Гарун Курбанов - Религия и политика террора Страница 2

1.1. ИСЛАМ И ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫЕ ПРОЦЕССЫ В ДАГЕСТАНЕ

Религиозные процессы, протекающие сегодня на постсоветском пространстве, показали, как был далек от истины великий Гегель, утверждая в своих лекциях по истории философии, что «ислам уже давно сошел со всемирной исторической арены и вновь возвратился к восточному покою». Конечно же, это не упрек гениальному философу, просто речь идет о том, насколько сложны и противоречивы процессы, происходящие в религиозной жизни общества, насколько трудны они для прогнозирования и управления. Дело, вероятно, в том, что ислам, как способ осознания действительности общественного развития, ориентирован, с одной стороны, на преодоление фундаментальных антиподий человеческого существования, а с другой — на утверждение принятой в обществе системы ценностей, поддержание и санкционирование определенных норм поведения. Именно эта функциональная противоречивость ставит ислам, как и любую другую религию, в ряд наиболее сложных для исследования социальных явлений. Однако это не только не освобождает нас от научного анализа ислама как социокультурного явления, а наоборот, делает его весьма необходимым. Подобный анализ особенно актуален в Дагестане и не только потому, что для дагестанских народов эпоха исламизации навсегда запечатлелась в исторической памяти как начало цивилизационного бытия, но и потому, что сегодня вопросы религии тесно связаны с политической жизнью, культурой, образованием и бытом многих дагестанцев. Об этом наглядно свидетельствует статистика.

Сегодня в республике функционирует 1594 мечетей, действует 16 шейхских братств, 800 зияратов, или святых мест, 245 примечетских школ, 132 медресе, 17 мусульманских высших учебных заведений и 45 филиалов. Для сравнения — в Дагестане в 20-е годы минувшего столетия действовало 1700 мечетей, 740 примечетских школ и 400 медресе; к 1985 году здесь оставалось 27 мечетей. Если продолжить разговор о сегодняшнем дне, то в республике с той или иной периодичностью выходят 4 мусульманские газеты «Исламский вестник» и «Муалим», «Нур-ул ислам», «Ассалам» и т. д.), действуют 11 исламских культурных и благотворительных центров. Только в 1998 году 14 тысяч дагестанцев совершили паломничество в Мекку. Всего за последние годы из Дагестана совершили хадж более 100 тыс. человек. В Дагестане действовал ряд филиалов зарубежных и международных исламских организаций, в их числе «Талибатал хайрия» со штаб-квартирой в США, «Ибрагим ал хайрия» со штаб-квартирой в Египте, «Аль Игаса» со штаб-квартирой в Саудовской Аравии, «Сайр Фуидейшн» со штаб-квартирой в Саудовской Аравии. Эти и другие зарубежные исламские центры участвовали во многих мусульманских проектах, осуществляемых в республике. Так, исламская организация «Рабитатул Алам», штаб-квартира в Саудовской Аравии, выделила 15 тыс. долл. на строительство мечети в городе Махачкале. Более тысячи юношей обучаются в различных мусульманских странах.

Исследователи говорят о процессе исламского возрождения в Дагестане. Оно проявляется в том, что появилась возможность открыто исповедовать религию. Восстанавливаются религиозные и культурные связи с зарубежными единоверцами, воссоздается система мусульманского образования, возрождаются так называемые классические, или канонические формы религиозной жизни. В орбиту религиозной деятельности вовлекаются многие тысячи граждан республики. Уровень религиозности, по некоторым социологическим исследованиям, составляет более 60 % среди взрослого населения. Основная масса верующих представляет ислам суннитского направления, относящих себя к шафиитскому и ханифитском мазхабам. Суфийское течение представлено накшбандийским, кадиритскими и шазилийскими тарикатами. Небольшой процент мусульман представлен шиитским направлением. Кроме того, в последнее время заметна активность и фундаменталистских исламских организаций и общин. В целом, оценивая религиозную ситуацию в республике, можно отметить, что происходит сложное полномасштабное возрождение религии, которое выражается прежде всего в небывалом усилении ислама, его социальных позиций и политической активности. Это подтверждает деятельность в республике исламских партий: «Возрождение», «Джамаатул муслимун», «Исламская демократическая партия», «Союз мусульман России», мусульманского общественного движения «Нур». О росте влияния исламской идеологии говорит и то, что в свое время депутатский мандат в Государственную Думу получил лидер Союза мусульман России. Исламский фактор открыто используется как религиозными, так и национальными движениями. Многие, достаточно влиятельные фигуры в Дагестане, стараются делать ставку на ислам. Апелляция к исламу достаточно эффективно используется как оппозицией, так и руководством республики. Главы духовных управлений приглашаются к участию в проведении общественных мероприятий государственного значения, для освящения различных событий. Подобная политика позволяет не только рассчитывать на поддержку значительной части населения республики, но и рассматривать традиционный ислам как национально-культурное достояние народов Дагестана. Укрепляется его положение и в системе образования, ведутся факультативные занятия в общеобразовательных школах, поддерживается практика возвращения религии в воинские части и в места для заключенных. Во многих государственных учебных заведениях, организациях и учреждениях открыты молельные комнаты, именами исламских авторитетов называются проспекты и улицы городов.

Растет финансовая поддержка религии государством. Так, в 1995 году на строительство мечети в городе Махачкале было выделено 350 млн рублей. Для оказания помощи в 1995 г. выделено 475 млн рублей. В 2000 году для строительства здания исламского центра выделено 3 млн рублей. Всего, по словам муфтия Ахмед-хаджи Абдуллаева, духовное управление получило только на строительство мечети один миллиард бюджетных рублей. По сути, инициируется процесс бывших «союзнических» отношений государства и религии. Одним из примеров может служить проект республиканского закона «О защите личной и общественной нравственности», где предусматривается создание общественных экспертных комиссий, включающих представителей религиозных организации, которые будут осуществлять деятельность по упорядочению в сфере искусства, воспитания детей и подростков, проведения зрелищных мероприятий, кино- и аудиовизуального проката. Показательно и то, что республиканские СМИ, в частности телерадиокомпания «Дагестан», стала одним из субъектов, участвующих в формировании исламского фактора. В передачах радио и телевидения идет переосмысление роли религии в обществе, в культуре народов Дагестана, подчеркивается ее патриотический характер. Религиозные публикации подаются как средство от бездуховности, поразившей общество. Духовные лица получают доступ к средствам массовой информации с целью широкой пропаганды своего учения. Иламская тематика, выйдя за рамки отдельных рубрик, воплотилась в различные радио- и телепрограммы.

Все это, с точки зрения должного или мусульманской экзегетики, возможно, и благо. Но речь идет о реальной земной жизни человека. И здесь мы сталкиваемся с новой мифологией, в которой в значительной мере сохраняется старая технология. Вероятно, нет необходимости говорить подробно о социальных корнях, о внутренних и внешних причинах такого религиозного бума. Многие исследователи видят в сегодняшнем обращении к религии форму социального протеста. Некоторые считают, что религия не просто надстройка, идеология, а некая самостоятельная категория с собственными методами исправления ситуации. Третьи полагают, что нынешнее религиозное возрождение непосредственно направлено на восстановление важного этнокультурного слоя народов Дагестана. На наш взгляд, подобный всплеск обусловлен, в первую очередь, глубоким социально-экономическим кризисом, охватившим республику в последние годы. Это и уровень официально зарегистрированной безработицы, который еще в январе 1996 года составил 7,2 %, что в 2 раза больше, чем в среднем по Российской Федерации. Здесь и быстрая урбанизация (бурный рост городского населения за счет выходцев из сельской местности) и вопиющее имущественное расслоение на фоне массового обнищания. По некоторым данным, 200 семей контролируют огромные материальные средства. Можно говорить и о внешних факторах: чеченская, арабская пропаганда, паломничество. В немалой степени данному процессу способствовало и принятие федерального и республиканского законов «О свободе совести…» и утрата идеологических установок, сложившихся в годы Советской власти.

90-е годы перевернули многое. Крах советской системы и ее ценностей освободил интеллектуалов от химеры свободы совести. Ценности поколений 60-х и 70-х ушли в прошлое. Но на их место пришли не новые ценности, а лишь новые соблазны. И именно они заполнили образовавшийся вакуум, став единственным мотивационным фактором. В этих условиях с провозглашением гласности и свободы слова в прежних мифах просто изменились знаки — плюсы поменялись на минусы. Для этого достаточно сравнить прошлые атеистические публикации и передачи, исчезнувшие в одночасье с полос СМИ, в угоду конъюнктуре. В общем, речь идет, говоря религиоведческим языком, о том, что ислам становится фактором легитимизации почти всех социальных форм и действий. Возможность такую религия получает вследствие того, что в республике еще не утрачено значение негосударственных средств поддержания конформного поведения и стабильности через нравы, обычаи, традиции и ритуалы. Дагестан все еще остается традиционным обществом, где моральная обязанность того или иного образа действий, которые предписывают совершать одни действия и воздерживаться от других и уважать определенные области свободы, служат проявлением в действии приверженности к исламским ценностям. Эти ценности включаются в политическое поведение в качестве установок в отношения к национально-государственным структурам. Потребность в легитимизации политической власти способствует, наряду с разработкой системы вероучения, и формированию религиозных деятелей, которые входят в круг политической элиты, тем самым поднимая функции религии на новый уровень. Практически ислам превращается в мажоритарную, «государственно-национальную» религию. Опасна ли эта тенденция? Безусловно. И связана она стой ролью, которую «деятели от религии» взялись играть в нашем обществе.