Сергей Кремлев - Кремлевский визит Фюрера Страница 24

Конечно, в этом письме между строк читалось и желание договориться за счет Китая, но была в нем та рациональная суть, усвоив которую Япония могла бы избавиться в будущем от немалого числа больных проблем.

Увы, линия Гото не реализовалась…

К началу тридцатых Япония активно внедрялась в Китай, а Маньчжурию попросту оккупировала, создав там позднее марионеточное государство Маньчжоу-Го… В июле 38-го года в районе озера Хасан почти две недели шли бои между японскими и советскими войсками из-за двух высоток— Заозерной и Безымянной, якобы принадлежавших этому «государству»…

Высотки остались нашими — хотя маршал Блюхер проявил себя далеко не лучшим образом, к тому времени больше интересуясь спиртными напитками, чем штабными разработками…

Но высотки — это была так, мелочь. Главное было в рыбе… В рыболовной концессии…

Поздней осенью 1938 года, 28 ноября, еще нарком Литвинов принял японского посла Того, и состоялся долгий и резкий разговор. Свою бездарную, беззубую — в отношении «демократических держав» — европейскую линию поведения Литвинов компенсировал жесткостью линии с японцем.

— Господин посол, — нарком был сама чопорность и официальность, — я имею ответ моего правительства и сообщу его вам. Мы будем говорить о конвенции, но— не только о ней… Каждый раз, когда заходит речь о конвенции, вы ссылаетесь на Портсмутский договор. Что ж, берем его и смотрим, о чем он говорит… Литвинов надел очки и прочел:

— Статья девятая гласит, что правительство бывшей царской империи обязуется — далее прямо по тексту: «войти с Японией в соглашение в видах предоставления японским подданным прав по рыбной ловле вдоль берегов русских владений в морях Японском, Охотском и Беринговом…»

Литвинов снял очки и вопросил:

— Где же здесь сказано что-то о количестве и условиях сдачи внаем участков лова? Ясно, что и то и другое должно быть предметом полюбовного соглашения путем отдельных переговоров.

Того угрюмо молчал, ибо возразить-то ему было нечего.

Поэтому Литвинов торжествующе продолжил свой монолог, в котором каждая мысль прихлопывала японские претензии не хуже, чем ловкая хозяйка прихлопывает мухобойкой назойливых мух в квартире:

— Японское правительство в последние годы вообще часто упоминает Портсмутский договор, но само его то и дело нарушает… В Портсмуте вы обязались не иметь в Маньчжурии войск, кроме охраны железной дороги по пятнадцать человек на километр. А вы Маньчжурию оккупировали и держите там огромную армию.

Того молчал…

— По статье одиннадцатой Япония обязалась не возводить никаких укреплений и военных укреплений на Сахалине и прилегающих к нему островах. А сейчас вы начали чинить препятствия свободному плаванию советских судов в проливе Лаперуза, ссылаясь на имеющиеся там военные зоны. Но если там нет укреплений, то какие там могут быть военные зоны?

Литвинов сделал паузу, потом прибавил:

— Я уже не говорю о нарушении ваших обязательств по платежам за КВЖД…

Он вновь помолчал, но молчал и японец, и, нарушая эту обоюдную тишину, Литвинов раздраженно заявил:

— Мы не можем считать терпимым такое положение, при котором японское правительство, нарушая свои собственные обязательства в отношении СССР, настаивало бы на выполнении советским правительством своих обязательств и тем более на удовлетворении требований Японии, выходящих за пределы этих обязательств. Я уполномочен передать, что Советское правительство не находит возможным приступить к переговорам о заключении новой рыболовной конвенции на длительный срок раньше, чем японское правительство не выполнит по крайней мере своего обязательства в отношении платежа по КВЖД… Мы готовы в доказательство своей доброй воли заключить лишь временное соглашение на один год…

Того наконец разлепил склеенные долгим молчанием губы, и — возможно, потому, что язык его долго пребывал в бездействии — речи его были весьма невнятными и лукавыми:

— Я рад, что на наши предложения имеется ответ. Я надеялся, правда, что он будет кратким и ясным. Но оказалось, что он длинный и содержит комментарии. Я разочарован таким ответом и думаю, что мое правительство тоже будет разочаровано. Вы цитировали Портсмутский договор. Но в нем сказано, что советское правительство предоставляет права японским подданным. А значит, их основные права признаны. В конвенции же говорится, что она будет продлеваться, когда истечет срок ее действия.

