Alexandrov_G - Империя Страница 22

Поскольку именно на этом "что было бы, если бы" на протяжении десятилетий строилась и продолжает строиться антирусская идеология, то давайте посмотрим, что было бы, если бы. Предположим, что большевики не разогнали Учредительное Собрание. Что эсеры, меньшевики и кадеты сформировали коалиционное правительство. Тот же СОВНАРКОМ, только без большевиков. По мнению ой, как многих, этот факт сам по себе должен был каким-то фантастическим образом изменить судьбу России в лучшую сторону. В лучшую? Ну вот вам вместо Ленина – Чернов, вместо Троцкого английский шпион и диверсант Савинков, а вместо любящей простые радости жизни Саши Коллонтай – тяжёлая психопатка Маша Спиридонова. Лучше? По-моему – шило на мыло. Евреи? Ну так на месте каждого еврея-большевика сидел бы еврей-эсер. Делов-то… И главное, что по другому быть не могло. Другого выбора у России не было. Не было даже и трёх карт. Было – или-или. Не было тогда не только партии, но даже и политического деятеля, который провозгласил бы своей целью возвращение к монархии. Все, все до единой звёздочки на тогдашнем россиянском политическом небосводе подмигивали с высоты и говорили на французском. "Liberte, egalite, fraternite, ou la mort!" Не для того Февраль свергал Царя, чтобы "посадить на шею народа другого!". Ишь, чего… На шею народную Февраль хотел поплотнее усесться сам.

Что могли сделать эсеры в смысле национальной политики? Как и каким образом они собирались строить отношения с "демократическими" Туркестаном, Закавказьем, Украиной и десятком казачьих "войск"? Во время войны? Эсеры ведь рассматривали дальнейшее участие России в Первой Мировой не больше и не меньше как "священный долг перед старейшими демократиями". Выхода из ситуации было лишь два: первый, тут же сам собою и напрашивающийся, – просто распустить Россию, как то и было проделано в 91-м году, второй, если бы случилось чудо и они вышли бы из под контроля и пожелали перед смертью помучиться, состоял всё в той же гражданской войне. Гражданская война в России была, между прочим, неминуема даже и в том случае, если бы каким чудом на её просторах и отыскался безумец или святой, что иногда означает одно и то же, не только поднявший знамя монархизма, но и сумевший бы собрать вокруг себя более или менее внушительное число сторонников. Февраль был подстрахован сразу несколькими "Операциями Прикрытия", Россию покатили с горочки вниз и уж кто-кто, а эсеры выруливать в сторону и не собирались. Не это являлось их "сверхзадачей". Даже если предположить, что обстоятельства сложились бы таким образом, что эсеры избрали бы путь возвращения стране суверенитета, то-есть путь большевиков, то гражданская война в их исполнении означала бы гражданскую войну под националистическими лозунгами. Собрать Россию после ТАКОЙ гражданской войны уже не удалось бы. Наверное, никогда. К этому ведь и подводили Россию. К этому её подводят и сейчас.

Империя – 28

Нужно всегда говорить "нет!".

В ответ на любое мнение, противоречащее вашему, в ответ на любую просьбу, в ответ на всё, вообще – на всё. "Нет." Нет, и все дела. Сказав "нет", вы сразу ставите себя в положение выигрышное, а своего оппонента – в проигрышное. Если даже ситуация спонтанна, если, говоря "нет", вы не собираетесь излечь никакой выгоды из сложившегося положения, если кто-то просто спрашивает у вас как пройти на улицу имени Патриса Лумумбы, даже и в такой обыденнейшей ситуации лучше сказать "нет". "Не знаю". И улицы такой не знаю и кто такой Лумумба ваш тоже не ведаю. Произнося "нет", вы по меньшей мере выигрываете время. Вы можете подумать. Сказать "да" вы успеете всегда. В любом случае так даже и лучше выйдет. Чисто психологически. Любому будет приятно услышать "да" после того, как он уже услышал "нет". Вот кто-то уходит от вас в сокрушении, и вдруг слышит: "Постойте-постойте…", он останавливается, в нём просыпается надежда, ну или не надежда, но всё равно какое-то приятное чувство, предвкушение, и вот тут он слышит – "Да!". Приятно, чёрт возьми. И ему приятно, и вам приятно, что вы доставили человеку маленькое удовольствие. И приятно тем более, что от вас при этом не потребовалось вообще ничего. Всего-то и сделали, что сказали сперва "нет".

А вот когда вы сразу сказали "да", а потом пытаетесь сменить его на "нет", то тут уже вы себя ставите в положение изначально невыгодное. И я уж не говорю, что сказать "нет" после того, как вы уже сказали "да", очень трудно. Вам, вам трудно. Психология-с. Это всё равно, что дать кому-то что-то, а потом это что-то отнять. Давать всегда легко и приятно, а вот отнимать бывает тоже приятно, но далеко, очень далеко не так легко, как легко было давать. Обычно же процесс отнимания нелёгок и неприятен. И для дающего, и для берущего.

Если это верно в отношении отдельно взятого человека, то это верно тысячекратно в отношении того конгломерата людей, который мы называем "народом". На этом и строится то, что называется "националистической пропагандой". Попробуйте-ка что-нибудь дать народу, а потом это "что-нибудь" отнять. Попробуйте. Какую-нибудь совершеннейшую безделицу, то, что не только в ваших глазах, но и в "глазах" народа не будет обладать ни малейшей ценностью. Дайте, а потом отнимите. Попробовали? Какой-нибудь там национальный театр?

Но вот вы даёте народу то, о чём он не только не просил, но о чём он, народ, и думать никогда не думал. А вы ему – раз! и дали. На, дорогой народ, держи новую игрушку. А теперь попытайтесь эту игрушку отнять. Вот вы сообщаете людям, живущим в одном с вами государстве, что у них есть Имя. Вот вы им сообщаете, что у них есть собственная История, вот вы (вы, вы!) даёте им Правительство. Даёте им Армию. Даёте им в руки флажок, которым они могут весело размахивать. Весь процесс "давания" радостен, красочен. Праздничен. КАРНАВАЛЕН. На улицах – толпы, красный цвет, митинги, речи. На улицах – Свобода. Свобода говорить, что хочешь, свобода лузгать семечки и сплёвывать шелуху на тротуар, свобода дать в морду. И свобода в морду получить. Красота!

А тут вдруг – окрик: "А ну – геть! Какие такие флажки? Какая такая армия? КАКАЯ ТАКАЯ НЕЗАВИСИМОСТЬ? А ну-ка, поди сюда, негодник! Ближе, ближе. Давай сюда эту гадость!" И на глазах у ребёнка (а в глазах этих – слёзы) вы отнятую игрушку – хрясь! и пополам. А потом под ноги и – каблуком её. И ребёнку: "Да не расстраивайся ты… Я тебе новую куплю. Лучше. Дороже… Помнишь, видели мы давеча в витрине, называется – Единая и Неделимая? Вот её и купим. Да не реви ты, не реви. Ещё и благодарить будешь." А ведь ребёнок эту игрушку, что вы ему подарили, а потом отняли и растоптали, всю жизнь помнить будет. До гроба. Как захочется ему себя пожалеть, так и вспомнит. И слёзы опять на глаза навернутся. Не будет для него ничего в целом свете дороже той безделицы. Как, вы этого не знали?

Это то, что сделало "белое движение", выбросив политический лозунг о "Единой и Неделимой России". Сперва дали, а потом даже не отняли, а – СДЕЛАЛИ ВИД, ЧТО ХОТЯТ ОТНЯТЬ. На деле никто ничего отнимать не собирался, не для того создавались "демократические" Туркестаны, не для того засылались в Киев винниченки и петлюры, чтобы потом отнимать. О, нет. На деле "белые" прекрасно сотрудничали и переговаривались со всеми этими президентами и атаманами. Но сказать – сказали. И в ответ все – встопорщились. Гражданская война проходила на территории Украины и юга России, потом покатилась на восток – в Сибирь и завершилась уже в тридцатых в Средней Азии. Однако исход её был решён уже через два-три года после начала. Исход гражданской был решён на Украине.

Стороны в любой гражданской войне, где бы она ни случилась, что в Испании, что в Бурунди, вынуждены использовать лозунги диаметрально противоположные, такова логика того, что мы и называем "гражданской войной". Собираемся ли мы этим лозунгам следовать на практике не просто неважно, но и вообще к делу никакого отношения не имеет. Лозунги – это знамёна. Чем контрастнее – тем лучше. Тем легче разобрать где наши, а где – чужие. В ответ на лозунг о "единой и неделимой" (который был плох уже тем, что был слишком однозначен, тем, что не позволял себя трактовать) были выброшены лозунги "интернационализма", лозунги о некоем "всемирном братстве трудящихся", о союзе неких "братских социалистических республик", "братских народов". Лозунги эти, в отличие от лозунга белых, выглядели в тот момент откровенно утопично. И вместе с тем они затрагивали что-то глубоко сокровенное в душе православного крестьянина из каковых и состояла почти поголовно тогдашняя Россия. Ну попробовали бы большевики выбросить лозунг, который звучал бы примерно так же, как "единая и неделимая" и – что? Что дальше-то? Вот Деникин воспользовался сглупа этими словами и получил против себя и Петлюру и Махно, а воспользуйся чем-нибудь подобным большевики? Для них это было бы концом. Они немедленно получили бы против себя единый фронт из "белых", петлюровцев, махновцев, "зелёных" и примкнувшего к ним "батьки Ангела".