Сергей Кургинян - Суть времени #8 Страница 3

Вот это всё есть набор задач, который перед нами стоит: информационные задачи, интеллектуальные задачи, мировоззренческие. Вот эти задачи мы последовательно будем решать. Медленно – не обессудьте. Как мы карандаши ищем! Но мы эти задачи обязательно будем решать!..

А когда придёт время и будет видно, что перестройка-2 так же выходит на улицы, как она выходила в эпоху перестройки-1… Ведь, согласитесь, никто не мешал людям собраться в момент, когда распустили Советский Союз, или в момент, когда Беловежскую Пущу сделали основой для окончательного развала всего, что осталось от Большой России, выступить в защиту Советского Союза или против дезинтеграции возмутительной, при которой от тела России отрывают Украину и Белоруссию. Но ведь люди не вышли. Почему они не вышли? Почему? Потому что они были к этому не готовы. А почему они были не готовы?

Отвечать на все эти вопросы надо спокойно и нормально.

Помните, я предыдущую передачу завершил этой фразой Есенина. Я прочитал это, сдержанно имитируя интонации Высоцкого: "Проведите, проведите меня к нему! Я хочу видеть этого человека".

О чём я говорил? Я говорил о том, что мы на развилке. Что теоретически у нас есть минимальная задача – мы можем нормализовывать, приводить в сколь-нибудь адекватное состояние то общество, которое возникло в результате того, что граждане захотели капитализма. Не надо говорить только, что они его не захотели. Они его захотели.

Я повторю не для того, чтобы сыпать соль на рану. В 1991 году, в июне месяце, на территории Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, то бишь, нынешней Российской Федерации, проходили выборы президента, прямые выборы президента, наделённого не нынешними суперполномочиями, а такими нормальными полномочиями. На этих выборах были Жириновский, если мне не изменяет память, Николай Иванович Рыжков, это я точно помню. Выдвигалось несколько человек, включая Бориса Николаевича Ельцина.

Поскольку это был июнь 1991 года, то я про происходящий процесс знал всё. В частности – клянусь, что этот процесс был нормальный, демократический, без грубых подтасовок.

Все заявки уже были сделаны. В июне 1991 года Борис Николаевич Ельцин не прятал своё желание де-факто строить капитализм. Он был избран тогда триумфально. Триумфально. И я не могу верить, что избравшие его, ну скажем, 70 миллионов моих сограждан являются картотечными агентами ЦРУ США. Потому что если я в это поверю, то я должен повеситься. Зачем мне тогда работать с существующим обществом?

Значит, я что-то другое должен думать про этих граждан… Что их обманули, что по отношению к ним применили шоковые культурные технологии и так далее, что я много раз говорил. Но они в итоге это признали.

На референдуме 1993 года эти же сограждане, уже ограбленные Ельциным и Гайдаром и зомбированные классической формулой "Да-Да-Нет-Да", проголосовали на самом деле:

"Доверяете ли Вы Президенту Российской Федерации Б. Н. Ельцину?"

Да

"Одобряете ли Вы социально-экономическую политику, осуществляемую Президентом Российской Федерации и Правительством Российской Федерации с 1992 года?"

Да

"Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов Президента Российской Федерации?"

Нет

"Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов народных депутатов Российской Федерации?"

Нет

Но в числе этих "Да" было доверие ельцинскому курсу реформ.

В 1993 году – когда Ельцин уже пообещал, что ляжет на рельсы, когда уже произошло всё, что произошло, когда уже ограбили, вынули счета, сбережения народа в этих банках, когда уже всё было ясно, когда Гайдар уже чмокал, а все остальные уже завывали по поводу советского прошлого на все голоса – граждане проголосовали за то, чтобы экономическая политика правительства Гайдара была тоже сохранена. Почему? Потому что они надеялись на то, что будет построен спасительный капитализм.

Потом они разуверились не в капитализме, а в Ельцине. И долго искали ему замену. Зюганов (который представлял собой такую записную альтернативу Борису Николаевичу и вообще всем ревнителям капитализма) никогда не осмелился говорить даже об изменении результатов приватизации, а не то что о том, что он построит государство на основе прежней формы собственности на орудия и средства производства, что он вернётся к общественным фондам потребления, ко всему прочему. Он даже близко об этом ничего не говорил.

Очень высокомерно и специфически вообще говорит об этом Чубайс: "Да, в 1996 году мы поняли, что Зюганов никаких результатов вообще не пересматривает, ни слова об этом не говорит. Ну, мы поняли, что он внутренне сломан".

