Александр Каревин - Сумерки невежества. Технология лжи, или 75 очерков о современной фальсификации истории Украины Страница 27

Помнится, в своем первом сочинении Петр Павлович призывал в свидетели именно Костомарова, когда заявлял об «отсутствии какого-либо антропологического и генетического родства» между украинцами и русскими. Выводы пусть делают читатели.

20. Г-н Захарченко приводит цитату из Владимира Антоновича о том, что «москали» ругались грубее, чем украинцы. Спорить не буду, так как этого вопроса не изучал. Но опять же: как это доказывает «отсутствие какого-либо родства» между ними?

21. В сочинении П. Захарченко фигурирует ссылка на «Начерки Конституции Республики» («Очерки Конституции республики»), составленные, по его мнению, «членами Кирилло-Мефодиевского братства, одним из руководителей которого был Н. Костомаров». В «Начерках» проектировалось новое славянское государство в составе Украины, Польши, Литвы, Сербии, Болгарии и Дона. «Россия отсутствует, и это не случайно, — констатирует мой «вроде как оппонент». — Вот так готовили платформу россиянин Н. Костомаров и поляк В. Антонович для того, чтобы г. Каревин через 150 лет смог сформулировать пока еще никому не известную, кроме него, теорию «нашей общей нации».

Ну и при чем тут Костомаров (тем более Антонович)? «Начерки» составил, находясь в ссылке, бывший член к тому времени уже не существовавшего Кирилло-Мефодиевского общества Георгий Андрузский. В более ранних вариантах «Начерков», которые (как можно теоретически допустить) мог видеть Костомаров, процитированного П. Захарченко перечня «субъектов нового славянского государства» нет.

Что касается нашей общей нации, то и во времена Костомарова, и позднее великорусы и малорусы считались (и являлись) единой нацией. Некоторые деятели украинского движения с этим фактом не соглашались, но знали о нем все образованные люди. После 1917 года малорусов официально переименовали в украинцев и объявили нацией самостоятельной. Любая полемика по этому вопросу была запрещена. Сейчас дискуссия вспыхнула с новой силой. Мнения высказываются разные. Будущее покажет, кто прав. Прикрывать же собственное незнание фразой «никому не известно», наверное, не стоит. Тут вновь можно заподозрить моего «вроде как оппонента» в претензиях на обладание абсолютным знанием.

22. Ближе к концу своего сочинения г-н Захарченко «спешит доложить», что по моей рекомендации ознакомился с законодательными актами «Московщины» на предмет обнаружения в них положений, аналогичных содержавшемуся в Уставе князя Ярослава. Результат ознакомления следующий: «Двинская уставная грамота 1397 г. — искомые вопросы никак не освещаются и совершенно не затрагиваются; Судебник 1497 г. — мимо, 1550 г. — идентично; Судебник 1589 г. — адекватно. Поверьте, со Стоглавом та же история».

Прежде всего хочется похвалить Петра Павловича. Он наконец-то выучил название законодательного акта 1497 года — Судебник (ранее мой «вроде как оппонент» путал его с Соборным уложением). Это тем более важно, что по должности П. Захарченко обязан нести знания студентам Киевского национального университета имени Тараса Шевченко.

А вот с изучением содержания документов у него получилось хуже. Попробую ему помочь. Итак: Двинская уставная грамота. Искомый вопрос освещается в статье 2. Как сказано в комментариях к «Памятникам русского права» (Вып. 3. М., 1955), указанная статья «впервые в русском светском праве вводит в качестве состава преступления словесное оскорбление». Норма эта сохранялась и в более поздних актах. На это указывают статья 53 Судебника 1497 года, статьи 26 и 31 Судебника 1550 года, статьи 41–72 Судебника 1589 года. Примечательно, что за оскорбление женщин русское законодательство карало вдвое строже, чем за оскорбление мужчин.

Затрагивался этот вопрос и на Стоглаве. «Лаются без зазору всегда всякими укоризнами неподобными, скаредными и богомерзкими речьми, иже не подобает хрестьянам», — сетовал на подданных, обращаясь к церковно-земскому собору, царь Иван Грозный.

23. «А приведенная выдержка из царского указа 1648 года (уж не уверен, есть ли она в природе) была принята после присоединения к Москве ряда княжеств с более совершенными системами права, — продолжает докладывать г-н Захарченко. — Многие нормы были реципиированы в законодательство Московщины из правовых источников присоединенных территорий».

Хотелось бы, чтобы мой «вроде как оппонент» обнаружил хотя бы одно такое княжество, присоединенное к России в период с 1589 по 1648 год. Если удастся, это будет открытие в исторической науке. А по поводу царской грамоты 1648 года, чтобы развеять сомнения Петра Павловича дам точную ссылку: Памятники русского права. Вып. 6. М., 1957. С. 27).

24. П. Захарченко указывает, что в старину лжецов наказывали кнутом. Он сожалеет, что теперь это наказание за ложь отменено. Полностью с ним согласен.

25. «Вроде как оппонент» пытается опорочить видного русского филолога Алексея Соболевского (на которого я ссылался в своей статье) указанием на его членство в Союзе русского народа.

Алексей Иванович Соболевский — профессор Киевского и Санкт-Петербургского университетов, академик Императорской Академии наук. Выдающимся ученым его признавали и в царское, и в советское время. Признают и сейчас. Согласитесь, далеко не каждый представитель гуманитарной науки может похвастаться такой репутацией. Он был монархистом по убеждениям. Некоторое время состоял в Союзе русского народа (но вот одним из организаторов СРН, в чем упрекает его г-н Захарченко, не являлся). В 1910 году вышел из этой партии. Позднее совсем отошел от политики. И что? Пытаться отрицать научную значимость трудов ученого указанием на его политические взгляды по меньшей мере неразумно (и неприлично).

Между прочим, в Союзе русского народа состоял и великий химик Дмитрий Иванович Менделеев. Будем отрицать значение его знаменитой таблицы химических элементов? Если следовать логике Захарченко, то поступать нужно именно так.

Кажется, я ответил на все обвинения моего «вроде как оппонента» и он уже не упрекнет меня в «избирательном» вступлении в дискуссию.

И последнее. По ходу своего повествования г-н Захарченко постоянно напоминает, что он «кандидат исторических и доктор юридических наук». Так оно и есть. О чем тут спорить?

А как по мне, то какими бы учеными степенями ни прикрывалось невежество, оно все равно будет невежеством. Почему-то вспоминается державинское:

Осел останется ослом,Хотя осыпь его звезда́ми…

Ну, это, конечно, общее замечание, ни к кому конкретно не относящееся. Ничего личного, Петр Павлович! Ничего личного!

P. S. После этой публичной полемики г-н Захарченко молчал более трех лет. А летом 2015 года неожиданно явился ко мне «познакомиться лично». В ходе обмена мнениями, явно намекая на резко обострившиеся российско-украинские отношения, он поинтересовался: «Не кажется ли вам, что мои утверждения теперь выглядят более правильными? Тогда казалось, что правильнее ваши, а теперь — мои».

Нет, не кажется. Правда остается таковой независимо от сиюминутной политической конъюнктуры.

О Мазепе и мазепопоклонниках

Фигура гетмана Ивана Степановича Мазепы продолжает привлекать к себе внимание и в России, и на Украине. Не так давно, например, в Санкт-Петербургском университете с участием российских и украинских исследователей проходило обсуждение скандально известных сочинений тамошней мазеповедки, профессора, доктора исторических наук Татьяны Таировой-Яковлевой. Скандальны они, разумеется не из-за откровенно мазепофильской позиции авторши (каждый имеет право на свое мнение), а по причине огромного количества ошибок, ярко продемонстрировавших вопиющее невежество «ученой» поклонницы одиозного гетмана.

Впрочем, об отношении к Мазепе в России повод поговорить еще будет. Ныне же хотелось бы остановиться на причинах популярности данного исторического персонажа на Украине. А они (причины) заключаются не только в самом факте выступления гетмана против России. Хотя в глазах русофобов это, конечно, главная заслуга Ивана Степановича, но ею одной список его «достоинств» не исчерпывается.

Мазепа популярен и даже любим многими украинскими «национально сознательными» деятелями (политиками, чиновниками, литераторами, «учеными» и пр.) еще и потому, что они ощущают духовное родство с кумиром. Достаточно внимательно вглядеться в эту персону, чтобы уловить схожесть в мыслях, стремлениях и действиях с большинством нынешних мазепопоклонников.

Речь, повторюсь, не только (да и не столько) о русофобии. В конце концов, русофобом, борцом против «московского ига» Мазепа стал в последние пару лет жизни. А до этого долго и верно (насколько вообще может быть верным такой человек) служил Москве. И здесь прослеживается первый характерный признак схожести гетмана и его нынешних почитателей. Многие из них тоже когда-то прислуживали Кремлю, но затем легко перекрасились. Вчерашние приверженцы дружбы с «братским русским народом» молниеносно превратились в ярых русоненавистников.