Сергей Дёмкин - Анатомия преступлений. ЦРУ против молодежи Страница 24

Ливанская газета «Аль-Мухаррир» опубликовала фотокопии секретных документов о подрывной деятельности Американского университета в Бейруте. В одном из них, который проректор этого высшего учебного заведения Дж. Баллон направил американскому военному атташе в Бейруте, давалась развернутая характеристика на некоторых студентов и указывалась возможность их использования разведслужбами США.

Но и это далеко не все. Проамерикански настроенные профессора ведут по заданию ЦРУ идеологическую обработку студентов, борьбу против прогрессивных настроений в молодежной среде, систематизируют представляющую интерес информацию по Ливану и другим арабским государствам. Как неоднократно отмечалось в арабской печати, главной задачей обучения в университете является подготовка из числа учащихся будущих руководителей для стран Азии и Африки. Американская разведка гарантирует этим студентам после окончания учебы высокие посты на родине при согласии работать на США.

Увы, зачастую и пряники и кнуты оказываются бессильными. Учащиеся Американского университета уже давно поняли: в искусственно созданном микроклимате их хотят изолировать от родины, общества, политической борьбы. Именно поэтому демонстрации студентов против системы и программы обучения, политики США на Ближнем Востоке стали обычным явлением. Учащиеся требуют прекращения американской помощи Израилю, который оккупирует арабские земли и захватил юг их страны. «В то время как арабские народы ведут борьбу за освобождение своих захваченных территорий, правительство США является единственным членом международного сообщества, оказывающим Израилю и сионизму открытую поддержку. Эта политика помогает Тель-Авиву и дальше следовать своим экспансионистским курсом. Американское оружие используется для разрушения наших городов и сел, для устрашения нашего народа». Так писали в своем открытом письме 80 студентов Американского университета.

Мне довелось наблюдать, как после одной из забастовок молодежь захватила здание университета и вывесила на его стенах плакаты: «Хотим читать Маркса, Энгельса, Ленина», «Знаем, что вы получаете приказы ЦРУ», «Хотим науку, которая не служит империализму».

В то время я находился в Бейруте и в один из дней зашел перекусить в кафе на улице Верден в самом центре города. Сев за столик, я с любопытством наблюдал за девочкой лет двенадцати, которая, как заправская художница, расписывала витрину магазина. Из-под ее искусной кисти сначала появилась нарядная елка, потом розовощекий Санта-Клаус и, наконец, два огромных рождественских колокольчика, которые звенели во всю мощь. «Салям!» — «Мир!» — было написано на них.

— Не правда ли, талантливая девочка? — заметив мое внимание, обратился ко мне сосед по столику — интеллигентный молодой человек в очках.

Мы познакомились, и выяснилось, что юношу зовут Башир, он студент третьего курса Американского университета.

— Что происходит у вас? На стенах университета плакаты и транспаранты… — задал я вопрос Баширу.

— О, у нас там такое творится! Студенты объявили забастовку. Они заперлись в аудиториях и заявили, что будут продолжать борьбу до тех пор, пока администрация не удовлетворит их требований.

— А какие это требования?

— По тому, как нам объясняют историю, социологию, антропологию, психологию, — горячо говорил Башир, — мы наглядно видим попытки американского империализма подчинить нас своей политике, привить предвзятую точку зрения. Мы хотим демократизации учебных программ, которые нужны нашему народу, а не ЦРУ.

— Ты говоришь «мы», Башир, но почему тогда находишься здесь, а не вместе со своими товарищами? Башир смутился и опустил голову.

— Честно говоря, — тихо промолвил он, — побоялся огорчить родителей. Ведь наша семья так мечтала, чтобы я попал в университет. Когда это случилось, я считал себя самым счастливым человеком. Сейчас пошел уже третий год учебы, и я, к сожалению, убедился, что кое-кто из наших преподавателей хочет не столько передать нам знания, сколько использовать в грязных целях.

— Каким же образом? — спросил я.

— Например, в прошлом году нам предложили ответить на вопросник. На первый взгляд тесты в нем были самые невинные. Где родился, что там примечательного, какие у тебя соседи, что они думают о том-то и том-то и т. д. Но даже самые наивные поняли, что к чему…

Вместе с Баширом мы вышли на улицу. Навстречу нам с лозунгами двигалась колонна студентов Американского университета. Она повернула на улицу Мазраа и направилась к зданию министерства образования. Но здесь ее встретили шеренги солдат с автоматами наперевес, которые перегородили улицу. Раздалась команда, и в студентов полетели гранаты со слезоточивым газом. В ответ молодежь взялась за камни.

— Всего вам хорошего, мое место вместе с товарищами, — коротко бросил мне Башир…

Около часа продолжалось ожесточенное сражение, последствия которого, как круги по воде, еще долго будоражили весь университет. Пытаясь подавить прогрессивные взгляды молодежи, администрация университета пошла на беспрецедентный шаг. Она аннулировала… очередной учебный год.

— Вы должны думать о знаниях, а не бастовать, — заявил ректор Американского университета. — США не будут давать средства на содержание учебного заведения, студенты которого перестали интересоваться наукой и погрязли в политике.

Студентам, прослушавшим почти половину курса, отказали в аттестации. Одновременно на 40 процентов была повышена плата за обучение. Этим администрация надеялась закрыть доступ в университет выходцам из демократических слоев общества. Ставка была сделана, таким образом, на студентов из семей крупной ливанской буржуазии. Они должны были составить «элиту общества», связанную с американскими интересами в этом районе.

Американский университет в Бейруте, к сожалению, не является исключением в политической жизни страны. Общественность Ливана обеспокоена деятельностью, например, и другого филиала ЦРУ в стране. Он маскируется под вывеской Американского общества культурных связей с Ливаном. Одной из главных задач организации, писали бейрутские газеты, является обмен студентами. В связи с этим особое беспокойство в стране вызывает то обстоятельство, что ливанская молодежь, обучающаяся в США, может попасть в руки американской разведки и, возвратившись затем на родину, стать орудием осуществления ее планов, нацеленных против национальных интересов Ливана.

БЛАГОРОДСТВО ПО-АМЕРИКАНСКИ

В свое время в приложении к газете «Нью-Йорк таймс» была приведена цитата из выступления директора ЦРУ Ричарда Холмса в национальном пресс-клубе. Оправдывая проводимые его ведомствами секретные операции, Хелмс заявил: «Вы должны верить нам. Мы являемся благородными людьми».

Что же принесли и приносят на Ближний Восток «благородные люди» из ЦРУ? Тем, у кого есть сомнения относительно истинных целей политики США в этом регионе, следует познакомиться с книгой «Карточные домики: провалы Америки на Ближнем Востоке». Ее автор, бывший агент ЦРУ У. Ивлэнд, почти тридцать лет провел по заданию шпионского ведомства и Пентагона в ряде арабских стран. «Когда я смотрел на горящий порт Бейрута, — пишет Ивлэнд, — то решил рассказать всю правду о своем пребывании на Ближнем Востоке. Это был мирный город, когда впервые, двадцать пять лет пазад, я появился здесь. По заданиям США я непосредственно вмешивался во внутренние дела Ливана. Разрушение этой страны входило в круг наших задач». Анализируя политику Соединенных Штатов в регионе, бывший американский агент признает: она характеризуется «злоупотреблениями ЦРУ, подрывной деятельностью, которая сплошь и рядом подменяла традиционную внешнюю политику и дипломатию».

В Ираке, например, агенты ведомства «плаща и кинжала» активно занимались подрывной деятельностью против этой страны, составляли досье на молодых армейских офицеров для последующей их вербовки. Но, пожалуй, еще активнее орудует ЦРУ в Египте. Каирская газета «Аш-Шааб» писала летом 1984 года, что в стране действуют «почти два десятка западных, в первую очередь американских, филиалов различных фондов, управлений и агентств, тесно связанных с ЦРУ».

«Путешественники говорят, что нет на земле города прекраснее, чем Каир с его Нилом… Кто не видел Каира, не видел мира». Так свидетельствует книга I знаменитой «1001 ночи».

Действительно, когда с площадки 187-метровой башни Гезиры смотришь на Маср, как называют египтяне свою столицу, то перед глазами встает картина, словно созданная волшебной кистью. Подернутые фиолетовой дымкой зноя, тают в песках гигантские пирамиды Хеопса, Хефрена и Микериноса (на сооружение, например, только первой из них было использовано 2 миллиона 300 тысяч отесанных каменных блоков весом 2,5 тонны каждый!) и гора Мукаттам — с другой стороны. А между ними кипит и ни на минуту не утихает океан бесчисленных кварталов и улиц Каира, вечером переливающихся огнями, как волны под звездами.