Жан Блондель - Политическое лидерство. Путь к всеобъемлющему анализу Страница 2

Соглашаясь в данный момент с тем, что и лидеры оказывают влияние на среду, мы, видимо, справедливо можем утверждать, что это влияние есть результат как личностных истоков их действий, так и методов осуществления последних.

Если истоки действий кроются, видимо, в личности лидера, то методы определяются природой институциональных структур, которые находятся в распоряжении лидеров. Однако подобное разграничение носит скорее аналитический. чем реальный характер. Например, трудно отделить человека от положения, которое он занимает, да и методы частично тоже ведь могут быть источником власти лидеров. Итак, сохраняя теоретическое разграничение, надо быть готовыми признать, что оба эти элемента переплетены и что вопрос о том, каковы в точности истоки власти лидеров и каковы в точности ее методы, носит в определенной мере теоретический характер.

Три вопроса, которые сразу же встают в связи с проблемой власти лидеров, могут быть сформулированы по-иному. При рассмотрении лидерства следует, во-первых, рассмотреть личностные истоки власти лидеров; во-вторых, институциональные инструменты, которые помогают лидерам (или ограничивают их); в-третьих и в-четвертых, действия лидеров и характеристики среды, где эти действия имеют место.

Здесь необходимо сказать несколько слов относительно личностных истоков действии лидеров, поскольку каждый, кто верит во влияние лидеров, охотно признает роль личности. На страницах этой книги раскрывается, что фактор, называемый «личностью», не всегда может быть ясен и что измерение этого фактора пока еще находится на начальной стадии. Однако в принципе роль личности лидеров в «запуске» процесса влияния представляется неоспоримой.

Мы сталкиваемся с более значительными трудностями, когда начинаем выявлять методы и инструменты, которые помогают лидерам быть эффективными. Для начала: эти инструменты включают «положение», т. е. прежде всего ту законную и конституционную позицию, которой лидер обладает — лидеры «имеют власть», потому что они «у власти». Однако не все лидеры занимают конституционно определенное положение. Они, например, могут вступить на должность в результате переворота, либо «получить» власть вследствие напряженности ситуации. Более того, даже те лидеры, чье положение конституционно или законодательно оформлено, отдельными элементами своей власти обязаны обычаям, привычкам или особым обстоятельствам. Так что, хотя положение, занимаемое лидером, помогает в большом числе случаев определить в широких пределах, какой властью обладает этот лидер, все-таки, по правде говоря, речь идет лишь об общем определении, а в ряде случаев оно может не иметь значения.

Вопрос усложняется еще больше тем фактом, что положение, которое занимает лидер, может и стабилизировать, и сокращать его власть. Снижение власти, в свою очередь, может проистекать из конституции и закона, из обычаев или привычек.

Однако «положение» есть один из инструментов, с помощью которых лидеры осуществляют свою власть. Наряду с этим, не менее важен способ организации отношений между лидерами и их непосредственным «окружением», в первую очередь правительством, затем с подчиненными, более отдаленными от лидера и, наконец, с нацией в целом. Так что инструменты лидерства охватывают широкий набор связей, и все они, в свою очередь, влияют на результаты лидерства. Только детальный анализ этих инструментов позволит установить, какие из них встречаются чаще всего.

И все же в проблеме лидерства основным является вопрос о его результативности. Здесь основная сложность состоит в том, что данный вопрос включает в себя два отдельных аспекта: действия самих лидеров и реакция со стороны общества.

Трудно прогнозировать действия и реакцию граждан на те или иные решения лидеров. Действия же последних хотя и легче поддаются определению, тем не менее они настолько разнообразны и многочисленны (даже одного отдельно взятого лидера), что дать их исчерпывающий перечень практически невозможно, равно как и нельзя свести их к ограниченному количеству типов. Так что на практике особое значение имеет проблема взаимозависимости между лидерами и общественной средой, которая, невзирая ни на что, обусловливает поле их деятельности.

Глава 1

Что такое политическое лидерство и как оно может быть оценено

«Можем ли мы отличить лидеров от простых держателей власти?», — спрашивает Мак Грегор Бернс во введении к своей книге «Лидерство». Подобный вопрос задавали себе многие исследователи проблемы лидерства. Можно ли назвать «лидерами» многих из тех, кто руководит правительствами? Не являются ли они зачастую просто «менеджерами», управляющими капканами власти, но не обладающими тем воздействием, которым они должны бы обладать? Мы ищем великих мужчин и женщин, которые, по выражению Бернса, «трансформируют характер политической жизни», но не сталкиваемся ли в основном просто с должностными лицами?

