюрьму. Рано утром он предстанет перед судьей для несовершеннолетних, и еще до ленча его в наручниках отправляют в исправительную школу… Во многих судах… оттягивают судебное рассмотрение, а тем временем дети неделями и месяцами сидят за решеткой. Теория судов такова: в случае если ребенок отправляется в заведение как правонарушитель, его надо заклеймить на всю жизнь».

Добавим от себя, что, даже если ребенок убежит из дома от жестокого обращения родителей, он все равно войдет в разряд так называемых «статусных преступников», дескать, их «семейный статус» свидетельствует о неблагополучии. Ну а раз так, зачастую «статусные» арестанты, хотя и не совершившие никаких уголовных преступлений, попадают не в исправительные учреждения, а в тюрьмы. Правосудие же целиком игнорирует причины, побуждающие детей к побегам, поскольку их разбирательство явно не входит в судебную компетенцию, ведь суд вершится по законам конкретного общества, где созданы совершенно конкретные предпосылки для того, чтобы семья была такой, какая она есть. Отнюдь не случайно американские феминистки столь пристально изучают проблемы этой основной ячейки буржуазного общества, стремятся определить законы, по которым развиваются семейные отношения мужа, жены, детей. В женской роли в семье участницы движения разглядели новую форму антифеминизма. Не оспаривая необходимости постоянного ухода за детьми, они указали, что последние не в меньшей степени нуждаются в отцовской заботе, чем в материнской. Вполне убедительный довод за то, чтобы семейные роли мужчины и женщины были скорректированы.

Противники женского раскрепощения выдвигают встречный аргумент: семья с мужем-добытчиком во главе и подчиненной женой-домохозяйкой является моделью, в рамках которой достижимы наиболее значимые отношения между ее членами. Так ли это? По меткому выражению Дж. Бернард, на деле такая семья оказывается не чем иным, как «моделью супружеского несчастья». Это же подтверждает и статистика разводов. По данным Национального центра статистики здравоохранения, в 1985 г. в США было заключено 2,425 млн браков и состоялось 1,187 млн разводов. Таким образом, количество разводов в стране выросло на 2 % по сравнению с 1984 г., в то время как число браков сократилось на 3 %.

Почему же рецепты буржуазных идеологов оказались в прямом противоречии с практикой? Да потому, что антагонизмы капиталистического общества, перенесенные в сферу взаимоотношений супругов, выливаются в семейные конфликты. Большие возможности, которые получил мужчина по сравнению с женщиной во всех сферах, мягко говоря, не обернулись для семьи благом. Оставленная дома женщина далека от проблем, с которыми сталкивается ее супруг, и не всегда может его понять.

О какой моральной поддержке, о какой особой функции женщины в семье может идти речь?

«Она сама в смятении, психически подавлена и в не меньшей степени нуждается в успокоении. Но в лице супруга неизменно сталкивается с натренированной неспособностью разделять чужие эмоции и сочувствовать чужому горю в полном соответствии с внушенными ему с детства представлениями об истинной мужественности, — замечает социолог Лилиан Рубин. — Супруги обнаруживают, что у них остается все меньше общих точек соприкосновения и тем для разговоров. Общность интересов разрушают различные образы жизни, которые муж и жена ведут фактически порознь друг от друга. Она обнаруживает, что с каждым годом все глубже погружается в социальный вакуум. Их друзья — это „его друзья“ или коллеги, в компании которых она просто его жена. Разрыв между интеллектуальным уровнем супругов и их запросами приводит к росту отчужденности, охлаждению взаимоотношений между ними».

Кризис супружеских отношений, замешанных на патриархальном деспотизме мужчины и женской зависимости, имеет немало проявлений, но об одном из них упомянем особо: 3,3 млн американок — жертвы домашнего насилия. Зверства мужей стали массовым явлением. причем случаи, поступающие в суд и, следовательно, поддающиеся учету, — лишь верхушка айсберга. Служащие полиции признают, что избиение жен — один из наиболее тщательно утаиваемых видов преступлений. Многие жертвы годами, а то и пожизненно скрывают это от окружающих — из ложного стыда, страха дальнейшей расправы, боязни разбить семью, призрачной надежды на перемены к лучшему. Полиция же рассматривает избиение жен как частную привилегию супружеского дисциплинирования.

Буйствуют в семье отнюдь не одни алкоголики, а чаще всего вполне добропорядочные и уважаемые отцы семейств. В последние годы по инициативе благотворительных организаций в штатах Калифорния, Мичиган и ряде других даже созданы так называемые «женские дома», где жертвы домашних тиранов находят временное пристанище. Здесь они обретают относительный душевный покой, помогают друг другу в уходе за детьми, вместе готовят пищу, а нередко ищут постоянное жилье и работу, чтобы начать новую жизнь.