Филлип Найтли - Шпионы XX века Страница 33

При назначении Мензиса Кабинет министров выставил условие о том, что должна быть проведена генеральная проверка деятельности СИС и МИ-5. Проверку должен был осуществлять Морис Хэнки, бывший тогда министром без портфеля и на протяжении пятидесяти лет являвшийся «серым кардиналом» британской разведки. Хэнки предстояло внимательно рассмотреть, в частности, финансовую деятельность СИС, поскольку Мензис требовал увеличить ассигнования до 700 тыс. фунтов стерлингов в год. Но деятельность Хэнки была прервана. Он успел сделать только один предварительный доклад, после чего на смену правительству Чемберлена пришел кабинет Черчилля.

Черчилль, фанатично веривший в ценность разведки, отдавал себе отчет в необходимости вдохнуть новую жизнь в СИС. 10 июня 1940 года он сместил главу МИ-5 генерал-майора сэра Вернона Келла и поднял политический авторитет МИ-5 в глазах главы департамента безопасности лорда Суинтона, бывшего министра авиации. Первой задачей Суинтона было разобраться в деятельности МИ-5 и реорганизовать её в целях повышения эффективности. Затем он собирался подвергнуть такого же рода шокотерапии СИС. К сожалению, обстоятельства помешали ему осуществить намеченное. Он написал в «Таймс» письмо с предложением создать расширенный Генеральный штаб, как в первую мировую войну. Черчилль расценил это как попытку уменьшить его роль в ведении войны, и Суинтон быстро оказался в Западной Африке в качестве министра-резидента. Дафф Купер, пришедший ему на смену, не проявлял никакого интереса к реорганизации СИС.

Однако полученная СИС отсрочка была лишь временной. Первый год войны оказался почти непоправимо катастрофичным. Германский блицкриг в мае 1940 года лишил СИС почти всей имевшейся на континенте агентурной сети. СИС ещё раньше потеряла Чехословакию, Австрию и Польшу, затем последовали Норвегия, Дания, Голландия, Бельгия и Франция. В тот момент это рассматривалось как ужасный удар, но Хью Тревор-Роупер (лорд Дакре), пришедший в СИС вскоре после этих событий, считал, что это было к лучшему. «Мы получали бы кучу тухлой информации от дохлых агентов, которое работали бы под контролем немцев… Руководство СИС, отличавшееся невероятной глупостью, охотно принимало бы её… и выдавало за надежные сведения, которые перемешивались бы с реальной информацией. Я думаю, что ничего, кроме вреда, это бы не принесло»(9).

Таким образом, деятельность СИС сократилась до нескольких центров в нейтральных странах. Правда, теплилась надежда использовать то, что осталось от агентурной сети находившихся в Лондоне союзных правительств в изгнании. Репутацию СИС также отнюдь не укрепила весьма неточная оценка французской военной мощи. СИС безоговорочно приняла заверения французского Второго бюро, что лучшим ответом на блицкриг будет укрепленная линия обороны и что линия Мажино будет представлять собой основное препятствие на пути немецких моторизованных частей. Эту точку зрения СИС выдала своим потребителям как большое достижение, но, когда выявилась абсолютная её несостоятельность, всю вину ей пришлось взять на себя(10).

Еще более серьезным провалом стала неспособность СИС предвидеть падение моральной стойкости французов. Здесь возникает вопрос, знала ли СИС о возможности такого развития событий или нет, а если знала, то почему не сообщила своим потребителям? Как минимум один сотрудник СИС, вращавшийся во французских правительственных и высших военных кругах, докладывал Мензису. что в случае войны Франция быстро заключит с Германией мир. Этот сотрудник. Кеннет де Курси, начал работать на СИС в качестве «неоплачиваемою любителя» с 1936 года по предложению Мензиса. «В 1937 году я обедал с Лавалем и сообщал Мензису все, что слышал, – вспоминал де Курси. – В начале 1940 года я обедал с одним французским генералом и видел многих членов французского Кабинета министров. Для меня стало совершенно очевидно, что Франция заключит сепаратный мир либо после крупного военного столкновения, либо до него. Я сказал Мензису об этом. Подозреваю, что он не сообщил о моих словах Черчиллю, потому что знал, что это не то, что Черчилль хотел бы услышать, а Мензису было важно сохранить его благосклонность»[15](11).

Теперь СИС стали презирать не только другие службы, развивавшие свои собственные разведывательные подразделения, но и Объединенный комитет по разведке (ОКР). Этот орган был создан в 1936 году для координации всех разведывательных операций и обработки и передачи по назначению полученных результатов. К началу войны его возглавлял Уильям Кавендиш-Бентинк. Форин офис, ЦПШ, СИС и МИ-5 имели там своих представителей, и вскоре СИС очутилась под огнем критики всех ведомств за весьма жалкие результаты своей деятельности. В июне 1940 года даже поступило предложение разделить СИС между остальными организациями, и Мензису потребовалась вся его ловкость и влияние на Уайтхолле, чтобы предотвратить разгон своего ведомства. Даже Черчилль начал разочаровываться в СИС. В ноябре того же года он попросил Генеральный штаб представить ему доклад о возможности полного расформирования СИС и замены её межведомственной разведывательной группой, подчиняющейся непосредственно Генеральному штабу(12).

Как мы увидим дальше, Мензис спас свою империю, хитро воспользовавшись шифровальщиками, которые перешли в его подчинение, и тем, что Черчилль романтически воспринимал разведывательную деятельность.

Достижения ОКР в общем-то мало способствовали поддержанию той идеи, что межведомственная разведывательная группа будет функционировать лучше, чем СИС. Оценка, данная ОКР в отношении дальнейших намерений Германии, тоже была весьма далека от истины. ОКР также весьма переоценивал военную мощь Франции, главным образом под влиянием главы армейской разведки генерал-майора Фредерика («Пэдди») Бомон-Несбитта, который заявлял, что «у Франции есть как минимум пять генералов столь же великих, как Фош». В результате ошибочной оценки Бомон-Несбитта «мы не разглядели, насколько Франция прогнила», заявил Кавендиш-Бентинк(13). ОКР быстро научился страховаться от потерь. В июле 1940 года ОКР представил Военному кабинету доклад «Приближение немецкого вторжения в Великобританию». В нем говорилось, что Германия готовится к вторжению либо к военным рейдам и «может начать действовать в любое удобное для нее время, но маловероятно, что она развернется во всю свою мощь до 15 июля». В другом докладе ОКР взвешивались возможности, имеющиеся у Германии, и делался следующий вывод: «Какой из возможных вариантов будет избран немцами, зависит не столько от логических предпосылок, сколько от личного непредсказуемого решения фюрера». Все остальные доклады комитета искусственны, тривиальны или не имеют отношения к делу. Какая польза была, например. Военному кабинету от информации, «полученной из достоверных источников, что немцы собираются провести парад своих войск в Париже где-то вскоре после 10 июля»(14).

Военный кабинет имел все шансы утонуть в разрастающемся потоке этих докладов, и Черчилль выразил по данному вопросу свое крайнее неудовольствие в меморандуме секретариату Военного кабинета: «Пожалуйста, посмотрите на ворох бумаг, полученных мною за одно утро… Все больше и больше народу занято написанием этих бумаг, количество которых только мешает делу»(15). Именно недовольство деятельностью ОКР и романтическое влечение Черчилля к необработанной информации толкнули его обратно в объятия Мензиса и СИС и способствовали дальнейшему существованию этой организации в нереформированном виде на протяжении всей войны.

Богатые молодые люди из высшего общества, набранные в штат СИС между двумя войнами, и бывшие индийские полицейские, на которых первые шипели и смотрели сверху вниз, быстро обнаружили, что их оттеснили в сторону после попыток сохранить в первозданном виде разваливающуюся посудину. Новобранцы военного времени не доверяли старым сотрудникам СИС. Один из этих бывших новобранцев вспоминал: «Вся организация была пронизана непотизмом. Серые, мрачные и абсолютно безликие люди; подчиненные, дублирующие других подчиненных, чтобы создать иллюзию мощи, и только удваивающие слабость; другие, запомнившиеся только благодаря своей ядовитой злобе или абсолютной ослиной глупости; и все это под руководством цепочки начальников, совершенно выдающихся по своей беспомощности. Вся организация в целом была дряхлой и некомпетентной»(16).

Однако созданная вокруг нее завеса тайны настолько хорошо ограждала СИС от внешнего мира, что, когда остатки разведслужб Нидерландов, Бельгии и Норвегии перегруппировались в Лондоне, все они по-прежнему верили мифу, что СИС – лучшая в мире разведывательная организация, и были абсолютно убеждены, что её огромная агентурная сеть продолжает благополучно работать в оккупированной Европе.

Правда заключалась в другом. СИС была захвачена врасплох скоростью продвижения немецких войск. Главы разведывательных отделений СИС, их сотрудники и вспомогательный персонал удрали в Лондон или в нейтральные страны. У СИС не было никаких планов создания подпольной агентурной сети, она не могла даже обеспечить уцелевших агентов радиопередатчиками для связи в Центром. Не было вначале разработано ни способов, ни путей заброски сотрудников на оккупированные территории для прояснения обстановки. Разочарование других ведомств в деятельности СИС очень усложнило для нее получение транспортных средств и оборудования, необходимых для переброски людей в страны, занятые немцами. Перед СИС маячила унизительная перспектива просить помощи у европейских разведслужб, осевших в Лондоне, поскольку без их содействия она не могла получить никаких сведений о происходящих на континенте событиях. Поляки получали разведданные от своих оставшихся в подполье агентов и от других европейских агентурных сетей. Их влияние простиралось на удивление далеко. Начиная с 1941 года, например, они регулярно сообщали о выходе немецких подводных лодок из Бордо, Бреста и Гавра. Удивительно хорошо были информированы чехи, голландцы и французы, которые также оказали СИС существенную помощь. Но СИС приходилось конкурировать с другими британскими спецслужбами, которые тоже стремились использовать возможности европейских разведок, находящихся в эмиграции. К концу 1940 года не менее пяти различных британских разведывательных подразделений пытались организовать совместные разведывательные операции с французами.