Того слепил губы, вздохнул и вновь их разлепил:

— По вопросу о нарушении обязательства не держать войск в Маньчжоу-Го. Япония и Советский Союз обязались иметь войска для охраны железной дороги в ограниченном количестве, но поскольку Советский Союз дорогу продал, то больше не существует объекта, который надо охранять.

Литвинов мог бы ответить Того, во-первых, что по Портсмутскому договору брали на себя обязательства царское правительство и Российская империя, а не Советское правительство и Советский Союз… Что конвенция не должна продлеваться, а может продлеваться в случае обоюдного согласия… Что если нет объекта, который надо охранять, то войск в Маньчжурии — по букве Портсмутского договора — вообще быть не должно.

Но местечковый остряк Макс был скор на слово только для отповедей немцам. И он просто заявил, что более не считает нужным останавливаться на толковании старых договоров, а срок новых закончился, и надо исходить из этого…

В итоге после сорокаминутной беседы стороны распрощались, друг другом весьма недовольные.

В Японии стали призывать к войне с СССР. Сотрудников советского полпредства в Токио на улице тут же окружал конвой из двух-трех полицейских. Они сталкивали их с тротуара, мешали переходить улицу… Сзади ехал автомобиль, пугая наездом и дудя в сигнал. А рядом еще обязательно вышагивали несколько японцев в цивильном — свистя, оскорбляя и смеясь…

Да, японцы — народ вежливый. Но японцы, движимые приказом, руководствуются уже не нормами приличного поведения, а приказом…

Начавшиеся в декабре 38-го года переговоры шли туго, 14 февраля 1939 года нижняя палата японского парламента фактически дала правительству карт-бланш на использование против СССР военной силы.

В ответ Москва заявила, что СССР будет рассматривать попытки «свободного лова» в советских водах как нападение на Советский Союз со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Мукден и Цусима вдруг оказались почему-то забытыми. 2 апреля 39-го года Токио подписал протокол о продлении рыболовной конвенции на один год на советских условиях.

Конфликт был временно улажен, но далеко не ликвидирован… И в последний день весны 39-го года, в преддверии жаркого в метеорологическом и — особенно — в политическом отношении лета, Председатель Совета Народных Комиссаров и народный комиссар иностранных дел СССР Вячеслав Молотов с кремлевской трибуны заявлял:

— Кажется, уже пора понять кому следует, что Советское правительство не будет терпеть никаких провокаций со стороны японо-маньчжурских воинских частей на своих границах. Сейчас надо об этом напомнить и в отношении границ Монгольской Народной Республики… Мы серьезно относимся к таким вещам, как договор взаимопомощи… Я должен предупредить, что границу Монгольской Народной Республики, в силу заключенного между нами договора о взаимопомощи, мы будем защищать так же решительно, как и свою собственную границу…

Однако дело было не только в Японии…

В ТРИДЦАТЫЕ годы состоять в Коммунистической партии было наиболее опасным делом в двух странах — в Японии и Германии.

В Японии это было даже не просто опасным, а смертельно опасным. Там коммунистов нередко казнили, в то время как в Германии тридцатых годов их все же просто сажали в концлагеря.

Поэтому неудивительно, что Антикоминтерновский пакт был заключен 25 ноября 1936 года именно между Японией и Германией, и лишь в 1937 году к нему присоединился дуче, а 24 февраля 1939 года — Венгрия адмирала Хорти и японская марионетка — Маньчжоу-Го с «императором» Пу И.

27 марта 1939 года— накануне вступления войск генерала Франко в Мадрид — пакт подписала и Испания (тогда же она секретно присоединилась к оси «Берлин — Рим»)…

Антикоминтерновский пакт был направлен не против страны реального коммунизма — СССР, а против коммунизма внутри стран-участниц. И Гитлер был готов (и эту готовность не раз подчеркивал) проводить различие между идейной борьбой внутри рейха и межгосударственными отношениями. То есть, будучи антикоммунистом, Гитлер не обязательно числил себя в антисоветчиках. Это нам надо уяснить четко.

Иначе было в Японии… Среди элиты там были сильны не только антикоммунистические настроения, но и настроения антисоветские. И даже не антисоветские, а — антирусские. Императорская Япония не могла забыть победоносные для нее Мукден и Цусиму, и эта ее долгая память питала презрение к возможностям России. Это был тот редкий случай, когда традиционно русской болезнью — шапкозакидательством — болели многие в стране, России враждебной.