Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №13 от 26.03.2013 Страница 21

Всю войну Черчилль занимал выжидательную позицию, которая однозначно доказывает, что он совершенно не желал победы Советского Союза. Его высокородную, спесивую душу совершенно не волновала мысль о том, что такая выжидательная позиция ведет к увеличению жертв войны, дополнительной гибели миллионов людей. За грязную политику Черчилля заплатили своей жизнью миллионы бойцов Красной Армии и мирных жителей Советского Союза. И не только нашей страны. Гибло мирное население и других оккупированных стран. Полагаю, что целью политики Черчилля было спалить Советский Союз в горниле войны с Германией, после чего Великобритания и США с малыми потерями окончили бы войну в нужную для своих стран пользу. Но впервые в истории Англии её традиционная политика помогать в войне слабейшему противнику, а затем прийти к ослабшим войной соперникам и получить лавры победительницы не сработала, хотя её руководитель, лорд Черчилль, строго этому придерживался всю войну. Англия в лице своего лидера Черчилля полагала, что вот-вот окончательно ослабший в войне Советский Союз придёт на поклон и ради военной помощи пойдёт на любые политические уступки. Именно поэтому под любым предлогом Черчилль сдерживал открытие второго фронта. Но Сталин не шёл ни на какие уступки, а только настойчиво требовал открытия второго фронта. Более того, второй фронт господами Черчиллем и Рузвельтом был открыт только лишь потому, что исход войны мог бы решиться и без участия их стран. После открытия второго фронта не Сталин к Черчиллю, а Черчилль к Сталину пошёл на поклон, когда англо-американское воинство стало в январе 1945 года беспорядочно драпать от немцев в Арденнах. Но вернёмся к событиями 13 апреля 1943 года.

Существует мнение, что правительство Сикорского не могло поступить иначе. Оправдывая действие правительства Сикорского, польские историки утверждают, что речь шла не о политическом шаге, а о трагедии, унёсшей тысячи лучших сынов польского народа. Какой пафос! Только возникает вопрос: почему о миллионах поляках, которые в это время уничтожались в нацистских концлагерях, польское правительство волновалось значительно меньше? Давайте рассмотрим действие правительства Сикорского исходя из того, что оно имело все основания считать Советский Союз виновным в зверском расстреле 12 000 польских военнопленных офицеров.

Основной и единственной целью любой воюющей страны является достижение победы. Исходя из этой цели, понимая, что поддержка гитлеровской кампании ослабит силы союзника - СССР и усилит противника - Германию, польское правительство ни в коем случае не должно было допустить своего участия в гитлеровской кампании и только лишь после разгрома Германии потребовать международного расследования этого преступления. Поскольку это преступление привело к колоссальным дополнительным потерям в войне, такое же требование с полной очевидностью должно было исходить от участников войны – Англии и США. Советскому Союзу, если бы он был виновен в расстреле 12 000 польских военнопленных офицеров, расследование было бы крайне невыгодным, опасным. Советский Союз стремился бы придать забвению это преступление. Но после войны всё произошло с точностью до наоборот. Именно Советский Союз представил на Нюрнбергском процессе материалы по катынскому преступлению и именно Англия и США, в лице своих представителей в Международном трибунале, предложили прекратить начатое было расследование. Водимо, уже тогда, в далёком 1946 году, правящими кругами Англии и США, изготовленная нацистами катынская фальшивка планировалась использованию в будущем. Поэтому они не желали внести раз и навсегда окончательную ясность в этом вопросе. Но всё же в окончательном решении Нюрнбергского трибунала катынское преступление было внесено в перечень преступлений фашизма. И это неоспоримый факт.

