Андрей Безруков - Россия и мир в 2020 году. Контуры тревожного будущего Страница 21

По всей видимости, основная причина такой динамики заключается во вступлении Армении в Евразийский экономический союз, а Грузии – в зону свободной торговли с ЕС. Учитывая значение Грузии для российско-армянского транзита, стороны должны были гармонизировать свою политику по присоединению к разным интеграционным объединениям. Между ними могут существовать и договоренности о взаимном использовании юрисдикций друг друга для реализации торговых преимуществ, которые дает зона свободной торговли с ЕС и Евразийский экономический союз. На такую перспективу указывает заявление премьер-министра Грузии Гарибашвили в ходе его визита в Ереван: «Армения и Грузия должны суметь использовать возможность членства в различных объединениях к выгоде двух стран. Это послужит хорошим примером для международного сообщества». Если договоренность будет достигнута, грузинские компании будут регистрироваться в Армении или ввозить в Россию и другие страны ЕАЭС свои товары в качестве произведенных в Армении, а армянские – регистрироваться в Грузии и возить свои товары в ЕС. Если такая схема взаимодействия двух стран осуществится, она станет прочной основой грузино-армянских отношений на ближайшие годы.

В конце ноября 2014 года по итогам переговоров с президентом Абхазии Раулем Хаджимба Владимир Путин заявил: «Считаем возможным вместе с другими партнерами подумать и при общем согласии реализовать такой проект, например, как транзитное железнодорожное сообщение в направлении Сухуми, Тбилиси и далее, с одной стороны на Армению, с другой стороны на Россию». Из Грузии последовало заявление спецпредставителя премьер-министра по отношениям с Россией Зураба Абашидзе, который сказал, что Грузия готова рассматривать вопрос о возобновлении железнодорожного сообщения, «если это послужит урегулированию абхазского конфликта и если все это произойдет с соблюдением принципа территориальной целостности, с уважением суверенитета Грузии».

Невозможно ожидать, что Россия изменит свой подход к вопросу о статусе Абхазии для того, чтобы восстановить железнодорожный транзит через Абхазию, как трудно представить, что Грузия согласится на этот транзит, не потребовав существенных уступок в этом вопросе. Однако заявление президента России символизирует то обстоятельство, что задача обеспечения надежного транспортного сообщения с Арменией поднимается выше в условном списке приоритетов российской внешней политики в Закавказье – в связи с членством Армении в ЕАЭС. Что в свою очередь означает, что у политики нормализации отношений между Москвой и Тбилиси появляется дополнительная мотивация. Эта политика – при всех понятных ее ограничениях – в последние годы служит одним из факторов стабилизации ситуации в Закавказье, и экономическая интеграция России, Белоруссии, Казахстана и Армении оказывает и такое косвенное влияние на общую ситуацию в регионе.

Присоединение Армении к Евразийскому экономическому союзу создает новую ситуацию в российско-армянских отношениях. По сути, Россия берет на себя часть политической ответственности за состояние экономики Армении, так как экономические неудачи этой страны могут быть истолкованы и как неудачи политически значимого интеграционного проекта. Как ожидается, Армения получит дополнительные доходы в бюджет за счет интеграции в сфере таможенного регулирования. Сохраняются низкие цены на газ, поставляемый в Армению.

Основным вызовом для страны станет необходимость восстановления темпов экономического роста. Армении пока не удалось найти новую модель роста взамен докризисной, где главным драйвером был строительный сектор. Низкие темпы роста в конечном счете ведут к оттоку населения из страны, который стал одной из ведущих тем внутриполитической повестки. Демографические потери Армении, в свою очередь, в долгосрочном плане ведут к смещению баланса сил в зоне конфликта в Нагорном Карабахе, ослабляя тем самым военно-политическую стабильность в Закавказье.

В 2012–2014 годах правящей в Грузии коалиции «Грузинская мечта» не удалось существенно изменить прежние тенденции экономического развития страны. Энергичные экономические реформы, которые прошли в Грузии в прошлом десятилетии во время правления Михаила Саакашвили, не привели к экономическому прорыву. Более того, были усугублены многие из тех проблем, с которыми сталкивалась еще «дореформенная» Грузия. По подсчетам экономиста Владимира Папава, основанным на данных национальной статистической службы Грузии, импорт в страну в три раза превышает ее экспорт в течение последних лет. В структуре экспорта 22 % занимает перепродажа подержанных автомобилей, которые ввозятся в Грузию из-за рубежа и затем поступают на рынки третьих стран. Еще 8 % экспорта – металлолом. При этом объем импорта в Грузии в 2013 году составил 48,9 % ВВП (7885 млн долл.), а дефицит торгового баланса равнялся 30,9 % ВВП (4977 млн долл.).

