Валерий Коровин - Удар по России. Геополитика и предчувствие войны Страница 27

США как единственный центр принятия решений

Сегодня многие задаются вопросом, почему решения Совета Безопасности ООН всё чаще принимаются на основе информационных сюжетов и сообщений информагентств, насколько это соответствует статусу Совета Безопасности? Отвечая на этот вопрос, нужно было бы начать с того, что Совет Безопасности, как и сама Организация Объединённых Наций, ещё с 1999 года, то есть с момента начала бомбардировок Югославии, является декоративной структурой, которая де-факто не решает ничего, потому что основным источником силы и, соответственно, принятия решений сегодня являются США. Только они единолично дают санкции на любые действия, в первую очередь силовые операции – удары по суверенным государствам, ярлыки на свержение режимов, перекройку регионов и прочее. Совет Безопасности теперь служит лишь неким моральным прикрытием для того, чтобы та часть населения планеты, которая всё ещё верит в существование международного права и роль ООН (сюда в первую очередь относятся российские элиты, желающие верить во всё хорошее и отказывающиеся воспринимать «всё плохое»), была на какое-то время немного успокоена. Реально же Совбез ничего не решает. Планы и решения по их окончательной реализации принимаются в Вашингтоне, а Совбез ООН ставится в известность об этих решениях по факту – и то не все его члены, а только те, кто безоговорочно принимает принятые в Вашингтоне решения. Это объясняет и то, что для многих стран череда арабских революций стала неожиданностью. В первую очередь это касается России и некоторых стран Европы, которые узнают о происходящем из СМИ.

Здесь следует вспомнить о том, что именно Франция, оказавшаяся в авангарде авиаударов по Ливии, наиболее резко выступила против американского плана «Великий Ближний Восток» в момент его провозглашения. Но то была Франция Жака Ширака, делавшая ставку на повышение геополитической самостоятельности Евросоюза, выступавшая против иракской авантюры в контексте складывавшейся на тот момент оси Париж – Берлин – Москва[27]. Американцы поработали и в этом направлении, сформировав дополнительную предпосылку в свою пользу в лице ярого атлантиста Николя Саркози, выброшенного после исполнения ливийской миссии на помойку истории как старый, стоптанный, никому не нужный башмак.

Несмотря на хорошую мину при плохой игре, то, что происходит в арабском мире, действительно стало неожиданностью для Евросоюза. Однако ЕС вынужден был принять как данность то, что за него было решено, и то, что стартовало с провокации – самосожжения торговца, так же как в своё время в 1914 году Таврило Принцип осуществил провокацию, давшую старт Первой мировой войне, которая, по сути, всё равно была неизбежной.

То, что реализовала западная коалиция в Ливии, вышло за рамки не только внутреннего ливийского законодательства, но и за рамки международного права, потому что это было не что иное, как вмешательство во внутренние дела суверенного государства, подавлявшего на своей территории антиконституционный вооружённый мятеж. Однако вопреки этому очевидному факту ООН встала на сторону США. Руководство ООН так же, как и многие другие американские структуры, получает указания прямо из СМИ, считывая оттуда модели поведения и реакции. Отсюда такая необычная картина – сначала сюжеты CNN, потом реакция ООН.

Реально изменить ход событий могла бы крайне резкая и однозначная позиция России и Китая, которая бы заключалась в ярко выраженном протесте в виде наложенного вето на резолюцию 1973-го. Против такого вето, конечно, было бы сложно возразить, как это и произошло чуть позже с резолюцией по Сирии. Хотя и в этом случае американцы нашли бы лазейку для того, чтобы начать свою операцию, поскольку те информационные потоки, которые якобы ложатся в основу принимаемых решений, являются элементами одной и той же модели. Если не одни государства, так другие – всё равно приняли бы участие в создании западной коалиции, легитимизирующей вероломство США. И если не Совбез ООН, так Лига арабских государств всё равно санкционировала бы эти авиаудары. Была запущена реализация большого плана, разработана тактика, под него же были подогнаны и информационные потоки, и решения Совбеза, и действия европейских союзников американцев.

Хусейн, Мубарак, Каддафи – кто дальше?

