Игорь Пыхалов - СССР без Сталина: Путь к катастрофе Страница 31

В 1957 году Хрущёв оказался в сложном положении. С одной стороны, он не мог отказаться от провозглашённого им антисталинизма. С другой, международная и внутренняя обстановка заставляли его делать по отношению к Сталину известные реверансы. Вот образцы хрущёвской словесной эквилибристики:

«В беседе с редактором американской газеты «Нью-Йорк таймс», отвечая на его вопрос — «Какое место займёт Сталин в истории?», — я сказал, что Сталин займёт должное место в истории Советского Союза. У него были большие недостатки, но Сталин был преданным марксистом-ленинцем, преданным и стойким революционером. Сталин допустил много ошибок в последний период своей деятельности, но он и сделал много полезного для нашей страны, для нашей партии, для всего международного рабочего движения. Наша партия, советский народ будут помнить Сталина и воздавать ему должное».[238]

Исключительно скользкая, фарисейская формулировка: «Сталин займёт должное место в истории Советского Союза». Действительно: поставим человека на пьедестал почёта — можно говорить: «Стоит на должном месте», свергнем с пьедестала — можно кричать: «Занял должное место на свалке истории!»

Про то, как партия будет помнить Сталина и воздавать ему «должное», поговорим несколько позже.

В том же выступлении Хрущёв пожурил творческую интеллигенцию, «отдельные представители» которой огульно отрицали положительную роль Сталина:

«Но следует признать, что в среде интеллигенции нашлись отдельные люди, которые начали терять почву под ногами, проявили известные шатания и колебания в оценке ряда сложных идеологических вопросов, связанных с преодолением последствий культа личности.

Чем объяснить подобные шатания и колебания отдельных представителей из среды деятелей литературы и искусства? По-моему, это произошло потому, что некоторые товарищи односторонне, неправильно поняли существо партийной критики культа личности Сталина. Они пытались истолковать эту критику как огульное отрицание положительной роли И.В. Сталина в жизни нашей партии и страны и встали на ложный путь предвзятого выискивания только теневых сторон и ошибок в истории борьбы нашего народа за победу социализма, игнорируя всемирно-исторические успехи Советской страны в строительстве социализма».[239]

Никита Сергеевич явно забыл, что всего лишь год назад, 25 февраля 1956 года, он сам заявил: «В настоящем докладе не ставится задача дать всестороннюю оценку жизни и деятельности Сталина». Деятели литературы и искусства всего лишь следовали этой хрущёвской методике.

В 1957 году выступления Хрущёва, предназначенные для широкой аудитории, казались благожелательными по отношению к И.В. Сталину.

19 мая 1957 года. Речь на приёме писателей, художников, скульпторов и композиторов:

«Некоторые товарищи ставят вопрос, как относиться к Сталинским премиям, которыми награждены наши люди. Я считаю, что надо с чувством уважения относиться к премиям и с гордостью носить почётный знак лауреата Сталинской премии. Если бы я имел Сталинскую премию, то я носил бы почётный знак лауреата. В деле присуждения Сталинских премий были допущены ошибки, когда в ряде случаев премии получали люди недостойные. Но это частности. За редким исключением Сталинские премии работники науки, литературы и искусства получили заслуженно».[240]

6 ноября 1957 года. Торжественное заседание Верховного Совета СССР, посвященное 40-летию Великой Октябрьской социалистической революции:

«Критикуя неправильные стороны деятельности Сталина, партия боролась и будет бороться со всеми, кто будет клеветать на Сталина, кто под видом критики культа личности неправильно, извращённо изображает весь исторический период деятельности нашей партии, когда во главе Центрального Комитета был ИЛ Сталин. (Продолжительные аплодисменты). Как преданный марксист-ленинец и стойкий революционер, Сталин займёт должное место в истории. Наша партия и советский народ будут помнить Сталина и воздавать ему должное (Продолжительные аплодисменты)».[241]

Однако в узком партийном кругу, когда все слова оставались «за семью печатями», Хрущёв к Сталину был непримирим. Особенно ярко это проявилось на июньском 1957 года пленуме ЦК КПСС. К этому времени в полной мере «расцвели» отрицательные качества Хрущёва как руководителя: непредсказуемость, грубость, переходящая в откровенное хамство, неумение и нежелание считаться с мнением других и, конечно, огульное очернение И.В.Сталина. Большинство членов Президиума ЦК КПСС (Маленков, Молотов, Каганович, Булганин, Ворошилов, Первухин, Сабуров) стало склоняться к мысли о необходимости смещения Хрущёва с поста Первого секретаря ЦК КПСС.

