Олег Арин - Россия в угаре долларгазма и еслибизма Страница 30

В то время Россия действительно быстро развивалась. Но за счет чего и за счет кого? Вынужден еще раз повторить, о чем уже неоднократно писалось. В начале царствования Николая II иностранцы контролировали 20–30 % капитала в России, в 1913 г. — 60–70 %, к середине 1917 г. — 90–95 %. Г. Гольц (из Института народнохозяйственного прогнозирования РАН) приводит другие цифры, но суть их та же: «…доля иностранного капитала в русских банках выросла с 7,5 процентов в 1870 г. до 43 процентов в 1914 г…в промышленности: почти половина всех капиталов принадлежала иностранцам». Хотя здесь приведены различные цифры, однако общая динамика очевидна: иностранцы прибирали финансовую и промышленную сферы России в свои руки.

Российское правительство уже в то время «село на иглу» иностранных займов, особенно в 1906 и 1909 гг. В результате (не напоминает ли это уже наши дни?) стали накапливаться долги, на оплату процентов по которым за 10 лет (1904–1913 гг.) было выплачено 1,7 млрд. рублей, причем получено немногим более 1 млрд. Еще один результат. Государственный долг России с 8,8 млрд. рублей в 1913 г. увеличился до 50 млрд. в 1917 г. Другими словами, Россия, с одной стороны, увязла «в долгах как в шелках» перед Европой, с другой, она, пустив «козла в огород», стала терять контроль над своей экономикой и внешней политикой. Наконец, можно вспомнить и о русском промышленнике А.И. Путилове. Оказывается, на Путиловском заводе «из 32 директоров 21 директор, а из общего числа рабочих и монтажеров 60 % принадлежали немецкой национальности». В финансовом же отношении контроль осуществлялся банком «Унион паризьен».

Насколько государь обладал сильной властью, видно не только из результатов его правления, но и из описаний государственных деятелей того времени, например С. Витте, П.Н. Милюкова и др.

О политической стабильности. Если было все так хорошо, с чего бы это так стремительно набирали темпы забастовки, количество которых возрастало с каждым годом: в 1912 г. в них участвовало более 725 тыс. рабочих, в 1913 г. — 887 тыс. и 1 250 тыс. из 3 млн. рабочих в первой половине 1914 г. Может быть, цитируемый горе-теоретик запамятовал о революции 1905–1907 гг., о столыпинских «галстуках», о том, что государя, которого он предпочитает писать с большой буквы, Л. Толстой называл «Николаем Веревкиным»? Что это за «политическая стабильность»? Ф. Энгельс за 23 года до революции писал: «А в России маленький Николай поработал на нас, сделав революцию неизбежной».[5]

Более того, не сверши большевики этой революции, Россия тогда, в 1918 г., исчезла бы с лица земли как суверенное государство. Она уже была фактически поделена между Францией, Англией, США и Японией к тому времени. Вспомните, в каких местах высадились вооруженные силы «союзников» в годы гражданки. Здесь не место рассказывать, во что социалистическая революция превратила отсталую Россию. Это обширная тема. Только отмечу, исходя из критерия прогресса, что за короткое историческое время в СССР средняя продолжительность жизни увеличилась более чем в два раза, с 30 до 64 лет, — беспрецедентный случай в истории, который повторил только социалистический Китай, где средняя продолжительность жизни выросла с 35 лет в 1949 г. до 72 лет в 2004 г.

Повторяю: революции спасают нации и государства, жертвуя частью своих граждан, обычно лучших своих граждан. Потому что в революцию идут самые сознательные, самые знающие, самые совестливые, готовые положить свои жизни ради своей страны, ради своего народа.

Известно, что кроме революций существует еще контрреволюции. Они тоже есть закономерность, как отражение стремления исторически обреченных классов сохранить условия своего существования и своего паразитирующего процветания. С социальной точки зрения контрреволюция — это попытка исторических обреченных сил вернуть общество на устаревшую ветку эволюции, ведущую к неизбежной гибели такого общества. Обратите внимание, контрреволюционерами обычно являются люди по своим личностным масштабам значительно уступающим революционерам. Среди них нет ярких исторических героев. Ну, разве можно сравнить ленинскую гвардию с контрреволюционной командой Горбачева или Ельцина, если учесть, что даже сами эти два деятеля представляют собой неграмотных людей, волею случая оказавшихся на гребне истории. Это объективное явление, поскольку революция дает толчок вперед, контрреволюция — назад. Революционер — созидатель, контрреволюционер — разрушитель. А разрушать, как известно, в состоянии любой подонок.

