Сергей Кара-Мурза - Оппозиция: выбор есть Страница 30

Компартии, начиная с Маркса и до нынешнего кризиса, принципиально работали в жанре рационального дискурса. Сегодня мы видим попытки включить приемы популизма. Это тактически привлекательно, ибо граждане России ошарашены жизнью и телевидением, с трудом воспринимают рациональные рассуждения и выводы. Но если уж строить дискурс КПРФ по законам популизма (а это смелое новаторство и разрыв с традицией), то надо было потрудиться. А если нет квалифицированных сил, то, по-моему, лучше бы оставаться в рамках традиции и обращаться к рассудку. Смесь жанров редко приводит к успеху. Показателен провал патриотов-антикоммунистов (включая Солженицына). Как только они увязали свои популистские лозунги, которые вызывали эмоциональный отклик, с крупной рациональной идеей (Россия как цивилизация), произошло «взаимоуничтожение» жанров. Стало видно, что концы с концами не вяжутся – и люди отхлынули.

Кстати, на поле популизма соревноваться с теми, кто контролирует ТВ, очень трудно – тебя заплюют, а противнику позволено все. Вот, перед выборами бригада Ельцина выпустила плакат: «Одна страна – один народ – один президент!». Это – обладающий мощным воздействием на подсознание, хорошо известный лозунг немецких фашистов «Одна земля – один народ – один фюрер!», слегка перефразированный. Штаб Ельцина на это пошел, т.к. разоблачение было невозможно.

В стратегическом же плане, думаю, будущее компартии может быть связано лишь с рациональным дискурсом, ибо для разрешения кризиса в России надо иметь концепцию решения задачи более высокого уровня – выхода из кризиса промышленной цивилизации в целом. Это – общий закон: ближней цели не достигнуть, если не ставить перед собой цели более высокой. Значит, речь идет об освоении и облечении в социальные и политические категории новой научной картины мира. Тут популизмом не отделаешься.

Но поговорим о текущем моменте. В нем на пеpвый план выходят не сокровенные ценности, а идеологические. Они наведены в умонастроении масс искусственно и даже вопреки сокровенным идеалам. Успех демократов был основан на том, что они сумели на время заместить в верхнем слое сознания идею солидарности соблазном конкуренции.

Все изменения 1985-1996 гг. в СССР стали подтверждением теории Антонио Грамши о культурной гегемонии и роли интеллигенции. Думаю, надо признать, что эта теория верна и имеет большое прикладное значение. Демократы, опираясь на значительные интеллектуальные силы в стране и на Западе, пользовались ею умело. Деятели оппозиции не только не опираются на эту теорию, но и не желают о ней знать. Они уповают на то, что сама реальность научит людей уму-разуму. Но власть имеет большие возможности идеологического давления и до сих пор успешно компенсирует воздействие реальности на сознание.

Сегодня можно восстановить в памяти поэтапно процесс того, как переродившаяся верхушка КПСС, пользуясь культурной гегемонией над обществом, обращалась именно к социалистическим идеалам (равенство и социальная справедливость), чтобы ликвидировать советский строй. Напротив, «советская» часть КПСС утратила культурную гегемонию над критической массой граждан и не смогла оказать сопротивления. Пока что КПРФ реально не имеет проекта восстановления культурной гегемонии даже над той частью общества (а это около 70 процентов), что осталась сознательно привержена идеалам солидарности и справедливости.

Сопротивление режиму Чубайса в большой степени является поэтому стихийным. Оно подобно крестьянским восстаниям, которые, даже несмотря на временные победы, неспособны установить культурную гегемонию и обречены на вырождение (измену верхушки) или поражение. Единственной возможностью для рядовых членов КПРФ и массы сочувствующих создать для себя какой-то связный идейный каркас для объяснения своих стремлений и действий является фундаментализм – идея возврата к истокам, восстановления советского социализма. Как временная подпорка это – лучше, чем ничего. Но фундаментализм не ведет к победе, из кризиса не выходят «назад». С другой стороны, социалистическая риторика лидеров КПРФ поpой выглядит как вынужденная уступка «низам». Растет опасность разрыва между верхами и основой КПРФ. Этот разрыв демократы непрерывно «измеряют» и всеми силами углубляют. Если ситуация в сфере идеологической борьбы не изменится принципиально, КПРФ может быть «переварена» режимом.

