Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №18 от 01.05.2012 Страница 22

Несмотря на «братские» словоизлияния, Наполеон не спешил одарить союзника Турцией, полагая, что это приведёт Россию к сближению с Англией, но обещал разделить последнюю, а Александр I упорствовал в решении вопроса о Пруссии.

Тильзит казался многим полным поворотом в направлении политики Александра. Но показушно, театрально заключённый договор неожиданно стал недействующим. (Здесь невольно приходит на ум другой, более поздний договор – пакт о ненападении, заключённый более чем через сто лет. Только здесь в роли Наполеона выступал уже Гитлер. А суть была всё та же.

Есть Союз, но нет согласия. Наполеон не решается оплатить свои обязательства выдачей союзнику Турции. Если Александр добьётся своих целей, ему будет прямой расчёт искать соглашения с Англией за признание ею своих приобретений. Наполеон этот вопрос держит на весу, как средство давления на Россию, приманивает Александра тайным соглашением о разделе Турции, не обещая ему только Константинополь: «Константинополь, - говорил он, - это господство над миром». Бонапарт готов признать за Россией Дунайские княжества, но пусть Александр согласится, чтобы Силезия отошла Франции. Тогда Пруссия уйдет с политического поля, русско-прусский союз станет невозможным – та же игра, что и в польском вопросе. Ответ Александра – он не готов пожертвовать Пруссией, даже за цену Дунайских княжеств. 1809 год приводит Наполеона к уступкам: он соглашается прекратить своё посредничество в русско-турецких отношениях, признавая Дунай границей русской империи, если Россия сама добьётся этого от Турции. В том же году он дарит России Финляндию. Наполеон дорого платит за сохранение союза, который неизбежно разлагался и в своих недрах накапливал материал для грядущей решительной борьбы.

Союз 1807 года был в коре расшатан в 1809 году, хотя казалось, что именно тогда завершились усилия Наполеона по созданию своей Империи. С весны 1810 года Александр принимает меры к усилению боеспособности русской армии. Он ожидал разрыва с Наполеоном к весне 1811 года. Обстановка становится напряжённой. Как во многих случаях, сыграла свою немалую роль в начале войны 1812 года Польша. Иосиф Понятовский, глава польских вооружённых сил, весной 1811 года предупредил Наполеона: «Мы стоим друг напротив друга со взведёнными курками: в конце концов чьё-либо ружьё должно само выстрелить».

Александр занимал оборонительную позицию, Наполеон решил наступать – иного выхода у него не было, чтобы, наконец, разрубить этот узел противоречий.

Летом 1812 года началась великая, последняя открытая борьба. Вместо дипломатов заговорили пушки…

Для Александра 1812 год был связан с весьма тягостными личными испытаниями. Всю борьбу с Наполеоном он воспринимал как своё личное дело, и не только русское, но и общеевропейское. Тем труднее ему было примириться с роковой необходимостью, снова пережить сознание «бесполезности» императора, который не годится в полководцы.

«Просвещённая» Европа всегда грабила отсталую Россию. Вот и в войне 1812 года за действующей армией Наполеона шла другая армия - «администраторов», которая действовала самыми грабительскими методами. Именно бесчинства этих «администраторов» превратили войну 1812 года в войну Отечественную. Она началась снизу, заставив изнеженную русскую аристократию, говорившую в основном на французском языке, стать на сторону своего народа. О глубоком понимании движущих сил освободительной войны и её характера говорит участник той войны Фёдор Глинка, автор «Писем русского офицера»: «Одно только обстоятельство, сделавшееся впоследствии чрезвычайно важным, упущено было им (Наполеоном) из вида. Легкомыслие скрытых врагов Отечества нашего с давнего времени взирало с презрением на состояние земледельцев или крестьян, составляющих самую большую часть народа России. Французы думали, что люди сии, будто бы удручённые ярмом рабства, при первой возможности готовы будут восстать противу своих законных властей и что пламя бунта столь же легко разольётся в России, как пламя сжигаемых ими селений и городов».

К концу 1812 года страна была полностью очищена от вторгнувшихся полчищ Наполеона…

С чего я начал этот материал - кого вспоминают больше как героя тех дней. Конечно, Наполеона. Оно и понятно. Наполеон порождён Европой, а как говорят, – «Хотя и подлец, но свой!». А кто Александр I? Какой-то азиат! Помог и ладно, зачем говорить о нём…

Вадим КУЛИНЧЕНКО, капитан 1 ранга в отставке

КУЛЬТУРА И КУЛЬТПАСКУДСТВО

БАТОН СО ВЗРЫВЧАТКОЙ

И ещё. Побрейтесь свеже.