Спасли Никиту Сергеевича секретари обкомов — члены ЦК. Хрущёвские выдвиженцы (в их числе Л.И. Брежнев и ЕА Фурцева) обзвонили важнейшие обкомы и заручились поддержкой их секретарей. Огромную поддержку Хрущёву оказал министр обороны маршал Г.К. Жуков: участников пленума ЦК доставляли в Москву на военных самолётах.

Созванный Хрущёвым пленум ЦК превратился в расправу над сторонниками взвешенной политики. Яростно критикуя «антипартийную группу» (Маленков, Молотов и другие), хрущёвцы по существу низвергали Сталина, ибо ругань в адрес «сталинистов» рикошетом направлялась в адрес вождя.

Хрущёв — Молотову: «Ты после Сталина был второе лицо, и на тебя ложится главная ответственность».[242]

Хрущёв: «Берия и Маленков — вот преступники».[243]

Хрущёв: «Молотов — один из главных виновников истребления многих тысяч старых революционеров…»[244]

Хрущёв: «Каганович был одним из самых ретивых подхалимов у Сталина»» .[245]

Хрущёв: «До чего довёл сельское хозяйство Маленков и его советчики — это вам известно…» .[246]

Киселёв Н.В. (член ЦК КПСС):

«Каганович, Молотов, Маленков безумную жестокость Сталина к невинным жертвам, его призывы к массовым репрессиям они преподносили как величайшую добродетель для партии и народа. Вместо сопротивления Сталину в организации репрессий они проявили подлую трусость и коварными интригами развивали у него манию величия и манию преследования… Культ Сталина был создан при наиболее активном руководящем участии Молотова, Кагановича, Маленкова…» [247]

Ерёменко А.И. (кандидат в члены ЦК КПСС):

«Молотов, Каганович, Маленков — шайка провокаторов и убийц…»[248]

У русского народа есть поговорка: «Каков поп, таков и приход». Участники Пленума методом от обратного дружно доказывали друг другу что «поп» в Советском Союзе был хуже некуда.

Суть происходящего на июньском Пленуме очень точно обозначил Л.М. Каганович:

«Топите тех, кого выгодно, и замалчиваете о других…» [249]

«Мы развенчали Сталина и незаметно для себя развенчиваем 30 лет нашей работы перед всем миром… Мы не должны этого делать…» [250]

Постановлением Пленума от 29 июня 1957 года возмутители партийного спокойствия Молотов, Маленков, Каганович и примкнувший к ним Шепилов были изгнаны из ЦК.

Путь для новых витков антисталинизма стал свободен, однако в следующем, 1958 году, воспользоваться им не удалось. В международном коммунистическом движении прозвучали голоса очередных «возмутителей спокойствия»: Союз Коммунистов Югославии (СКЮ) на своём VII съезде принял новую Программу, которую братские партии охарактеризовали, как «кодекс современного ревизионизма», как отступничество от марксизма-ленинизма. Югославские коммунисты вопреки Марксу и Ленину стали проповедовать теорию надклассового государства, бросая при этом многочисленные обвинения в адрес Советского Союза и непосредственно И.В. Сталина.

Обстановка требовала Сталина защищать. В мае-июне 1958 года в советской печати были опубликованы пространные статьи официальных партийных газет и журналов стран социалистического лагеря, содержащие критику югославских ревизионистов и принципиальную классовую оценку роли Сталина в мировом коммунистическом движении.

Приведём некоторые высказывания.

Газета «Работническо дело» (Народная Республика Болгария):

«…На VII съезде — в докладах Тито, Карделя и Ранковича, в выступлениях ряда делегатов — огонь был сосредоточен против Советского Союза и Коммунистической партии Советского Союза, против других социалистических стран, против коммунистических и рабочих партий. Съезд по существу превратился в злобную демонстрацию против Советского Союза и социалистического лагеря, против Коммунистической партии Советского Союза и международного коммунистического и рабочего движения. В этом отношении достаточно привести только несколько фактов. Генеральный секретарь СКЮ Тито объявил советскую политику причиной создания агрессивного Североатлантического блока. «Вследствие жёсткой и без нужды угрожающей (!) внешней политики Сталина, — сказал он, — западные великие державы, видя, что они не смогут достичь своих целей дипломатическим путём, встали на ту точку зрения, что они смогут добиться их только с позиции силы. Это было основной причиной создания Атлантического пакта»[251]