Валентин Катасонов - Капитализм. История и идеология «денежной цивилизации» Страница 23

-        регулирование кагалами разных уровней операций евреев с неевреями для того, чтобы обеспечить более эффективную эксплуатацию неевреев (как в сфере производства, так и в сфере обращения и обмена);

-        взимание максимально возможного процента при предоставлении ссуд и кредитов неевреям;

-        навязывание «внешнему миру» денег, которые выпускают евреи; установление еврейского контроля над национальными экономиками «внешнего мира» через выпуск денег, кредитные операции, спекулятивные операции на рынках и т.п.;

-        всяческое навязывание идеи (в виде разных «научных теорий») о невмешательстве государства в экономику, а также идеи о том, что экономикой должна управлять «невидимая рука» рынка;

-        дестабилизация национальных экономик и создание кризисов («управляемый хаос» в экономике) и т.п.[100].

Конечно, каждый из приведенных принципов нуждается в расшифровке и объяснении. Взять, например, принцип отношения еврея к имуществу нееврея. Живший в Средние века Сикст Сиенский[101], большой знаток Талмуда, отмечал: «Бог повелел евреям присваивать имущество христиан сколь возможно чаще и всевозможными средствами: обманом, насилием, лихоимством, воровством»[102]. В Талмуде также говорится: «Деньги акумов суть как добро никому не принадлежащее, и каждый, кто пришел первым, завладевает им»[103].

Современный израильский автор Исраэль Шахак, критикующий многие стороны талмудического иудаизма, называет такие поощряемые многими раввинскими авторитетами методы присвоения имущества неевреев, как невозвращение потерянного имущества, надувательство в делах, жульничество, воровство и грабеж[104]. Вот что он пишет, например, о последнем из перечисленных методов: «Грабеж (то есть воровство с применением насилия) категорически запрещен лишь в том случае, если жертва - еврей. Но ограбление нееврея запрещено не всегда, а только в некоторых случаях, например, “когда неевреи властвуют над евреями”, но позволено, “когда не- евреи подвластны евреям”. Раввины расходятся во мнениях по вопросу о том, при каких обстоятельствах еврей может ограбить нееврея, но спор, в сущности, идет только о соотношении сил евреев и неевреев, а не о вопросах справедливости и гуманности»[105].

Указанные выше религиозные причины «конкурентоспособности» евреев четко обозначил В. Зомбарт в своем исследовании «Евреи и хозяйственная жизнь». Е. А. Орлянский, исследователь творчества В. Зомбарта, пишет: «Зомбарт выделяет две особенности иудаизма, способствующие формированию “капиталистического духа”. Первая особенность - благоприятное отношение к богатству в священных книгах иудаизма. Зомбарт пишет: “.Оценка, даваемая еврейскими религиозными учениями богатству, без сомнения, на несколько оттенков благоприятнее, чем оценка католического нравственного учения. В еврейской религии вообще никогда не существовало идеала бедности, который бы пользовался исключительным признанием”. Второй особенностью еврейской религиозной этики Зомбарт называл “ее своеобразное отношение к чужим”. Он указывает: “Еврейская этика делалась двуликой: смотря по тому, шло ли дело о евреях или неевреях, нравственные нормы были различные”. Эти идеологические установки явно диссонировали с идеологией традиционной (христианской. - В. К.) хозяйственной системы»[106].

Особенно рельефно принцип иудаизма «свой-чужой» проявляется в Северной Америке в период ее колонизации. Сегодня уже ни для кого не секрет, что американский капитализм возник на костях и крови местного индейского населения, которое нещадно уничтожалось колонистами. Чаще всего все эти убийства приписывают европейским протестантам. Однако евреи с их талмудическим взглядом на людей другой веры и другой крови как на скотов сыграли очень большую роль в этом индейском холокосте.

Расистские взгляды евреев позволили им быть вне конкуренции в таком бизнесе, как работорговля и использование рабского труда на плантациях[107].

Сделаем небольшое отступление, касающееся принципа «свой-чужой» в иудаизме. Не все представители иудаизма сегодня придерживаются указанного принципа. В XIX веке возник так называемый «реформированный иудаизм», который провозгласил отказ от расовой гордыни евреев, распространил действие заповедей Бога на всех людей[108]. Однако, как отмечают некоторые авторы, сегодня «реформированный иудаизм» - маргинальное явление в мировом еврействе[109].

