Леонид Ионин - Апдейт консерватизма Страница 31

Бывает еще расширенная семья. Это семья, состоящая из проживающих вместе представителей нескольких поколений (например, супруги, их родители и дети). Ее можно толковать как разновидность нуклеарной семьи (когда вместе живут из-за невозможности разъехаться) или как разновидность традиционной семьи (когда налицо добровольное сожительство нескольких поколений одной семьи).

Большая, а частично и расширенная семья во многом противоположны нуклеарной семье, которую мы называем семьей по умолчанию. Последняя может быть семьей без детей, тогда как в большой патриархальной семье отсутствие детей исключено по причинам как экономического, так и морально-нравственного характера. Вопрос о детях здесь важен. Семья по умолчанию — это, в основном, либо бездетная, либо однодетная семья. В России, например, однодетные семьи — самые распространенные: в городах их 52–55 %, в селе — 38–41 %. Однодетная семья не обеспечивает воспроизводство населения в стране. В случае однодетной семьи каждые два человека рождают одного, и население страны неуклонно уменьшается. Снижение количества детей в семье характерно для населения практически всех развитых стран, особенно той его части, что характеризуется относительно высоким уровнем образования и благосостояния. О катастрофических последствиях этого процесса речь пойдет ниже. Наоборот, рождаемость растет у семей низших классов, преимущественно иммигрантов из гораздо менее развитых мусульманских стран Азии и Африки. Там семьи преимущественно многодетные. Многодетная семья — это семья, где детей трое и больше.

Далее, семья по умолчанию — это эгалитарная семья, основанная на равенстве мужа и жены. С правовой точки зрения ни о каком неравенстве в семье у нас не может быть и речи. Но фактическое неравенство возможно и довольно часто встречается. В основном оно обусловлено традиционной структурой женских и мужских ролей в семье (женщина выполняет всю домашнюю работу, а мужчина приносит в дом деньги) и не только в семье (в среднем оплата труда женщин ниже, чем оплата труда мужчин на сопоставимых должностях). Также фактическое неравенство объясняется физическими и физиологическими различиями полов. Эгалитарные семьи распространены в крупных городах и преобладают в среде лиц с относительно высоким уровнем образования и сравнительно молодого возраста.

Противоположностью эгалитарной семьи является авторитарная семья, предполагающая полную власть главы семьи и беспрекословное повиновение ему других членов семьи — «чад и домочадцев». Авторитарная структура семейной власти чаще всего характерна для большой семьи. В социальном смысле более авторитарны крестьянские и рабочие семьи (в сравнении с семьями среднего класса) и семьи в малых городах и сельских местностях (по сравнению с мегаполисами). Авторитарная семья — это традиционная патриархальная семья, то есть тип семьи прошлых времен.

Рассмотрев семью по умолчанию с точки зрения не только того, что она есть, но и того, чем она не является, можно составить более детальный ее портрет. Это нуклеарная эгалитарная семья, состоящая из мужа и жены с детьми или без детей, как правило, бездетная, однодетная или малодетная, и проживающая отдельно от родителей или иных родственников. Ей противостоит патриархальная семья, которая представляет собой расширенную или большую семью, образованную несколькими совместно проживающими поколениями, характеризующуюся многодетностью и авторитарными внутрисемейными отношениями. Патриархальная семья представляет собой фактически пережиток предшествующих стадий семейного развития и в современных странах редко сохраняется на своем собственном автохтонном основании. Но и в развитом мире этот тип семьи начинает в ощутимых масштабах возрождаться, благодаря росту количества иммигрантов из регионов и стран с патриархальной семейной культурой. Этот факт, хотя и всплывает время от времени в СМИ и становится предметом общественного обсуждения, остается недооцененным с точки зрения его важности для дальнейшего развития этих стран. Также из него не делаются политические выводы или же делаются, но неправильные. Это объясняется частично недооценкой со стороны политиков сигналов тревоги со стороны науки и общественного мнения, а частично — соображениями политкорректности. Семейные нравы и традиции — это интимные и очень чувствительные моменты в жизни любой нации и весомая составная часть национальной идентификации. Поэтому затрагивать их публично, а тем более формировать политику с целью их коррекции или изменения в современных условиях как на Западе, так и у нас в России может позволить себе только очень смелый и неполиткорректный политик, а таких в политическом истеблишменте, как правило, не находится. А кто находится, тот не в истеблишменте, и у него нет ресурса, достаточного для выработки и реализации соответствующей политики. О том, какие гигантские и в известном смысле роковые для западной культуры последствия несут эти изменения, будет сказано далее.