И на выставке в Манеже

К вам приблизится мужчина

с чемоданом — скажет он:

“Не хотите ли черешни?”

Вы ответите: “Конечно”.

Он вам даст батон с взрывчаткой —

принесёте мне батон.

В. Высоцкий

«Пародия на плохой детектив»

Пасхальная ночь 20 апреля 1941 года. Анекдотические сугробы на улицах поздневесенней Москвы. К девочке Наде пристают нехорошие хулиганы-насильники (с классическим в этой роли А. Паниным, актером с добрыми глазами). Бугай Егор Дорин (Данила Козловский), по совместительству лейтенант НКВД, ничтоже сумняшеся вписывается в проблему – хулиганы опрокинуты наземь, девушка благодарно повисает на шее героя (а спустя несколько минут и вообще «зависает» с ним на целую ночь). Но это так, дело молодое…

Забыл сказать, что фильм начинается все-таки не с этого. Готический замок в горах, вероятно, «Орлиное гнездо» бесноватого фюрера. Там по скайпу (это такой видеотелефон, только круче), ужасно гримасничая и шепелявя, Гитлер дает наставления верному адмиралу Канарису (исполнивший его роль до степени смешения похож на Лесли Нильсена из «Голого пистолета», такое же высокоинтеллектуальное лицо). Гитлер дает адмиралу цэ-у (ценное указание) как Сталина обмануть (последнего весь фильм называют «Азиатом»). Почему у Бориса Акунина, создавшего сей киношедевр, грузин Сталин азиат, а потомок греков Канарис - истинный ариец и азиатом себя не называет, вы уже, наверное, начинаете догадываться.

Впрочем, догадливость – плохая черта характера. Вот личный секретарь Канариса с анекдотической для эсэсовца выправкой услышал краешек разговора и был тут же застрелен. Успокою защитников животных, собака Канариса в штанишках, украшенных большущей свастикой, не пострадала. И вообще ни одно животное не пострадало, страдает лишь здравый смысл…

Пока собака трется о ноги адмирала, а Егор о Надю, старший майор госбезопасности Октябрьский (Федор Бондарчук) сбивается с ног в поисках выдающегося спортсмена, комсомольца и красавца. Ведь зрителю уже ясно, что без Егора нам фашистов не одолеть.

По приказу Егор отправляется в заснеженный Выборг, куда фашисты сбросили радиста Карпенко. Убив попутно трех немецких дипломатов, Егор и Октябрьский захватили Карпенко и путем адских пыток выбили у него признание, что в Москве к нему на связь выйдет резидент германской разведки. Но как выглядит резидент, выяснить не удалось. Почему Акунин не посоветовал своим героям просто проследить за Карпенко и схватить его и резидента, непонятно. Впрочем, что с нас, азиатов, возьмешь. Но на встречу с резидентом надо кого-то посылать, не настоящего же Карпенко со свернутой шеей.

Маленько подучившись (ненатурально) размовлять украинською мовой, Егор идет на встречу со связником. Но связник, устроив побоище на ВДНХ, покончил с собой (да еще и рацию раздолбал). Чтобы скрыть следы, азиаты из госбезопасности топят у Кремля троллейбус с мирными советскими гражданами и подкидывают туда тело связника. Как резидент догадался, что связника следует искать на дне Москва-реки, нам не объяснили.

Занимаясь попутно гулянками и бражней, Октябрьский и Егор догадываются, что резидент может быть и женщиной. У неотразимого красавца и обаяшки Октябрьского (каким себя, вероятно, видит и Бондарчук) опыт в этом деле немалый. Ведь ему удалось соблазнить саму Любовь Серову, мегастар московского кино. Мне захотелось уйти из кинозала уже с этой минуты. Ничего личного, просто представил лица наших лучших предвоенных актрис с именем Любовь и фамилией Серова и сравнил их с образом из «Шпиона».

Опять расследование останавливается. Неотразимый Октябрьский, кажется, так и не сняв хромовых сапог, остается у Любы, Егор просто где-то пропадает. Впрочем, солдат с кем ни спит, а служба идет. Но неуловимый резидент до сих пор не разоблачен. В дело вмешивается сам Лаврентий Берия, да еще какой! В исполнении Сергея Газарова Берия надрывно и устрашающе орет, носится по Москве с бандой каких-то головорезов в черных кожанках, творит какое-то немыслимое «правосудие по-техасски», невозможное даже в предвоенные месяцы. Словом, типичное представление либералов о еще одном «азиате». Хоть и с криком, и зуботычинами, Берия направляет расследование в нужном направлении. Шпион найден и обезврежен. Но тут оказывается, что шпион с говорящей самой за себя фамилией Коган (Владимир Епифанцев) является одновременно шпионом и Гитлера, и Сталина.