Валентин Турчин - Инерция страха. Социализм и тоталитаризм Страница 29

Определение социализма

Социализм — это религия, провозглашающая Высшей Целью интеграцию человечества.

Давая это определение, я, как и в случае определения религии, беру на себя смелость утверждать, что в многочисленных учениях и течениях, называемых социалистическими, именно этот признак является "существенным". Я утверждаю, что именно он дает социалистическим течениям их силу, опираю­щуюся на религиозное чувство. В качестве альтернативы можно было бы предложить при определении социализма взять за основу стремление ко всеобщему равенству и справедли­вости. Однако эти черты социализма являются, как мне кажется, производными от идеи интеграции. Справедливость в социалистических учениях обычно понимается как равенство, а равенство служит средством для установления всеобщего братства. Человечество должно сплотиться в единую дружную семью — такова мечта социалистов. Сама по себе идея равенст­ва вряд ли может вызвать религиозное чувство. Уничтожение собственности и семьи, которое проповедуется некоторыми социалистическими течениями и которое Шафаревич прини­мает за одну из первичных черт социализма, является произ­водной второго порядка, выведясь из идеи равенства.

Конкретное содержание понятия интеграции может быть различным в различных социалистических учениях, но, в отли­чие от традиционных религий, всем им свойственно "земное", посюсторонее истолкование этого понятия. Стремление приоб­щиться к чему-то бесконечному, вечному — органическая чер­та религиозного чувства. Социализм отвергает или по край­ней мере не удовлетворяется трансцендентной трактовкой ин­теграции. Понятие о Высшей Цели неотделимо для него от че­ловеческого общества и бессмысленно без него. Отсюда и слово "социализм". Как бы ни конкретизировалось понятие блага, для всех социалистов общественное благо — высшая цель, ко­торую может иметь и должна иметь личность.

Вряд ли можно усомниться, что интеграция индивидуумов задевает какие-то глубоко лежащие струны в душе человека, вызывает сильнейшие эмоции. Это хорошо известный в психо­логии факт. Эффект интеграции мы встречаем как со знаком плюс, так и со знаком минус. Со знаком минус он описывает­ся такими словами, как "эффект толпы", "массовый психоз". Со знаком минус мы оцениваем такие аспекты интеграции, как снятие личной ответственности, экстаз подчинения, отказ от бремени свободы. Упоение властью, с другой стороны, также имеет, по-видимому, в своей основе явление интеграции. Опи­сывая эффект интеграции со знаком плюс, говорят о "чувст­ве локтя товарища", о "радости быть членом коллектива" и т. д. Индивидуализированные личностные связи – отношения дружбы и любви, основанные на тесном духовном общении, также относятся к эффектам интеграции, которым всегда при­писывается знак плюс.

Из этого перечня разнообразных аспектов интеграции можно сделать вывод, что и социалистические тенденции могут при­водить как к положительным, так и к отрицательным резуль­татам. Это мы и наблюдаем в действительности. Лишь привер­женность к идее интеграции безусловно роднит все социали­стические течения, являясь источником их энергии и проявляя наибольшую устойчивость по сравнению со всеми остальными чертами теории и практики. Особенно наглядно это видно на примере истории советского государства. Идеи свободы, ра­венства, демократии, которые содержались в исходном учении наряду с идеей социальной интеграции (стоявшей во главе угла: "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!"), растерялись по доро­ге. Осталась одна интеграция. При данном мною пока опреде­лении социализма современная коммунистическая государст­венность должна быть причислена к одной из его форм - тота­литарной форме. Тоталитаризм — это варварская, уродливая форма социализма, когда интеграция индивидуумов достига­ется ценой такого насилия над ними, в результате которого они теряют свою человеческую сущность: сначала возможность, а затем и способность к творчеству, к полноценной духовной жизни.

Россия, Китай, Куба... Мы видим, как социалистические ре­волюции неизменно приводили к тоталитарному строю. С дру­гой стороны, когда социалистические партии приходят к власти в североевропейских странах мирным парламентским путем, они не спешат называть свои страны социалистическими. Так что социализм, называющий себя социализмом, существует пока лишь в форме тоталитаризма. Это заставляет нас задать вопрос:

Возможен ли нетоталитарный социализм?