Пока же — о том, что происходит сегодня с семьей по умолчанию. Несмотря на осознание некоторых сложностей, возникающих вследствие снижения рождаемости и в силу довольно неожиданных иногда новых тенденций семейной жизни, в преобладающем сегодня общественном восприятии как в странах Запада, так и в России рисуется вполне благостная картина настоящего и будущего семьи. Дело представляется так, что есть-де сложности, но в целом будущее не за авторитарной патриархальной, а за справедливой и демократичной эгалитарной семьей, которая зиждется на любви партнеров, их доброй воле, взаимной поддержке и т. д. В принципе это правильно, потому что новые тенденции, или опции семейного существования, которые ведут к сильному снижению значимости семьи по умолчанию, вытекают именно из этой последней, из ее демократической, эгалитаристской природы, и являются ее логическим развитием и одновременно отрицанием.

Какие это тенденции? Во-первых, усиление влияния такой семейной формы, как неполная семья. Это феномен, характерный прежде всего для Запада, но и для нас тоже. Неполная семья, то есть семья, состоящая из одного из родителей и ребенка, существовала и раньше. Раньше она состояла, как правило, из женщины с ребенком (матери-одиночки) и рассматривалась как несчастье или бесчестье. Нынешнее социальное развитие, состоящее, в частности, в повышении благосостояния и совершенствовании социальных служб, приводит к тому, что женщины, желающие иметь ребенка, но не могущие или не желающие по разным причинам навсегда или надолго связать свою жизнь с мужчиной, сознательно избирают неполную семью как форму жизни. Не менее интересна и другая новая ситуация, когда взрослым членом неполной семьи оказывается не женщина, а мужчина — отец с ребенком или с детьми, причем и такая ситуация сплошь и радом оказывается не вынужденной обстоятельствами, а вполне сознательно избранной.

Во-вторых, распространение гомосексуальной семьи как официально признанной в некоторых западных странах формы однополого сожительства, предполагающей формальность и стабильность отношений. Однополые семьи получают право на обретение и воспитание приемных детей. В некоторых странах с живыми и сильными религиозными или консервативными традициями (например, в Польше, а также и в России) общество и власти сопротивляются признанию однополых семей.

В сфере семейной жизни существуют и другие опции, такие как пробный брак или так называемая шведская семья, — о них еще пойдет речь в следующих разделах. Важно, что все это действительно продукт развития семьи по умолчанию — обычной эгалитарной и демократической по своим основаниям буржуазной семьи, базирующейся на индивидуалистических основаниях, то есть на выборе партнеров, не зависящем от давления группы, окружающих индивидов, традиций общества и моральных норм. Строго говоря, названные и многие неназванные опции не противоречат тем принципам — представляющим собой своего рода конституцию современной семьи, — что сформулированы в самом начале параграфа. Именно поэтому они так естественно и непринужденно входят в повседневную жизнь и правовую практику многих стран.

В результате внутри множества стран, принадлежащих к западной культуре, вызревает жестокий конфликт. С одной стороны, в них налицо ярко выраженная тенденция падения рождаемости, и преобладает обычная эгалитарная семья плюс набор вышеуказанных опций, не только не противостоящих, но, наоборот, способствующих дальнейшему снижению рождаемости. С другой — в этих же странах необычайно высокими темпами растут колонии выходцев из стран с иной, в основном патриархальной и авторитарной, семейной культурой, где многодетность рассматривается как норма существования семьи. Если экстраполировать эти тенденции, то можно в исторически обозримое время ожидать возникновения судьбоносных конфликтов. Удивительно, но политиками и общественным мнением эти тенденции не воспринимаются как рок. Этому может быть несколько объяснений. Либо угроза недооценивается потому что кажется слишком отдаленной и абстрактной. Либо ею сознательно пренебрегают потому что западному человеку в том числе и политику слишком удобно в собственной семейной модели, выбираться из которой не хочется, как из теплого уютного дома в холодный и жестокий мир. А может быть, потому, что в любых дискуссиях и спорах негласно подразумевается, что пропаганда семейных ценностей, повышение материального благосостояния, а также усилия социального государства по защите и поддержке семьи рано или поздно приведут к перелому тенденции, что время можно повернуть назад.