Внутренний СССР - Оглянись во гневе... Страница 18

“Дуэль”, № 16 цитата: «скажем он абсолютно логично объяснил в “Борьбе” почему Англия не допустит, чтобы после первой мировой войны Германия обессилила, а Франция стала самой сильной на континенте.

Англия — империя, но ее сердце, ее мозг, ее метрополия находятся очень близко к Европе. Любое сильное европейское государство способно победить собственно Англию. Поэтому Англия жизненно заинтересована, чтобы на континенте всегда было два соперничающих друг с другом мощных государства, чтобы иметь одно из них союзником в случае конфликта с другим. Логично? Да!

Но объяснив это, Гитлер вдруг делает вывод, что Англия станет союзником Германии в борьбе с Францией и с СССР и допустит, чтобы Германия овладела всем континентом. «…» И ведь главное Гитлер упорно цеплялся за эту мысль. В конце мая 1940 г. он остановил наступление и дал уйти английскому экспедиционному корпусу, который был обречен на разгром и пленение. Ушло 340 тысяч английских солдат и офицеров. Заметим, что потери убитыми собственно Англии (без колоний и доминионов) за всю войну составили 244 тысячи солдат и офицеров. Перед нападением на СССР он послал в Англию своего эмиссара — Гесса [88]. Упорно не мог отказаться от своей совершенно нелогичной идеи.»

— А это была вовсе и не его идея. Эта идея — часть общебиблейской глобальной партитуры, в её великобританской имперской редакции, которая была навязана в психику Гитлера вместе с идеей завоевания России. Это вариации глобального сценария на темы первой мировой войны ХХ века, в которой, схлестнувшись между собой, Германия и Россия защищали одна от другой глобальную колониальную империю Англии и опирающуюся на неё, также глобальную, финансовую тиранию еврейских ростовщических кланов и их оккультных хозяев. Если Гитлер не был с “ закулисой” в осознаваемом им сговоре, и этого глобального сценария не понимал, то тем легче было вовлечь возглавляемую им Германию в осуществление этого сценария.

Демократическая “интеллигенция” брызжет слюной по поводу слов поздравительной телеграммы с новым 1940 годом Сталина Гитлеру после разгрома Польши: «Дружба народов Германии и Советского Союза, скрепленная кровью, имеет все основания быть длительной и прочной.» [89] “Интеллигенция” имеет в виду совместные операции Германии и СССР против Польши в 1939 г. Но имел ли их в виду Сталин? Или Сталин, думая о будущем, не имея возможности прямо сказать, весьма прозрачно намекал Гитлеру, что ; чтобы кровь, пролитая нашими народами в первой мировой войне ХХ века за интересы банковских и оккультных хозяев Великобританской империи и библейской цивилизации в целом, была последней кровью, пролитой нами во взаимной вражде?

Не следует думать, что Сталин не понимал всех социальных последствий того, что с 1933 года в Германии идеологическое сплочение толпы осуществлялось на основе предания, изложенного в “Майн Кампф”, которую по всей видимости в СССР обстоятельно проанализировали еще в конце 1920-х гг. Не следует думать, что Сталин не знал её содержания, возможно даже прочитав её в оригинале (он владел немецким на уровне достаточном, чтобы читать и говорить о проблемах политики без переводчика). Но изменение глобальной ситуации в целом в результате разгрома Польши и безучастности к этому событию её “союзников” — Франции [91] и Англии — для Германии открылась реальная возможность выскользнуть из библейского рабства Западной региональной цивилизации на основе выработки идеологии, объединяющей народы не только СССР и Германии. Но для этого Германии необходимо было изжить из сферы идеологии “Майн Кампф” и розенберговщину, извращающие социалистическую доктрину, а СССР изжить марксисткое извращение той же доктрины. Ошибки прошлого и прошлые вынужденные компромиссы с надгосударственной мировой тиранией, должно изживать, дабы они не закрывали пути в благое будущее. Это касается всякой исторической эпохи, .

В те времена действительно открылись возможности к идеологическому и культурному сближению народов СССР и Германии на основе очищения социалистического учения от извращений и ошибок, свойственных каждой из стран, о чем речь пойдет далее. Сталин — не мелочился. Тогдашний эпизод с Польшей — мелкая разменная монета в глобальной политике тех лет, которую Сталин знал и понимал куда глубже, чем большинство его тогдашних и нынешних критиков; в которой Сталин участвовал, но не был её безраздельным хозяином. Расовая ростовщическая и масонско-университетская профессорская тирания в государственных формах западных демократий, в том числе и в русофобской на протяжении веков Польше и в странах Прибалтики, по своим идеалам, нравственности, средствам и методам политики не чище гитлеровского национал-социализма и марксизма (троцкизма), поэтому все упреки в адрес Сталина в связи с договором 1939 г. — со стороны демократов беспредметны, глупы и объективно лицемерны.