Современные тоталитарные системы порождены марксистской, а не какой-либо другой формой социализма. Поэтому в поисках пути к нетоталитарному социализму мы снова возвращаемся к анализу марксизма, чтобы исследовать как причины его успеха, так и корни тоталитарно-социалистического варварства.

Научный социализм

Прошло более ста лет с момента возникновения марксизма, а он и по сей день остается самой активной и, наверное, самой распространенной формой социализма - даже исключая тота­литарно-социалистические страны, где он навязывается насиль­но. Какие же черты марксизма обеспечили ему это положение? Общепризнанно, что ни одно предсказание Маркса не сбылось. Почему же так много людей упорно называют себя маркси­стами?

Ответ на второй вопрос заключается, как мне кажется, в том, что сами марксисты (хотя они в этом и не склонны признаваться) относятся к марксизму именно как к религиозному учению, а не научной теории. Если все (пусть — многие) предсказания теории оказываются ложными, то от теории не остается ничего. И в этой ситуации люди обычно меньше всего склонны держаться за имя создателя теории. Скорее, они стремятся откреститься от него, стремятся подчеркнуть, что теперь они создали или создают новую теорию, которая, в отличие от старой. дает правильные предсказания. Напротив, когда речь идет о целевой установке, лежащей в основе религии, люди склонны связывать ее с именами первых, самых древних основателей. Древность религии идет ей на пользу. Она доказывает, что ее целевая установка свойственна природе человека, играет роль в истории человечества. Время освещает Высшую Цель, делает ее традиционной. Религиозная преемственность поколений несет в себе идею интеграции: интеграции во времени.

Причина огромного влияния Маркса на историю, очевидно, в том, что он осуществил чрезвычайно удачный для своего вре­мени синтез религиозного элемента с политическим и научным элементами.

Синтез социалистической религии и политического революционного движения осуществляется посредством понятия о пролетариате как о классе, исторической миссией которого является установление социализма путем революционного ниспровержения существующего порядка. Ленин пишет: "Направ­ление социализма к слиянию с рабочим движением есть главная заслуга К. Маркса и Фр. Энгельса: они создали такую револю­ционную теорию, которая объяснила необходимость этого слия­ния и поставила задачей социалистов организацию классовой борьбы пролетариата". Создатели, руководители и наиболее активные участники марксового социализма не были рабочими; не за свое собственное, личное, освобождение от уз капитала они боролись, не за кусок хлеба для своей семьи. Ими двигали силы религиозные, стремление к социалистическому иде­алу. И самым верным — нет, единственно возможным — способом достижения этого идеала они считали опору на гнев обездоленного человека, на его революционный потенциал. Задача социалистов-интеллигентов, учил Ленин, есть привнесение революционной социалистической идеологии ("социалистической сознательности") в рабочие массы.

Синтез религии и науки был осуществлен Марксом посред­ством создания им понятия о научном социализме. Осознание огромной роли науки и технического прогресса и влияния их на общество не было, конечно, чем-то новым в эпоху Маркса. Идея прогресса — любимое детище Эпохи Просвещения второй половины 18 века. Гердер, Кондорсе и другие упиваются идеей прогресса, она уже принимает у них религиозный характер. На рубеже 18-го и 19-го столетий происходит соединение философского рационализма с традиционными атрибутами религии, с религиозной эмоцией, начинается конструирование рационалистических религий. Якобинцы проповедуют культ Разума. Робеспьер выступает на празднестве в честь "Верховного существа". Огюст Конт (1798-1857) проповедует позитивистскую религию человечества. Во французском социализме (домарксовом) развитие науки и промышленности — один из столпов учения. У Сен-Симона мы находим формулу: "основой свободы является промышленность". Более того, Сен-Симон провозглашает, что к истории общества надо подходить с научных позиций и что такой подход приводит к выводу о неизбежности установления нового общественного порядка. Таким образом, не Маркса, а Сен-Симона следовало бы считать основателем научного социализма. Однако случилось так, что именно концепция Маркса покорила многих современников как наиболее тесно связанная с научным мышлением, и термины "марксизм" и "научный социализм" стали отождествляться. Этому, конечно, способствовало и то, что Маркс и Энгельс постоянно подчеркивали научный характер своего вероучения, называли его не иначе, как научной теорией, научным открытием. В работе "Развитие социализма от утопии к науке" Энгельс пишет: