Норман Кон - Благословение на геноцид. Миф о всемирном заговоре евреев и «Протоколах сионских мудрецов» Страница 19

Рекламные заявления издателей, конечно, преувеличивают, но прием, оказанный общественностью Мюллеру фон Хаузен (или Готтфриду цур Беку) и его публикации «Протоколов», был поразительным. За один месяц они вышли дважды и еще три раза до конца 1920 года; тираж вскоре достиг 120 тыс. экземпляров. Эта книга, конечно, подлила масла в огонь нацистского безумия уже в период демократического и либерального режима Веймарской республики. Вот, например, заметка одного из еврейских обозревателей начала 20-х годов:

«В Берлине я посетил несколько митингов, которые были целиком посвящены «Протоколам». Выступали обычно либо профессора, либо учителя, издатели, адвокаты, в общем, люди этого круга. Аудитория состояла из образованных людей — гражданских служащих, деловых людей, офицеров в отставке, дам из высшего света и главным образом студентов, студентов всех факультетов и всех возрастов… Страсти накалились до предела: вот она, причина всех зол, вот они, во плоти, те, кто спровоцировал войну, привел к поражению, организовал революцию, те, кто повинен во всех наших страданиях. Этот враг близко, рядом, его можно схватить за руку, и все же этот враг исчезал в темноте, и мурашки бегали по коже от мысли, какие же тайные планы вынашивает он.

Я наблюдал за студентами. За несколько часов перед этим они, вероятно, трудились на семинаре, где под руководством некоего известного профессора или ученого пытались решить какую-то математическую, философскую или юридическую проблему… Теперь молодая кровь кипела, глаза вспыхивали огнем, кулаки сжимались, хриплые глотки орали либо «браво!», либо «месть!». Иногда разрешалось произносить речи с места; того, кто осмеливался выразить хоть тень сомнения, встречали криками, оскорблениями, а иногда и угрозами. Если бы я был опознан как еврей, то не знаю, смог ли бы уйти оттуда без побоев. Немецкая система обучения проповедовала веру в подлинность «Протоколов» и в существование всемирного еврейского заговора, внедряя ее во все слои образованного немецкого общества, так что теперь эти идеи искоренить невозможно. Время от времени какая-нибудь газета христианского направления выражала легкие сомнения, помещая скромные и робкие возражения, но дальше этого не шла. Ни один из великих немецких ученых (кроме покойного, оплакиваемого всеми Штрака) не поднялся и не разоблачил фальшивку…»[74]

Это сообщение подтверждается и другими, относящимися к тому же периоду, и все они единодушны в том, что «Протоколы» особенно благоприятно воспринимались в кругах мелких буржуа. Социал-демократические газеты разоблачали их, а большая часть буржуазной прессы оставалась по меньшей мере индифферентной. Наиболее рьяные сторонники «Протоколов» обретались не среди квалифицированных или неквалифицированных рабочих, а среди лиц интеллектуальных профессий. Особую любовь к ним питали бывшие военные, но «Протоколы» так же широко циркулировали в технологических институтах, зачастую с одобрения администрации, и способствовали формированию мировоззрения тех студентов, которые впоследствии заняли заметное положение в промышленности, включая самые высокие посты. (Кстати, Течов, убийца Ратенау, окончил технологический институт.) Несомненно, наиболее фанатичными сторонниками «Протоколов» были те, кто разделял расистские взгляды фёлькиш, — на рассмотрении этого вопроса мы остановимся позже — но, с другой стороны, даже самый ортодоксальный протестантизм не мог служить надежным противоядием. Антисемитские пропагандисты начали распускать слухи, что подлинность «Протоколов» гарантирована Британским музеем на основании того, что экземпляр книги Нилуса хранился в его огромной библиотеке, и этого было достаточно, чтобы убедить наиболее степенные и респектабельные журналы лютеранской церкви.

Спрос на «Протоколы» среди широкой публики, принадлежавшей в основном к средним слоям общества, мог падать, но никогда не исчезал. Ко времени прихода Гитлера к власти в 1933 году увидело свет 33 издания перевода цур Бека. Тем временем издательство «Der Xammer» в Лейпциге выпустило популярное издание «Протоколов» под редакцией Теодора Фритша, которое к 1933 году разошлось тиражом около 100 тыс. экземпляров. Кроме того, эти издания сопровождались потоком книг, дополнявших и защищавших сами «Протоколы». Немецкий перевод книги «Международное еврейство», организованный Генри Фордом, вышел шестью изданиями в период с 1920 по 1922 год.[75] К 1923 году официальный идеолог нацистской партии Альфред Розенберг издал книгу, озаглавленную «Протоколы сионских мудрецов и еврейская мировая политика», которая за один год выдержала три издания. Уже в 1920 году Германию наводнили сотни тысяч экземпляров «Протоколов» и комментариев к ним.

