Сергей Кургинян - Седьмой сценарий. Часть 3. Перед выбором Страница 2

Ценности творятся в недрах религий, которые оплодотворяют ими человеческую культуру. Религия есть, таким образом, Отец, а Культура — Мать ценностей, и если мы хотим проникнуть за оболочку словосочетания «общечеловеческие ценности» и понять, что внутри, мы должны отталкиваться от наличия этих общечеловеческих праценностных субстанций, тех субстанций, которые эти ценности порождают. Иначе говоря, мы должны признать наличие общечеловеческой религии и творимой ею общечеловеческой культуры.

Но ни то, ни другое в исторической практике в чистом виде не существует. А извлечение тех или иных экстрактов — занятие, как мы знаем, не слишком почтенное.

Тогда где же та субстанция, которая позволяет вести разговор об общечеловеческих ценностях? И есть ли вообще какая-то субстанция, за которой можно закрепить статус общечеловеческой, универсальной?

Она, безусловно, есть. Такой субстанцией, растущей и крепнущей на протяжении двух последних веков, являются наука и техника, сложнейшие создания человечества, в неизмеримо большей степени, нежели культура и религия, носящие всемирный характер.

Таким образом, соблазн сотворения планетарных ценностей в том и состоит, чтобы абсолютизировать науку и технику в виде универсума, способного породить глобальный консенсус.

Техника при этом стремится заменить или подменить собой культуру, создавая взамен нее индустрию элитарных или массовых развлечений, а наука — религию, ставя на ее место психоанализ и порождаемый им комплекс психотехнологий, берущих на себя заботу о воздействии на Я и сверх-Я и на интеграцию его в социуме.

Культура и религия, таким образом, оказываются в роли отвергаемых, пародируемых Предков. По сути, мы наблюдаем глобальную мистерию Поругания. Ту, которую психоанализ описывает, выдавая за объективность, и которая на деле является не чем иным, как описанием его — Психоанализа — действий, целей и помыслов. Ибо убийство Отца (религии) и надругательство над Матерью (культурой) и есть сублимат действий Пришедшего.

То, что рождается в результате, есть, по сути, гомункулы религии и культуры, ничего не способные создавать.

Оторванные от продуктивного диалога с религией и культурой, наука и техника обращаются в новых богов, на службу которым и ставится человечество.

Не техника и наука — для человека и Человечества, а человек и Человечество — для поклонения и служения технике и науке — вот та перевернутая реальность, которая порождена тотальным господством науки и техники в XX (да и не только в XX!) веке. Но и это еще не все.

Будучи оторванной от культуры и религии, как генерирующих творческую энергию субстанций, наука и техника становятся на путь экстенсивного развития, где количество инноваций подменяет собой их качество и где компилятивный, компьютерный интеллект все в большей степени подменяет собой интеллект креативный, немыслимый вне связи с культурой и религией.

В итоге — они на наших глазах превращаются в замкнутую Самодостаточную Систему, работающую в конечном итоге уже и на саморазрушение, и, уж конечно, на разрушение и уничтожение ее «жалких рабов» — человека и Человечества. Такова планетарная антиутопия, становление которой происходит на наших глазах. Мы живем в абсурдном мире и творим его под заклинания об общечеловеческих ценностях — псевдоценностях технотронной Цивилизации, раздавливающей в своих тисках религию и культуру, те субстанции, которые только и способны порождать ценности, необходимые для всяческого Согласия.

Налицо очередной акт интеллектуальной шизофрении, конфликт между провозглашаемыми целями и действиями, творимыми якобы во имя осуществления этих целей, а на деле приводящие к их убийству.

Пытаясь спасти себя и своего бога — Науку, ученые требуют построения Храма общечеловеческих ценностей, но готовый строить его получает от них проект новой Вавилонской башни.

Так Илья Муромец, пытаясь спасти Святогора из гроба, бьет по гробу Мечом, и каждый удар опоясывает гроб очередным железным обручем, губя того, кого герой тщетно пытается спасти.

