О политической науке. Избранные произведения - Федор Михайлович Бурлацкий Страница 2

методология политической науки, разработка новых аналитических подходов — сфера неустанной заботы Ф.М. Бурлацкого. Десятилетиями он выступал против «растворения» политологии в господствовавших в советское время идеологических дисциплинах, равно как и в иных предметных областях (философии, социологии, праве, истории), отстаивал и продолжает отстаивать сегодня ее особый предметный статус. Он активно разрабатывал методологию политических исследований, вводил в научный оборот, знакомил советского читателя с новейшими достижениями мировой политологии, занимался публикацией трудов зарубежных политологов. Так, во многом благодаря его усилиям в СССР в 1979 г. была переведена и издана книга классика польской политологии Ежи Вятра «Социология политических отношений» под его редакцией и с его предисловием[4].

Вторая тема, над которой он размышлял в течение всей своей научной биографии, — дизайн политической системы нашей страны, сначала СССР, затем современной России. И не важно, в каких категориях он его описывал — в терминах диктатуры пролетариата или в терминах разделения властей и президентской республики. Как это ни парадоксально, но за ставшими ныне архаичными советскими идеологическими штампами у Ф.М. Бурлацкого всегда видны реальные проблемы, созвучные сегодняшнему дню. Пишет ли он об отказе от диктатуры пролетариата и массовых репрессий, о президенте и разделении властей, о конституционной реформе, о президентской республике, — подкупает его неповторимая авторская интонация, отсутствие шаблонов и стереотипов, самостоятельность трактовок. Бурлацкий, умевший работать в команде, был всегда внутренне независим, за что нередко платил немалую цену. В этом контексте будет уместным сказать, что Бурлацкий как политолог органичен и искренен в любых жанрах — будь то академический текст, публицистические заметки или же аналитика для власть имущих. Эта свобода творческого самовыражения — не только результат многолетнего труда, накопленного профессионального (научного, литературного) опыта. Многие, кто знает Федора Михайловича, отмечают его талант, дар человека, которому подвластны темы, за освоение которых брались немногие исследователи. И не только по причинам политикоидеологического свойства. Он активно разрабатывает проблемы, которые находятся на острие политической жизни, которые требуют не только научной смелости, но и нетривиального, новаторского к ним отношения. Ф.М. Бурлацкий мастерски освоил ставшую привычной для русских политических писателей традицию иносказания, «красноречивых» аналогий, инсценировок. Эзопов язык, которым Бурлацкий пользовался в годы своей публицистической активности, весьма помог ему не только доводить свои идеи до адресата, но и в известной мере обезопасить себя от цензуры и цензоров. В публицистической, а то и в художественной форме иногда легче (а в советское время и надежнее) довести свои идеи до адресата — будь то просвещенные читатели, коллеги по профессии или же власти.

Третья важнейшая сфера его интересов связана с проблематикой политического лидерства и политических элит. Примечательно, что с 1970-х годов и по сей день его интерес к личностям крупнейших политических лидеров не ослабевает. Даже простое перечисление имен тех «вождей», анализ личностей которых он предпринял, впечатляет: Мао Цзэдун и Дэн Сяопин, Хрущев и Андропов, Горбачев и Ельцин… Трактовка лидерства и элит Ф.М. Бурлацкого расходится с доминирующими сегодня в мировой политологии трактовками, авторы которых пытаются вывести нравственное, ценностное измерение за скобки политологического анализа. И не случайно он настаивает на термине «аристократы духа», который трудно применить к сегодняшним политикам и их советникам именно в силу его оценочного характера. Но думается, что и здесь Бурлацкий опережает время, и мы еще осознаем в полной мере необходимость использования нравственных критериев в оценке и вождей, и их советников.

В «драматургических, исторических и социологических новеллах» «Загадка и урок Никколо Макиавелли»[5], вышедших в 1977 году и выдержавших множество переизданий, Бурлацкий впервые в советском обществоведении размышляет о политической роли советников, консультантов, экспертов об их участии в принятии государственных решений. Эта тема становится одной из основных в творчестве Федора Михайловича.

В работах о советниках Мао Цзэдуна, Хрущева и Андропова, в книге «Юрий Андропов и аристократы духа» (2009) Бурлацкий пристально вглядывается в носителей этой редкой, малоисследованной, но, несомненно, важнейшей политической роли — роли советника. Такой интерес конечно же имел не только академический характер. Ведь в 50-60-е годы Бурлацкий сам работал советником, входил в «ближний круг» Андропова, возглавляя группу консультантов[6]. По словам академика Г. А. Арбатова, «это был очень сильный и очень творческий коллектив»[7]. Десятилетие спустя роль советников, экспертов в политическом процессе, в принятии государственных решений станет объектом пристального исследования в западной политологии. В научный оборот будет введен термин «экспертократия», впрочем отражавший скорее ожидания самих экспертов, нежели реальное положение дел… Между тем в Советском Союзе 60-х годов институт экспертов и консультантов довольно интенсивно развивался и активно влиял на готовившиеся партийные решения. В те годы Ю.В. Андропов «окружил себя одаренными людьми», «партийными интеллектуалами», которые, вспоминает академик Е.М. Примаков, помогали «приближать партию к реальному пониманию действительной, а не “марксистско-книжной” обстановки в мире» [8]. Этот институт в тех или иных формах, с тем или иным потенциалом (интеллектуальным, административным, политическим) дожил и до наших дней…

Все работы Бурлацкого по лидерству окрашены личностным отношением, чем и ценны, хотя в политологии до сих пор господствует подход, предполагающий «вынесение» личности исследователя «за скобки». Он и здесь идет непроторенным путем и демонстрирует нестандартные приемы и методы исследования.

В своем анализе деятельности крупнейших лидеров XX века (а это именно политологический анализ, а не просто историческое описание их деяний) автор выходит на высокий уровень научных обобщений, что ставит его в один ряд с выдающимися мировыми специалистами по политическому лидерству, такими, как Карл Дойч, Фред Гринстайн, Дэвид Уинтер.

Забота о месте отечественной политической науки, ее роли в мировой политологической корпорации не оставляет Федора Михайловича по сей день. Выступая на учредительной конференции Московского городского отделения Российского общества политологов (РОП) 21 декабря 2012 года, Ф.М. Бурлацкий решительно заявил, что российская политология не должна быть провинциальной наукой, а отечественные политологи не должны противопоставлять себя мировым политологическим школам. Вместе с тем следует иметь собственный взгляд на прошлое и настоящее своей страны. Участники конференции единогласно избрали Бурлацкого сопредседателем Московской городской организации РОП.

Факультет политологии МГУ, публикуя этот том избранных произведений Ф.М. Бурлацкого, считает важным ближе познакомить с его творчеством новое поколение политологов: наших молодых преподавателей, аспирантов и студентов, помочь им составить представление об истоках нашей науки не только через идеи, но и через личность незаурядного ученого, политика и человека.

Е.Б. Шестопал, доктор философских наук, профессор,

А.Ю. Шутов, доктор исторических наук, профессор

3 марта 2013 года

СЛОВО О СЕБЕ

Так это начиналось. Сейчас мне иногда кажется, что это было тысячу лет назад,