Все это являлось частью антисемитской кампании такого размаха, который был неведом до войны. Через год после заключения перемирия существовало уже шесть организаций, которые занимались распространением «Протоколов» — две в Берлине, три в Гамбурге, одна в Лейпциге и по крайней мере 12 газет и других периодических изданий, и это в то время, когда Гитлер со своей партией еще даже не вышел из безвестности на политическую арену. Благодаря усилиям этих организаций и журналов влияние «Протоколов» постоянно усиливалось новыми фальшивками и россказнями о мировом еврейско-масонско-большевистском заговоре. Уже в 1919 году появились два издания «Речи Раввина», кроме тех ее вариантов, которые были включены в книгу Вильгельма Майстера; «документ Цундера», сыгравший важную роль в организации погромов в России, также проник в Германию, он был напечатан в феврале 1920 года в русской газете правого направления «Призыв» и тут же переведен и перепечатан «Ауф форпостен» и журналами подобного толка. В том же месяце была переиздана старая книга Осман-Бея «Завоевание мира евреями». Еще одну золотую жилу для антисемитов нашел Мюллер, который снабдил свое издание «Протоколов» пространным вступлением и заключением.

Даже у тех, кто занимался этим вопросом, содержание книги вызвало шок, а ведь она была самым серьезным образом воспринята профессорами и школьными учителями, бизнесменами и промышленниками, армейскими офицерами и гражданскими служащими. Ибо даже «Протоколы» не столь эксцентричны, как издательские приложения. Сюда относится, например, карикатура «Сон кайзера», впервые опубликованная в английском еженедельнике «Истина» в 1890 году. Этот сатирический комментарий — по поводу амбиций кайзера и их возможных последствий — расценивался как еврейско-масонская стряпня, раскрывающая тайный (!) план низвержения европейских монархий; разве не был сам издатель «Истины» Генри Лабушер масоном и, более того, членом Клуба за проведение реформ? Еще одна примечательная фантазия, которую Мюллер фон Хаузен позаимствовал из «Призыва»: в Кремле якобы была отслужена черная месса, во время которой Троцкий и его подручные молились Сатане, прося у него помощи для победы над врагами; об этом якобы сообщил охранник, который затем по приказу Троцкого был убит. Такой вздор стал расхожим товаром в руках антисемитских пропагандистов.

Но вершиной абсурда явилась фальшивка «Победоносный взгляд на мир (Неомакиавеллизм и мы, евреи)», напечатанная за несколько дней до появления «Протоколов» под вымышленным именем доктора Зигфрида Пентатулла. Автор памфлета, конечно, еврей, открыто радуется успеху плана, изложенного в «Протоколах», очевидно забыв, что план-то должен оставаться в тайне. Напасть на след беззаботного Пентатулла было довольно просто. Как раз в это время газета «Дойче цайтунг», бывший орган Германской национальной народной партии (консерваторов), начала публикацию серии небольших рассказов, где главным действующим лицом был негодяй еврей по имени Пентатулл; рассказы, как и сама фальшивка, на самом деле принадлежали перу одного и того же автора по имени Ганс Шлинман, известного антисемита. Но это не удержало газету от выражения притворного ужаса в связи с откровениями вымышленного Пентатулла. От его книги, восклицает газета, «в жилах стынет кровь». И далее газета требует:

«Необходимо организовать объединенную христианскую фалангу против страшных опасностей, которыми евреи угрожают не только церквам, но и всему немецкому народу. Нужно говорить об этом откровенно, если мы не хотим жалкой смерти… Народ можно вытащить из трясины… только лишь с помощью энергичной борьбы против отравителей нации; только так мы можем вырваться из их цепких объятий».[76]

Больше всех распространялся на ту же тему, что и Пентатулл, неутомимый пропагандист «Протоколов» граф Эрнст цу Ревентлов. В мае 1920 года он посвятил ей статьи в «Дойче цайтунг», в которых утверждал, что истинность «Протоколов» несомненна, а доказательствами тому служат Пентатулл и «документ Цундера». Все это он делал, не веря ни одному своему слову. Хотя хорошо известно, что большая часть антисемитской пропаганды состоит из заведомой лжи, трудно найти еще одного подобного лгуна, выплескивавшего такое количество клеветы на бумагу. Лишь один раз Ревентлов сделал исключение. В 1940 году отдел службы пропаганды Третьего рейха решил возродить Пентатулла и обратился с просьбой к Ревентлову, который все еще был членом рейхстага. Собрание Фрейенвальда в Вейнеровской библиотеке сохранило его ответ: