Рон Пол - Манифест: Революция Страница 18

Мы не ответили «да» на все эти вопросы, не правда ли? Тогда затем мы должны спросить себя: а почему мы не делаем этих вещей сейчас? И ответ будет в том, что мы уже затронуты разлагающей логикой государства благосостояния: мы думаем, что кто-нибудь другой сделает это за нас. Я не должен отдавать себя, и считаю долг перед согражданами выполненным тем, что заплатил налоги. Неужели наша ответственность перед людьми и впрямь простирается не дальше?

К примеру, в те дни, когда не было медицинского страхования престарелых и правительственных ассигнований на медицинскую помощь бедным, они принимались в больницы примерно в том же количестве и получали хорошую помощь. Как практикующий врач, я никогда не принимал деньги от этих программ, но всегда оказывал услуги по сниженным ценам или бесплатно тем, кто не мог себе позволить их оплатить. Пока не появились эти программы, каждый врач понимал, что несет ответственность перед теми, кому меньше повезло, и бесплатное оказание им услуг было всеобщей нормой. Едва ли сегодня об этом кто-то знает – ведь это не вписывается во вдалбливаемую нам в головы картину о правительстве, спасающем нас от хищного и жадного частного сектора. Законы и нормативы, взвинтившие цену медицинских услуг и установившие непомерно высокие стандарты ответственности для медиков-профессионалов, даже когда они работают на бесплатной основе, сделали цену бесплатных услуг чувствительной для тех, кто их предоставляет. Однако надо запомнить, что раньше, когда Америка еще не была такой зависимой от правительства, бесплатная медицина для бедных существовала в широких масштабах. Мы утеряли свою веру в дееспособность свободы, потому что больше не имеем достаточно воображения, чтобы представить себе как свободные люди могут решать общественные проблемы без насильственного вмешательства, каковым, несомненно, являются правительственные решения.

В книге «От взаимопомощи к государству благосостояния: Фратриальные сообщества и социальные услуги, 1890-1967» историк Давид Бейто рассматривает то, как люди обеспечивали свои нужды в отсутствие массовых бюрократий, финансового хаоса и моральных убытков, которые те неминуемо приносят. Бейто обращает особое внимание на фратриальные формы организации, которые всего лишь несколько десятилетий назад обеспечивали своих членов всеми видами услуг, которые, как сейчас считается, могут быть предоставлены только с участием правительства. К примеру, такие организации, будучи сильны числом, могли эффективно торговаться с врачами и получать достаточно дешевые медицинские услуги.

Сейчас же, напротив, почти каждый человек недоволен той медицинской системой, которая есть у нас сейчас, и винит в этом свободный рынок. На самом же деле, наша система – целиком и полностью результат деятельности правительства с его вмешательством, регулированием, мандатами и другими искажениями, которые привели нас к этому разбитому корыту.

Легко забыть, что несколько десятилетий назад США имели систему здравоохранения, которой завидовал весь мир. У нас были лучшие доктора и больницы, пациенты получали высококачественную и доступную медицинскую помощь, тысячи частных благотворительных фондов помогали в оказании медицинской помощи бедным. Я работал в отделении неотложной помощи, где никому ни разу не отказали из-за отсутствия денег. Люди имели страховку на случай тяжелых заболеваний, но платили наличными за текущую медицинскую помощь. И это имеет смысл: страховка предназначена для защиты от непредвиденных катастроф, к примеру, пожара, наводнения или смертельных заболеваний. Страховка, коротко говоря, предполагает измерение риска. Теперь же ничего подобного не делается. Что-то действительно не в порядке с системой, где нам нужна страховка уже для обычного визита к врачу или профилактического осмотра, которые на самом деле являются вполне предсказуемыми событиями нашей жизни.

На сегодняшний день американцы получают медпомощь через Организацию Здравоохранения (ОЗ) и другие подобные организации представляющие регулируемую медицинскую помощь, через программы медицинского страхования престарелых или медпомощи неимущим. Поскольку очень сложно провести актуарные расчеты для текущих визитов к врачу, ОЗ берет со всех членов примерно одинаковый ежемесячный страховой платеж. Но так как ОЗ тоже должна экономить расходы, то она довольно часто отказывается оплачивать различные лекарства и лечебные процедуры. Система медицинского страхования престарелых тоже не имеет неограниченных средств, в связи с чем обычно покрывает лишь часть затрат. В результате это приводит к тому, что ни пациент, ни доктор просто не могут определить, какое лечение назначать. Вместо этого они ломают голову, пытаясь угадать мысли бухгалтеров ОЗ и государственных бюрократов.