Беда не в том, что предпринята попытка создать общечеловеческие ценности, а в том, что это попытка с негодными средствами. Для того чтобы эти ценности могли бы быть построены, необходимо чтобы их творец оказался вне замкнутой системы ценностей, предопределенных его собственным Бытием в культуре, религии, его собственной Почвой. И изначальным пороком методологии тех, кто пытается выступать сейчас от лица общечеловеческих ценностей, является то, что пространством, в которое они считают необходимым выйти, для того чтобы осуществить нечеловечески трудный синтез, является пространство Сциенты, технико-научный Континуум, распадающийся на наших глазах, больная материальность, требующая своего собственного Врача-Диагноста.

Возможно, что, критикуя данный Проект, мы не обладаем полнотой информации по поводу его метацелей, но это объясняется не нашей неинформированностью, а упорным нежеланием авторов Проекта предъявить свои метацели Обществу. В любом случае мы имеем право утверждать, что этот Проект либо эзотеричен и тогда не может быть подвергнут анализу, либо строится, исходя из начально противоречащих друг другу предпосылок, являясь по сути своей попыткой с негодными средствами.

Преобразовать человечество на основе подобных ценностей невозможно. Антропологический кризис будет лишь усилен и доведен с их помощью до своего логического завершения. В итоге — возможна либо Риторика, либо очередной Проект, основанный на насилии, что не приведет даже к тому, весьма ущербному, на наш взгляд, результату, который видится авторам нынешнего Проекта.

Все остальное — за чертой обсуждения, за чертой научной дискуссии.

С советской стороны в вопросе о ценностях мы наблюдаем в основном бессильную риторику, воспроизводящую в плане методологии имитационную схему действий, характерную для советской бюрократической элиты на протяжении многих десятилетий. О том, с чем связана такая приверженность этой схеме, мы будем подробно говорить во второй части доклада. Здесь же необходимо констатировать, что со стороны Запада мы наблюдаем очевидное желание под видом общечеловеческих ценностей (создать которые в позитивном плане Запад, как мы показали, практически не способен) развернуть план, никакого отношения к решению коренных проблем человечества не имеющий. План, при котором одна из систем ценностей (противоречивая и неспособная к саморазвитию) окажется навязанной человечеству под видом очередной спасительной панацеи.

Причем речь пойдет, по всей видимости, отнюдь не об абстрактных философских вещах.

Вот что пишет по этому поводу Френсис Фукуяма в своей всемирно известной статье под названием «Конец истории?»:

«…В двадцатом веке либерализму пришлось бороться сначала с остатками абсолютизма, затем с большевизмом и фашизмом и, наконец, с новейшим марксизмом, грозившим втянуть нас в апокалипсис ядерной войны. Но этот век, вначале столь уверенный в триумфе западной либеральной демократии, возвращается теперь, под конец, к тому, с чего начал: не к предсказывавшемуся еще недавно „концу идеологии“ или конвергенции капитализма и социализма, а к неоспоримой победе экономического и политического либерализма.

Триумф Запада, западной идеи очевиден прежде всего потому, что у либерализма не осталось никаких жизнеспособных альтернатив. В последнее десятилетие изменилась интеллектуальная атмосфера крупнейших коммунистических стран, в них начались важные реформы. Этот феномен выходит за рамки высокой политики, его можно наблюдать в широком распространении западной потребительской культуры, в самых разнообразных ее видах: это крестьянские рынки и цветные телевизоры — в нынешнем Китае вездесущие; открытые в прошлом году в Москве кооперативные рестораны и магазины одежды; переложенный на японский лад Бетховен в токийских лавках; рок-музыка, которой с равным удовольствием внимают в Праге, Рангуне и Тегеране.

То, чему мы, вероятно, свидетели, — не просто конец „холодной войны“ или очередного периода послевоенной истории, но конец истории, как таковой, завершение идеологической эволюции человечества и универсализации западной либеральной демократии как окончательной формы правления. Это не означает, что в дальнейшем никаких событий происходить не будет и страницы ежегодных обзоров „Форин Афферс“ по международным отношениям будут пустовать, — ведь либерализм победил пока только в сфере идей, сознания; в реальном, материальном мире до победы еще далеко. Однако имеются серьезные основания считать, что именно этот, идеальный мир и определит в конечном счете мир материальный».