Сегодня в конфликте идеалов и интересов распределение населения таково, что ни одна часть не может подавить другую силой. Но в среднесрочной перспективе демократы смогут, при условии удержания ими культурной гегемонии (школа, ТВ, идеологический контроль над армией), обеспечить «контролируемое вымирание» противников. КПРФ почти не имеет резервов среди молодежи и не слишком старается их создавать. Ее главный идеологический ресурс – образ прошлого. Но он во многом уже стерт в сознании молодежи. Запас времени для использования этого pесуpса у КПРФ – не более десяти лет, после чего весь дискурс партии может вытекать лишь из «невзгод настоящего», то есть станет синдикалистским, в лучшем случае социал-демократическим. Нить пpеpвется, и проект демократов будет успешно завершен. Даже без шумного забивания гвоздей в гроб коммунизма.

Суть дискурса политической партии – в определении смысла происходящего в обществе конфликта и стоящих по разные стороны баррикады сил. Ведь конфликт не надуманный. Для тех, кто ориентирован на «конкуренцию» и открытость Западу, пpотивны тот образ жизни и труда, способ распределения богатства, которых желают люди, ориентированные на «солидарность». Можно было бы для упрощения говорить о людях, ориентированных на капитализм или на социализм (как это и делают коммунисты-ортодоксы). Но это было бы слишком большим искажением. Капитализм и социализм могут быть реализованы и в солидарном, и в конкурентном обществе (капитализм Тайваня или Южной Кореи опирается на солидарность общины и сословия, а социализм Швеции – на гражданские права индивида). Главный конфликт в России – попытка переделки традиционного общества именно на западный манер, то есть с уничтожением основных культурных, политических и экономических устоев. К сожалению, КПРФ не освоила ни знание об этом типе конфликтов, ни тот язык, в котором этот конфликт может быть описан и понят. Это, конечно, все равно придется осваивать, но пока рассмотрим вопросы проще и очевиднее.

Как соблазнительны ловушки популизма в трактовке сути кризиса, думаю, показывает интервью Г.А.Зюганова программе «Итоги» 20.10.96. По форме это было удачное выступление – уверенное, динамичное, с юмором. Киселев просто скис (или ему велели спрятать в карман свое хамство?).

Картину бедствия Зюганов нарисовал верную: этой зимой во многих местах речь идет о физическом выживании людей, они у последней черты. Каков же выход, с точки зрения оппозиции? Собраться трем ветвям власти и дружно работать вместе! Вот если смогут сесть рядышком Чубайс, Черномырдин и Селезнев, пожмут друг другу руки, скажут: «Кто старое помянет, тому глаз вон!» – и появятся в Прокопьевске тепло да хлеб.

Может быть, такое толкование ситуации и успокоит шахтеров, но человека рассудочного – наоборот. Выходит, оппозиция отказывается от утверждения, что бедственное положение трудящихся – закономерное и неизбежное следствие всего курса «реформ»? Что может дать «примирение властей»? Если здесь от популизма перескочить к логике, то надо предположить, что у Чубайса и Лившица денег куры не клюют, и если Селезневу удастся с ними по-хорошему посидеть, он их уговорит поделиться с шахтерами и учителями. Но ведь это не так!

Далее Зюганов указывает и на механизм, с помощью которого можно очень быстро (до зимы?) наполнить казну и накормить народ: «налоги снизить, но собрать». То есть, принимает и начинает распространять сказочку Лившица о том, что вся беда в неуплате налогов предприятиями. Но делает эту сказочку более приятной: налоги надо снизить! Помогает подкорректировать Чубайса и Черномырдина.

Это – популизм, обещание чудесного разрешения проблемы, которого не видят правители, «занятые разборками». Мол, деньги-то вот они, закопаны на заводских дворах. То есть, уже снят и очевидный тезис о том, что беда – в параличе производства. Тракторов в РСФСР производилось 300 тыс в год, а сегодня 12 тыс. Сколько можно собрать налогов с этой промышленности, даже если их снизить?

Таким образом, продолжается основная линия дискурса КПРФ, принятая во время выборов президента. Тогда она оправдывалась необходимостью «успокоить электорат». А сейчас? Выборная кампания важна тем, что служит экзаменом бригаде, которая «лепит» образ партии, шлифует наиболее выигрышную часть дискурса. Схема предвыборного дискурса КПРФ, на мой взгляд, была выбpана не лучшим обpазом. Она, конечно, мало повлияла на результаты, т.к. люди, решившие голосовать за Зюганова, делали это независимо от того, что он говорит. Но если и дальше следовать логике предвыборной речи, опасность оторваться от своей социальной базы у КПРФ будет нарастать.