В настоящее время большинство стран находится в системе капитализма. Капитализмы в них разные. Есть американская модель, множество западноевропейских моделей, японская модель, индийская, бразильская, африканские модели и т. д. Актуальна ли для них революция? А если да, то какого типа революция?

Во-первых, вопрос об актуальности не имеет смысла, поскольку революция сама по себе будет актуальной всегда, пока существует несправедливость в мире. В силу короткого человеческого срока жизни, нам кажется, что революции уже больше не происходят. На самом деле, это не так. В некоторых странах Латинской Америки, например, в Колумбии они происходят чуть ли ни каждый год. Во-вторых, типы революций могут быть весьма разные, поскольку они должны учитывать специфику того государства, которое необходимо низвергнуть. Очевидно, что революции в Европе будут отличаться от революций в Латинской Америке или в Восточной Азии.

Кроме того, надо иметь в виду, что в каких-то странах остается актуальной и капиталистические революции (например, в арабских странах), а в каких-то социалистические революции (например, в той же Европе).

Некоторыми революция воспринимается только через вооруженное восстание. Это не обязательно. К нему всегда надо быть готовым, но это последнее оружие революционеров. В современных условиях революция может свершаться более «хитрыми способами» — тема, которая не обсуждается в открытой печати. Главное не в том, чтобы поменять лидеров государства или реформировать ту или иную государственную структуру. Главное — сменить вектор развития общества. Например, в тех же Скандинавских странах социалистические революции (а они практически все социалистические государства по структуре и целям) произошли без вооруженных восстаний, а демократическим путем в рамках парадигм социал-демократии.

Даже в России не исключен мирный вариант революции, хотя вероятность такого варианта, на мой взгляд, не больше 1 %. Дело в том, что Россия быстро катится к средневековью, главным показателем чего является фантастически быстрое распространение религии в стране. И как противоположное явление — умирание науки, знаний, катастрофическое увеличение неграмотности населения. Жандармы в рясах начинают диктовать и определять духовный уровень народа. Чем больше эти жандармы преуспеют в контроле над душами своих рабов, тем сложнее будет совершать социалистическую революцию в России. И власть и попы это хорошо осознают. Даже оппозиционная политическая элита уже без бога не может обойтись. А там где царствует бог, там царит тьма. Разрядить ее крайне сложно. Однако необходимо. Иначе, Россия действительно исчезнет с мировой арены.

Тема революции намного сложней, чем представлено в данной заметке. Здесь мне надо было только привлечь внимание к этому неизбежному явлению общественной жизни, которое в нынешней России сознательно обходится всеми или почти всеми. На Западе этому явлению посвящаются крупные монографии и бесчисленное количество статей. Я также намерен продолжить эту тему как часть более обширной темы: сила и прогресс общества. Не поняв некоторых общих закономерностей современных обществ, бессмысленно совершать революции. Революции могут быть успешными только тогда, когда революционеры знают, на основе каких законов они будут создавать общество после революции. Если они этих законов не знают, тогда они не революционеры, а преступники. Каковыми оказались Горбачев, Ельцин и их приспешники. Но в силу своей безмозглости они этого не поняли до сих пор. Не поняла этого и большая часть российского населения. Иначе, она давно бы предала их суду.

Короче, как справедливо писал Ленин: «Без революционной теории не может быть революционной практики». По крайней мере, успешной революционной практики.

Алекс Бэттлер

02.09.2005

Об Англии без предубеждений, но и без любви

Что такое «постиндустриальное общество»?

В России радетели «гражданского государства» постоянно талдычат о том, что они хотели бы построить в стране «постиндустриальное общество». Что это за общество, обычно не расшифровывается, но в качестве примера нередко приводят страны «золотого миллиарда». Любопытно, что в самих этих странах крайне редко употребляется данное словосочетание, а если и произносится, то обычно в каком-нибудь критическом контексте. Например, один из американских международников, Стэнли Хофман, как-то писал: когда не знаешь, как назвать какое-то явление, используешь слово «пост», т. е. «после чего-то», например, «мир после холодной войны» (post-Cold War World), постлиберализм, или «постиндустриальное общество».