Нюрнбергский процесс над руководителями гитлеровской Германии проходил с 26 ноября 1945 года по 1 октября 1946 года. Одним из главных обвиняемых на процессе был министр иностранных дел гитлеровской Германии Иоахим фон Риббентроп. В ходе процесса им были написаны мемуары, в которых он пытается дистанцироваться от гитлеровских преступлений. Это естественно. Любой преступник пытается себя оправдать. Но интерес к мемуарам Риббентропа заключается в том, что изложенные в них события и отношение к ним автора не искажены послевоенной политической конъюнктурой, поскольку автор сразу после процесса был казнён. Риббентроп приводит в мемуарах доводы об отсутствии у Трибунала правовой основы. Он пишет: «Суд состоял только из представителей держав-победительниц, односторонне заинтересованных в осуждении обвиняемых. Они были судьями в своём собственном деле, что противоречит любому представлению о праве. Суд осудил обвиняемых на основании Устава, созданного пост фактум. Тем самым был нарушен другой фундаментальный принцип права: нет наказания без закона». Эти доводы были действительно сложной юридической проблемой, вставшей перед странами-победителями при подготовке процесса. В доказательство правовой несостоятельности трибунала Риббентроп приводит также доводы об отсутствии правомочности трибунала осуждать за совершенные злодеяния. Он пишет: «Между тем другой стороной в отношении немцев, особенно на Востоке, совершались злодеяния, ничем не уступающие убийству евреев. Судьям, государствами которых совершались или допускались такие зверства (к тому же после войны), не дано право выносить приговоры немцам». В этих доводах очень весомо прозвучал бы пример виновности Советского Союза в расстреле польских военнопленных офицеров в Катыни. Но Риббентроп не приводит этого примера. В его мемуарах вообще ничего не говорится о расстреле в Катыни. Может быть только одна причина такого умалчивания. Риббентроп, видимо, полагал, что факт расстрела польских военнопленных офицеров в Катынском лесу немцами окончательно раскрыт и писать об этом - только себе во вред. Умалчивание Риббентропом в своих предсмертных мемуарах Катынского расстрела свидетельствует о виновности в этом преступлении гитлеровцев.

Существует ещё один титулованный свидетель обвинения фашистов в катынском расстреле. Это не кто иной как Уинстон Черчилль, собственной персоной. Нюрнбергский процесс не прошёл и половины пути, когда он в своей знаменитой фултоновской речи обвинил Советский Союз в агрессии против западных стран, в бесчеловечности советского режима. В этих обвинениях катынский пример прозвучал бы кстати. Но он не прозвучал. Отсюда очевидный вывод: Черчилль исходил из того, что гитлеровская фальшивка полностью раскрыта и для обвинения Советского Союза уже не представляет интерес.

Всякое преступление имеет мотив. Катынское преступление не исключение. Какой же мотив, какую цель преследовали организаторы расстрела польских военнопленных офицеров? Антисоветчики, обвиняющие Советский Союз в этом преступлении, вразумительного ответа на этот вопрос не дают. Погибший в авиакатастрофе президент Польши Лех Качинский отвечал на этот вопрос просто: «Расстреляли потому, что они были поляки». Такая глупость может родиться только в воспаленном русофобией мозгу шляхтича. Одним из основных принципов советской идеологии был интернационализм. Уважение ко всем нациям воспитывалось у советских людей с детства. Вспомнить хотя бы знаменитые слова Сталина: «Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остаётся». Этой фразой он отделил немецкий народ от преступлений фашизма. Советское руководство во главе со Сталиным не имело никаких причин организовывать массовый расстрел польских военнопленных офицеров.

У фашистов причин массового расстрела поляков было более чем достаточно. Осенью 1941 года фашистские лидеры, уверенные в скорой победе над Советским Союзом, приступили к решению задачи управления народами захваченных государств. В основу управления они заложили известный в истории принцип «разделяй и властвуй», сеял вражду между покорёнными народами. Полагаю, именно эту цель преследовали нацисты, организовав массовый расстрел добровольно сдавшихся им польских военнопленных офицеров. После захвата Советского Союза гитлеровцы планировали вскрыть захоронение расстрелянных ими поляков и объявить виновниками этого преступления русских, усилив этим и без того исторически сложившуюся нелюбовь поляков к русским.

Обращает на себя внимание то, что нацистов, организаторов расстрела, совершенно не отягощала необходимость создания доказательств причастности к расстрелу русских. Ведь они уже мнили себя победителями, которым нет необходимости что-либо доказывать. Если бы они задумались на эту тему, они не расстреливали бы поляков немецким оружием, не выбрали бы местом захоронения территорию пионерского лагеря, не связывали бы руки поляков перед расстрелом немецким шпагатом. Повторяю, они уже мнили себя победителями. Но ход войны пошёл по-другому. Заранее заготовленная фальшивка потребовалась раньше. Потребовались не просто утверждения фашистов, а фактические доказательства расстрела русскими, о которых организаторы расстрела даже не задумывались. Фальшивка была настолько топорной, что она не возымела бы успех, не поддержи её правительство Сикорского.