Инвестиции во власть

Достаточно распространена точка зрения, согласно которой особого различия между иудаизмом и протестантизмом (особенно такими его формами, как кальвинизм и пуританизм) нет. В обеих религиях существует идея «избранности». В обеих религиях богатство и деньги рассматриваются в качестве цели человеческой деятельности, причем деятельность по стяжанию богатства квалифицируется как «служение Богу». В обеих религиях последовательно проводится принцип «свой-чужой»[110]. В связи с этим многие авторы не без основания называют протестантизм (особенно кальвинизм и пуританизм) «закамуфлированным иудаизмом».

Однако, признавая сходство двух религий, нельзя между ними ставить знак равенства. Макс Вебер, сравнивая иудаизм и кальвинизм с точки зрения их влияния на формирование капиталистического сознания, ставит кальвинизм даже выше иудаизма. Первый, по его мнению, нацеливает человека на бесконечное накопление капитала; второй - поощряет всяческое богатство, но богатство остается средством, не превращаясь в самоцель. С этим замечанием немецкого социолога следует согласиться. Вот как резюмирует эти рассуждения М. Вебера о различиях иудаизма и кальвинизма наш отечественный философ Ю. Бородай: «(.,.)даже принцип наживы в иудаизме не столь универсален, как в кальвинизме: во-первых, он не распространяется на отношения между “своими”, и, главное, нажива здесь сохраняет “традиционалистский” характер, то есть нацелена на потребление и потому не прекращается в столь пожирающую как в кальвинизме страсть. В отличие от иудейской установки, где капитал лишь средство непосредственного наслаждения или господства, то есть вернейшее средство максимального благоустройства своего земного материального бытия, для протестанта, подлинного господина нового строя, накопление капитала становится самоцелью»[111]. Мы бы сделали одно уточнение к рассуждениям М. Вебера и Ю. Бородая: действительно, для иудаизма накопление капитала является средством. Но тут надо различать ранний (ветхозаветный) и поздний (талмудический) иудаизм. Для раннего иудаизма накопление капитала было в большей степени средством «непосредственного наслаждения», а для позднего иудаизма - средством «господства». Переориентация религиозного сознания иудеев на мировое господство, как отмечают историки религии, произошла еще две с половиной тысячи лет назад, в те времена, когда они были уведены в вавилонское рабство и там соприкоснулись с древними учениями гностиков и манихеев (с их положениями об «избранности» и «предопределенности»). Документально эта переориентация была закреплена в Талмуде, который был написан в первых веках нашей эры (после разрушения Иерусалима, когда иудеи уже находились в изгнании) и который в современном иудаизме поставлен выше Торы (Пятикнижия Моисеева). Об этих нюансах раннего и позднего иудаизма можно прочитать в известной работе Л. А. Тихомирова «Философско-религиозные основы истории», которая также была написана в начале XX века[112]. Из последних работ на эту тему можно порекомендовать книгу И. Р. Шафаревича «Трехтысячелетняя загадка. История еврейства из перспективы современной России»[113].

Выше мы уже обсуждали работу Вебера «Протестантская этика и дух капитализма». Мы отмечали, что в его работе содержится много искажений; однако автор совершенно прав в следующем своем тезисе: идеалом жизни крайнего протестанта является «кредитоспособный добропорядочный человек, долг которого - рассматривать приумножение своего капитала как самоцель»[114]. Казалось бы, что «прагматичный» кальвинизм, фанатически «зацикленный» на деньгах, должен быть более «конкурентоспособным» по сравнению с иудаизмом. Это и так и не так. На «коротких» дистанциях капиталист кальвинистского толка может обгонять капиталиста - иудея[115]. Однако первый инвестирует прибыль лишь в делание новых денег, а второй - в делание денег и в приобретение власти. Приобретение политической власти дает ему неоспоримые преференции в сфере экономики. У В. И. Ленина есть такая подлинно «крылатая» фраза: «политика есть самое концентрированное выражение экономики»[116]. Переиначивая эту фразу к условиям «рыночной экономики» (капитализма), можно сказать: «Политика есть самое концентрированное выражение богатства». Образно выражаясь, традиционное инвестирование денег приводит к удвоению денег, а инвестирование денег во власть может увеличить их на порядок.