Когда за лечение платит третья сторона, у врачей возникает соблазн присоединиться к легальному ограблению. Они получают мотив максимально раздуть счет и назначают все мыслимые обследования и процедуры. Стимул к снижению издержек пропадает и врачи (работающие теперь точь-в-точь как работники низших уровней), в новом институциональном обрамлении ищут, как бы «оторвать» побольше денег Организации Здравоохранения. До 1965 года терапевты и больницы (как и все, кто борется за доллары потребителей) стремились тратить минимум, теперь же, поскольку оплата идет от третьей стороны, они стараются потратить максимум. В то же время, пациенты страдают от того, что не назначаются реально необходимые виды лечения. Организации Здравоохранения стали корпоративными, бюрократическими посредниками в нашей системе здравоохранения, из-за них повышается стоимость и деградирует качество обслуживания. Во всех отраслях развитие технологии ведет к снижению издержек – кроме здравоохранения – спасибо системе регулирования, которая нам навязана.

В результате взрывного роста цен, все больше американцев уезжают за рубеж, чтобы получить высококачественную и недорогую медицинскую помощь – только в 2005 году таких было полмиллиона. Ничего необычного нет в том, что люди предпочитают провести операцию в Индии, руками специалистов обученных на Западе, сэкономив 60 процентов от ее непомерной стоимости в США.

История с созданием Организации Здравоохранения – это классическая иллюстрация того, что однажды сказал Людвиг фон Мизес: правительственное вмешательство порождает непредвиденные последствия, которые требуют еще большего вмешательства, и так далее по разрушительной спирали все возрастающего правительственного контроля. В начале 1970-х годов Конгресс одобрил ОЗ в ответ на беспокойство о растущей стоимости здравоохранения. Но решение Конгресса само по себе привело к росту цен из-за того, что контроль за средствами, идущими на здравоохранение ушел от потребителей услуг и, тем самым, позволил потребителям не принимать во внимание затраты при выборе медицинских услуг. Теперь Конгресс хочет снова вмешаться, обратившись к проблеме здравоохранения, им же ранее и порожденной.

Теперь, когда ОЗ полностью и окончательно стала непопулярной, те же политики, которые и ввели ее для нас, присоединились к требованиям о ее отмене, надеясь, что американский народ не заметит или ему не скажут, что фактически главным автором этой системы было само федеральное правительство. Налоговый кодекс позволяет исключить затраты на медицинское страхование из налогообложения, если они приобретаются работодателем, но не самим работником. Вдобавок к этому, Закон об ОЗ 1973 года обязал все предприятия, исключая самые малые, предлагать услуги ОЗ своим работникам. Результатом стало противоестественное соединение медицинского страхования и занятости, которое в результате часто оставляло безработных без экстренной медицинской помощи. Как обычно, правительственное вмешательство привело к непредвиденным и нежелательным последствиям, но политики обвиняют ОЗ, вместо того, чтобы обвинять тех, кто одобрил вмешательство в экономику. Потребители жалуются на страховщиков и ОЗ, принуждая политиков принимать новые регулирующие законы, чтобы им угодить. Большее регулирование ограничивает выбор, повышает издержки и ведет к новому недовольству. И цикл продолжается.

Наиболее очевидный путь вырваться из замкнутого круга – это исключить вмешательство государства в здравоохранение, которое было вполне доступно и стоило разумных денег до того, как вмешалось государство. Наиболее простая и политически легко реализуемая мера – это дать возможность пациентам и их врачам возможность исключить себя из системы путем введения индивидуальных накопительных счетов. В такой системе потребители медицинских услуг смогут накапливать доналоговые средства на специальных счетах. Эти деньги будут использоваться для выплаты стоимости врачебных услуг, при этом пациент будет торговаться непосредственно с врачом, которых он выберут без влияния бюрократических правил и решений организаций подобных ОЗ. Мотив для врачей будет состоять в том, чтобы получить средства за услуги немедленно, а не ждать несколько месяцев оплаты от ОЗ или страховой компании.