Парадоксально (хотя, может быть, и не столь удивительно), что мы часто думаем, будто великие лидеры принадлежат прошлому. Видимо, возникновение такой точки зрения можно объяснить тем, что в западных демократиях в качестве лидеров приходится выступать только менеджерам. Сложности политической и административной жизни в передовых индустриальных странах приводят к тому, что руководители оказываются способными «просто» модифицировать путем незначительных переделок структуру общества. Как в вагнеровских операх, мы как бы присутствуем при гибели богов.

Но при таком взгляде на лидеров прошлого мы забываем, что у них тоже было много недостатков, ошибок и провалов. Великими же они нам представляются потому, что мы не страдаем ежедневно от последствий их ошибок, не являемся мишенью их репрессивных актов и не выплачиваем огромные налоги для финансирования их грандиозных проектов. Во Франции говорят: «Que la Republique etait belle sous L'Empire» («Как Прекрасна Республика, когда живешь в Империи»). Не так ли происходит с лидерами, чьи «эпические» характеристики становятся справедливыми только после их смерти? Апофеоз наступает всегда тогда, когда роль уже сыграна?

Независимо от того, правильна ли наша точка зрения на «золотой век» лидеров-героев или нет, современникам трудно преодолеть впечатление, что нами управляют люди, которые не отвечают требованиям «реального» лидерства. Мы считаем, будто в своем большинстве президенты, премьер-министры или другие руководители государств и правительств не являются такими героями, какими мы бы их хотели видеть. Это ощущение интуитивно, оно может быть неправильным, а может оказаться вполне обоснованным. Но коль скоро оно существует, нельзя ожидать, будто оно исчезнет без убедительного доказательства его ошибочности. Такое доказательство может быть получено при анализе результатов деятельности лидеров прошлого и настоящего. И только после такого исследования мы сможем сделать заключение, что некоторые лидеры не заслуживают данных им «суровых» оценок, в то время как другие — посмертного восхваления. Но поскольку подобный анализ не проводится, нет и реальной почвы для надежды, что будет восстановлена справедливость в оценке тех лидеров, применительно к которым интуитивные ощущения в отношении их деятельности окажутся справедливыми.

Таким образом, необходимость систематического эмпирического анализа достижений лидеров не вызывает сомнений. Но оценка значимости лидеров требует не просто сбора данных с учетом среды и с помощью методов сравнительного анализа. Прежде всего и больше всего она требует концептуального углубления данной проблемы. Может показаться странным, что вновь приходится поднимать этот вопрос, несмотря на то, что политологи столь долго возились с концепцией руководства. Однако по сей день мало сделано для концептуализации того, что влечет за собой лидерство: идея выглядит скорее как интуитивная догадка, чем как систематическая разработка. Но без концептуального углубления вряд ли можно надеяться на прогресс.

Первой задачей поэтому должно быть выявление характерных черт лидерства и установление критериев, которые помогут отделить «реальных» лидеров от «простых» менеджеров или просто должностных лиц. Руководствуясь таким подходом, мы поймем, что неправильно делить лидеров в столь дихотомической манере — на «реальных» и «неудачников» или даже на «плохих» и «хороших». По правде говоря, столь упрощенное разделение, увековеченное теоретиками-классиками, которые (часто по нормативным причинам) раскрашивали лидеров либо только в мрачные, либо только в светлые тона, было одной из причин слабого развития аналитической базы для изучения лидерства.

Что такое «реальное» лидерство

В первую очередь следует более строго определить понятие «лидерство». Трудности здесь частично вызваны тем, что объем понятия, постепенно сложившийся в английском языке, отодвинул на задний план другие слова, описывающие другие формы управления и руководства. Так, во французском языке нет прямого эквивалента понятию «лидер»: «chef» — это что-то гораздо более автократичное, чем «лидер», это слово наводит на мысль если не о прямой иерархии, то по меньшей мере о командной структуре, которая вбирает в себя и слово «лидер», но не обязательно непосредственно влечет его за собой. Недавно появившееся слово «deckleur» (тот, кто решает) уже по своему значению тесно связано со сферой принятия решении. «Guide» (рулевой) — любимое слово де Голля, не является общепринятым в политической жизни (если не считать его употребления в негативном значении). В основном же это слово употребляют для обозначения экскурсовода (гида). Слово «dirigeant» (руководитель), наверное, ближе к английскому слову, но используется в первую очередь в коллективном контексте: редко говорят об отдельно взятом «dirigeant» скорее об одном наряду с другими, совместно участвующими в процессе лидерства. Не удивительно поэтому, что даже во Франции, где весьма неохотно прибегают к английским словам, слово «лидер» прочно вошло в политическую литературу.