В последние два года, после завершения программы помощи Брюссельской конференции доноров и в условиях смены власти, темпы экономического роста в Грузии снизились. В 2013 году ее экономика выросла на 3,2 %. Более высокие темпы были показаны национальной статистической службой по итогам двух первых кварталов 2014 года, однако пока рано судить о том, насколько устойчивой окажется эта тенденция по итогам всего года.

Развитие национального производства и импортозамещение объявлено приоритетной задачей новых властей Грузии. В сентябре 2013 года было объявлено об учреждении Фонда соинвестирования Грузии с капиталом в 6 млрд долларов. Обращают на себя внимание две особенности инвестиционной политики фонда, насколько о ней можно судить по представленным проектам. Крупнейший проект планируется осуществить в сфере недвижимости, которую при всех недостатках экономического развития Грузии трудно назвать слаборазвитой. Два проекта, ориентированных собственно на импортозамещение, не предполагают развитие бизнесов (например, крестьянских хозяйств), уже существующих в соответствующих отраслях, а могут способствовать скорее вытеснению мелких производителей с рынка. Подобная стратегия объяснима, если учесть, что фонд управляет капиталами инвесторов, в том числе частных, которые заинтересованы в получении прибыли. Структура грузинской экономики такова, что реальный сектор в Грузии – не самый привлекательный объект для инвестиций, причем программы поддержки работающих в этом секторе компаний и предпринимателей могут и не приносить прибыли. Однако при такой стратегии нет оснований ожидать, что фонд сумеет создать условия для ускоренного развития национального производства.

Дополнением к импортозамещению должно стать наращивание экспорта. Грузинские эксперты возлагают большие надежды на подписанное в июне 2014 года соглашение об ассоциации с Европейским союзом. По оценкам европейских экспертов, рост ВВП Грузии в результате вступления в зону свободной торговли с ЕС в долгосрочной перспективе составит 4,3 %; ее экспорт должен вырасти на 12 %, импорт – на 7,5 %. Остается открытым вопрос, в какой степени такой рост обеспечит ускоренное развитие национального производства в Грузии. Сейчас основные экспортные потоки страны направлены в страны Содружества Независимых Государств. По-видимому, соглашение об ассоциации и о глубокой всеобъемлющей зоне свободной торговли с ЕС не решит ключевой проблемы Грузии в виде хронического дефицита торгового баланса.

Нормализация отношений с Россией дала эффект в виде быстрого роста грузинского экспорта. За первую половину 2014 года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года грузинский экспорт вырос почти на 23 %, или на 190 млн долларов, причем почти 100 млн долларов из этой суммы обеспечил прирост экспорта в Россию. По итогам первого полугодия 2014 года стоимость грузинского экспорта на российском направлении составила 161 млн долларов. Экспорт в Армению и Азербайджан у Грузии больше, однако большую часть в нем занимают транзитные поставки товаров из третьих стран. С учетом этого Россия выходит на роль крупнейшего импортера товаров, произведенных собственно в Грузии.

Проецируя эти экономические тенденции на внутри– и внешнеполитическую ситуацию в Грузии, можно сделать несколько выводов. Во-первых, Грузия критически зависит от международной экономической конъюнктуры. Сокращение инвестиций, кредитов, денежных переводов из-за рубежа может поставить под вопрос ее способность оплачивать свой импорт. Снижение темпов экономического роста в ЕС и в России может нанести удар и по грузинской экономике. Растущая Турция, скорее всего, расширит свое присутствие на грузинском рынке, однако стоит иметь в виду, что и она зависит от экономического положения своих крупнейших торговых партнеров. Во-вторых, ключевые торговые партнеры Грузии – ее непосредственные соседи, и с этой точки зрения стремление Тбилиси к углублению интеграции с ЕС выглядит не столько как отражение имеющихся экономических тенденций, сколько как политический приоритет. В-третьих, вероятно, крупнейшим выгодоприобретателем прошедших в Грузии за последнее десятилетие экономических реформ (включавших в себя открытие национальных рынков для импорта) оказалась Турция. Это может повлечь за собой и рост политического влияния Анкары, пусть пока он и не выражается в ярких внешнеполитических инициативах.