В 1996 году выборы были специфические. Совсем не так сильно смутировавшие, как это кому-то теперь кажется, как об этом начинают говорить. Ну, специфические… И если бы – уверяю вас – если бы 80-90% граждан в 1996 году хотело бы, чтобы Ельцина любой ценой смели, то был бы Зюганов.

Но произошло другое. Были там использованы какие-то дополнительные административные возможности – не были… Они были использованы в размерах 10-12%, если это и было так. Пока что никто мне тут ничего не доказал. Но не более того. Примерно (я уже хуже к этому моменту понимал процесс) как-то так.

Никакого сокрушительного антиельцинизма не было.

Потом, когда поняли, что и с этим всё не так, схватились за Лебедя. Как за что? Как за возврат к сталинскому социализму? Я вас умоляю… Совсем иначе!

Потом схватились – за кого? За Путина Владимира Владимировича, которому были делегированы такие надежды, что дальше некуда. Какие надежды, на что? На то, что будет спасён капитализм, что всё дело в Ельцине, что сначала ему поверили, а потом оказалось, что он и пьяный, и такой, и другой, и пятый, и нехороший. Вот теперь, наконец, находится человек – спортивный, разумный, – который укрепит власть, стабилизирует ситуацию и т.д., и т.п. И будет у нас нормальный капитализм.

Каков же реальный объём надежд наших сограждан на то, что они не зря разменяли распад Советского Союза и всё, что они имели в советском обществе, на этот самый капитализм? Если они так зацепляются за всё, что связано всё-таки с возможностью его каким-то способом сохранить! Какой объём этих надежд остался до сих пор?!

Да, есть гигантский потенциал разочарования. Но это же смесь надежд и разочарования – одного и другого. Существует правящий класс, который так просто всё это не отдаст. Существует международная ситуация и всё прочее. И, конечно, если бы можно было нормальным способом этот капитализм превратить во что-то, совместимое с жизнью страны, то это и надо было бы делать.

Но мы живём в специфическом мире кривых зеркал. Мы живём в стране, которая вообще разорвана на отдельные социальные зоны. У нас нет общества в строгом смысле этого слова. Это социальные среды. В каждой из этих сред "свой произвол и свой закон" (помните, я читал Блока: "Над всей Европою дракон, разинув пасть, томится жаждой"). И в одной из этих сред, называемой "элита", всё мыслится совершенно не так. Там вообще есть представление о том, что всё в порядке. Что капитализм живёт и пахнет. Что его надо защищать и развивать. Что его не надо каким-то способом даже радикально перестраивать, что он и так уже хороший.

И когда я сказал: "Проведите, проведите меня к нему! Я хочу видеть этого человека!", – то я вдруг увидел этого человека. Вот он, и все его видели. Это первый вице-премьер Российской Федерации Игорь Шувалов, который выступил с явно неэкономическими заявлениями, если верить "Коммерсанту" ("Коммерсантъ", 17.03.2011), и стал полемизировать с господином Юргенсом.

Господин Юргенс говорит, что всё надо быстренько раздолбать с тем, чтобы создать что-то новое, а то иначе, понимаете ли, не вытанцовывается модернизация. А тогда Россия погибнет.

А Шувалов говорит, что ничего не надо раздалбливать, что надо всё медленно и спокойно во что-то превращать. Вот он пишет: "Россия 2020 – это Россия экономически мощная и комфортная для проживания". Для проживания кого? У нас сейчас 2011 год. Россия 2020 – это страна, комфортная для проживания кого? Откуда это слово "комфортная"? Мы в России с трудом разбираемся в качествах комфорта, особенно когда речь идёт о комфорте для 5% населения данной страны.

Во-первых, очень дискомфортно жить комфортно, если 95% живёт некомфортно. А во-вторых, у нас есть слово "счастье". А его страшно произносить. Потому что хочется говорить о комфорте. "Comfortable!" – так и рвётся изнутри.

Во-вторых, "экономически мощная" – в каком смысле? Господин Кудрин, который тоже выступил с политическими заявлениями и тоже является спасителем капитализма в России, в одном из своих заявлений, как я уже говорил (если правильно я его прочитал, пусть он меня поправит, я никогда не хочу напраслину возводить на людей), сказал, что в бюджете денег нет. Я не ослышался? Что в бюджете денег нет!.. Вообще нет!.. То есть их не хватает. За счёт этого мы будем возвращаться к ситуации Вашингтонского консенсуса, кто не умеет слышать до конца. То есть брать крупные заимствования. Мы их уже наращиваем, эти заимствования. А почему их нет? Вы мне можете объяснить, почему их нет?