Что касается конкретных ситуаций, в частности связанных со свержением Мубарака, которого американцы поддерживали несколько десятилетий, либо с Каддафи, который также активно общался с западными лидерами и был вхож во все международные структуры и коридоры, то взаимодействие с ними на протяжении десятилетий вписывалось в краткосрочные тактические цели стабилизации Ближнего Востока того периода. Эти цели реализовывались на предыдущем этапе, до прихода неоконсерваторов к власти.

Так зачем было менять шило на мыло, менять Мубарака и Каддафи, если с ними и так в принципе научились как-то разговаривать? Разговаривать можно, но этого недостаточно. Диалог необходим лишь для того, чтобы сообщить противоположенной стороне: «We win, you lose, sign here…»[28] А то, что падают в том числе проамериканские режимы, не должно вводить нас в заблуждение. Зачем менять Саакашвили на Патаркацишвили, или на главу парламента Нино Бурджанадзе, или на Иванишвили? Ведь Саакашвили и так был проамериканский. Личность не играет никакой роли. Здесь главным критерием является скорость реализации американского сценария, динамика происходящих процессов. Если американский сценарий буксует, то того, кто в ответе за успех его реализации, меняют на ещё более проамериканскую фигуру. Скорость, с которой реализовывались американские модели на Ближнем Востоке, в том числе и в Египте, Тунисе, не говоря уже о Ливии, в какой-то момент перестала устраивать американцев.

Когда была принята новая стратегия, существовавшие на тот момент лидеры перестали соответствовать американскому видению развития ситуации, они были для этого очень статичны, неповоротливы, нединамичны. Они с неохотой, с нежеланием принимали те новые социальные модели, которые предлагались американцами, и скорее олицетворяли собой политическую статику в регионе.

Для сиюминутной, в историческом масштабе, стабилизации, продлившейся 30 лет, Мубарак подходил. Но по нынешним меркам он был очень архаичным, неповоротливым, недостаточно гибким, недостаточно понимающим современные тенденции, недостаточно готовым идти на быстрые уступки. Он просто устарел, как устаревает очередная модель компьютера. Сейчас все уже пользуются iPad, а это был какой-то 386-й процессор IBM. Мубарак в Египте устраивал США много лет, но он больше не справлялся с возрастающей динамикой требуемых процессов, из-за чего и возникла необходимость установить вместо него более динамичный механизм. Однако в данном регионе любой механизм будет поставлен под контроль логики развития традиционного общества. Отсюда вывод – надо разрушить общество, выведя его из состояния стабильности.

Американцы, как известно, легко расстаются со своими сторонниками и друзьями в силу того, что основным принципом сетевой войны является принцип, который гласит, что сетевая война ведётся постоянно против противников, союзников и нейтральных сил. То есть независимо от симпатий или несимпатий в адрес США любая сила ставится под контроль, и она же может быть пущена в расход, если это соответствует текущему моменту и сиюминутным американским интересам. Никто в этом случае не застрахован от того, чтобы быть размолотым жерновами американской внешней политики. Это касается как лидеров европейских стран, так и представителей российских политических элит. Личные отношения – ничто, американские интересы – всё! Вот главный принцип действий США.

Стадии «цветных» революций: от soft-power к hard-power

Возникает справедливый вопрос: почему разбомбили именно Ливию, но не бомбили, например, Тунис и Египет? Не произошло этого и в Йемене с Бахрейном, а Сирия подверглась террору со стороны спонсируемых западом боевиков? Из теории «цветных» революций мы знаем, что их реализация начинается с мягкой, «бархатной» стадии. Если власть, которая подлежит смене, упирается, включается более жёсткий сценарий, начинаются провокации, серьёзные уличные столкновения, переходящие в массовые беспорядки. Если же и это не помогает, тогда возникают ситуации спровоцированного народного неповиновения, бунтов, переходящих постепенно в вооружённый мятеж, что мы наблюдали в Ливии и Сирии. Если же и это не действует отрезвляюще на существующий режим суверенного государства, тогда в район операции вылетают американские бомбардировщики и доводят начатое до логического конца, что произошло в Ираке и что мы наблюдали в Ливии. Ракетно-бомбовый удар – финальная, довершающая точка сетевой войны.