Как показал опыт Польши 1939 г., её западные союзники, прежде всего Франция, и не намеревались выполнять свои союзнически обязательства по отношению к ней в случае германской агрессии. Это говорит о том, что они не выполнили бы обязательств и по франко-англо-советской конвенции, которую Кремль отверг, и вместо неё подписал договор о ненападении с Германией. То есть Сталин, отвергнув “союз” с Англий и Францией, отверг тем самым повторение сценария войны 1914 — 1918 гг. Он поступил правильно: в случае подписания договора с западными “союзниками”, он был бы для СССР обольстительной бумажкой.

Договор с Германией о ненападении таковой не являлся, поскольку открывал реальные возможности к ликвидации угрозы войны между обеими странами и спокойному выходу Германии из системы глобальной политики Западной региональной цивилизации. Сохранилось письмо Гитлера к Муссолини от 21 июня 1941 г. В нем Гитлер уведомляет Муссолини о предстоящем нападении на СССР и пишет в частности следующее: «И если я медлил до настоящего момента, дуче, с отправкой этой информации, то это потому, что окончательное решение не будет принято до семи часов вечера сегодня.» По существу решение уже выработано, но не оглашено в качестве . Письмо Гитлер завершает признанием: «Позвольте мне, дуче, высказать еще одну вещь. С тех пор как я принял это трудное решение, я вновь чувствую себя морально свободным. Партнерство с Советским Союзом, несмотря на искренность наших желаний прийти к окончательному примирению, оказалось для меня тем более нестерпимым, ибо так или иначе оно неприемлемо для меня (выделено нами). И теперь я счастлив, избавившись от этих душевных мук.» — У.Ширер, т. 2, с. 240.

Хотя Гитлер не уведомлял никого из своих союзников о сроках реализации конкретных планов войны против СССР и воизбежание утечки информации, это его письмо Муссолини во многом психологически достоверно. И оно показывает, что Сталин был прав: непреклонно требуя от своих военачальников не допускать провокаций на границах с Германией, не поддаваться на провокации и не раздувать инциденты на границе, он до самого начала войны оставлял Гитлеру возможность преодолеть наследие . Договор же о ненападении и бурное развитие Советско-Германского сотрудничества в период 1939 — 1941 гг. было лучше, чем отказ СССР от переговоров и договора с Германией просто потому, что договор создавал благоприятную психологическую атмосферу для того, чтобы руководство третьего рейха могло освободиться от гнета на политику происхождения, концепций и прошлых обязательств перед никчемными союзниками по “оси” и перед “мировой закулисой”. Если бы договор был не оглашен, то над руководством третьего рейха сверх психологического гнета тех факторов, о которых Гитлер написал Муссолини, еще довлело бы и вооруженное молчание Советского Союза, которое создавало бы пугающие неопределенности для Германии и закрывало бы возможности окончательного замирения обоих государств.

То обстоятельство, что Гитлер не смог подняться над своим происхождением [92] (генетически обусловленная замкнутость психики на клановые эгрегоры предков по плоти и духу), над прежними концепциями (“Майн Кампф” и дальнейшие идеологические разработки НСДАП) и прошлыми обязательствами (перед государствами “союзниками” по оси и оккультными хозяевами гитлеризма), это не вина и не просчет Сталина, который учитывал в своей политике и такую возможность.

В начале 1990-х гг. нашумела книга В.Резуна-Суворова “Ледокол”, в которой он утверждал, что Сталин подготовил стратегическое вторжение в Европу, по сравнению с которым гитлеровский план “Барбаросса”, образно говоря, — мелкие окружные маневры. И если предположить, что Резун прав, и Гитлер напал на Советский Союз раньше, чем СССР успел напасть на Германию и Румынию, то только потому, что Сталину и Гитлеру (или их опекунам от мафии интернацистов в их окружении) были даны высшим масонством гарантии, что данная сторона нападет первой, а его противник в последний момент будет удержан от отдания приказа о начале военных действий или же просто не успеет их начать, по какой причине разгром его будет окончательным и скоротечным. По этой причине и был одинаковый до зеркальности характер военно-подготовительных мероприятий по обе стороны границы, если, конечно, Резун добросовестно излагает известные ему факты.