Йен Маккей - Является ли "анархо"-капитализм разновидностью анархизма? Страница 33

Следовательно, появится монополия частных государств, в дополнение к существующей монополии закона и это де факто монополия на силу в определенной области (т. е. что-то вроде публичного государства, управляемого акционерами). Новые компании, пытающиеся войти в «защитную» индустрию должны будут работать с существующим картелем, чтобы предоставлять услуги своим клиентам.

Картель в доминантной позиции и новые фирмы на рынок будут частью его или провалятся. Это точно такая же позиция, как у государства, с частными агентствами, свободными работать, если они подчиняются инструкция государства. Как и с монополистическим «всеобщим либертарианским сводом законов», если ты не подчиняешься требованиям, ты быстро выйдешь из бизнеса.

Также возможно, что появится множество картелей, с одним картелем, работающим на определенной территории. Потому что исполнение закона будет локализовано, и большинство преступлений появляется там, где живут преступники. Немногие преступники будут жить в Нью-Йорке и совершать преступления в Портленде. Однако, так как защитные компании должны кооперироваться, чтобы предоставлять свои услуги, так же должны картели. Немногие люди живут всю жизнь в одной местности, и поэтому фирмы из разных картелей должны входить в контакт, формируя картель из картелей.

Картель из картелей может быть менее могущественным, чем местный картель, но он все еще будет нужен, по той же самой причине что и местный картель. Поэтому «анархо»-капитализм будет, как существующий капитализм, отмечен серией публичных государств, покрывающих определенные территории, координируемых большими государствами на более высоких уровнях. Такой набор будет похожим на Соединенные Штаты во многом, за исключением, что он будет управляться напрямую богатыми акционерами без притворства «демократических» выборов. Более того, как в США и других государствах, там будет монополия правил и законов («всеобщий либертарианский свод законов»).

Некоторые «анархо»-капиталисты утверждают, что это не случится, но кооперация, необходимая, чтобы предоставлять услуги исполнения законов каким-то образом не превратится в сговор между компаниями. Однако, они быстро утверждают, что агентства изменники (например, так называемая «проблема мафии» или те, кто отрицают решения суда) выйдут из бизнеса из-за более высоких цен, связанных с конфликтами, а не арбитражем. Однако, эти более высокие цены обеспечены из-за того что обсуждаемые фирмы не кооперируются с другими. Если другие агентства бойкотируют фирму, но кооперируются со всеми другими, тогда бойкотируемая фирма будет в таком же невыгодном положении – независимо от того, является она разрушителем картеля или изменником.

«Анархо»-капиталисты пытаются совместить несовместимое. Если не может появиться наказание для фирм, не подчиняющимся правилам, тогда «анархо»-капитализм превратится в войну всех против всех, или, по меньшей мере, не могут быть предоставлены услуги социального мира и исполнения законов. Если фирмы не могут удержать других от разрушения социального мира, (сервис, который фирма предоставляет) тогда «анархо»-капитализм нестабилен и не будет оставаться упорядоченным, так как будут появляться агентства, которые служат интересам своих клиентов и приводят в исполнение свои законы за счет других. Если не может появиться сговор (или он слишком затратен), тогда не может появиться наказание для фирм, нарушающих правила, и «анархо»-капитализм является нестабильным.

Подводя итоги, «защитный» рынок частных государств имеет могущественные силы внутри него, превращающие его в монополию силы на данной территории. Из частно выбранной монополии на силу на специфической (в частном владении) области, рынок частных государств превратиться в монополию на силу во всей территории. Это происходит из-за необходимости мирных отношений между компаниями, отношений, которые необходимы фирме, чтобы удержать долю на рынке. Уникальные силы рынка, которые существуют в этой области, обеспечивают сговор и монополию.

Другими словами, система частных государств станет картелем и публичным государством – неподконтрольная никому, кроме своих акционеров, государство богатых, для богатых. Другими словами, фашизм.

F.6.4 Почему эти "защитные объединения" являются государствами?

Ясно, что «анархо»-капиталистические защитные ассоциации удовлетворяют критерию государства, указанному в разделе B.2 («Почему анархисты против государства»). Они охраняют собственность и сохраняют отношения власти, они практикуют принуждение, и являются иерархическими институтами, которые управляют людьми как «правящая элита», то есть те, кто использует обе управляющие силы и тех, кем они управляют. Таким образом, с анархической точки зрения, эти «защитные ассоциации» являются государствами.

Что интересно, однако, что по их собственному определению это «защитные ассоциации» являются государствами в «анархо»-капиталистическом смысле тоже. Сторонники капитализма определяют правительство (или государство) как организацию, имеющую монополию силы или принуждения на определенной территории. Относительно всего остального общества, эти защитные ассоциации будут иметь монополию силы и принуждения на определенной части собственности; таким образом, по собственному определению государства, эти ассоциации являются государствами!

Если мы посмотрим на определение Ротбардом государства, которое требует (а) власти на облагание налогом и/или (б) «принудительная монополия на предоставление защиты на данной территории», «анархо»-капитализм вступает в проблему.

Во-первых, стоимость найма защитных ассоциаций будет вычтена из богатства, созданного теми, кто использует, но не владеет собственностью капиталистов и лендлордов. Давайте не будем забывать, что капиталист будет нанимать работника или сдавать в аренду землю или здание, только если они получат прибыль, сделав так. Без труда работника, будет нечего продавать и не будет зарплат, чтобы платить за аренду. Таким образом, защитная фирма лендлорда или компании будет оплачена из доходов, собранных из капиталистической власти собирать дань из тех, кто использует, но не владеет собственностью. Другими словами, работники будут платить за агентства, которые осуществляют власть работодателя над ними через зарплатную систему и аренду – налоги в более хитрой форме.

Во-вторых, при капитализме большинство людей проводят большую часть дня на чужой собственности – то есть, они работают на капиталистов и/или живут в снимаемом жилье. Следовательно, если владелец собственности выбирает защитную ассоциацию, чтобы защищать свои заводы, фермы, сдаваемое жилье и так далее, их работники и арендаторы будут относиться к этому как к «принудительной монополии предоставления защиты на определенной территории". Безусловно, работники и арендаторы не смогут нанять свою собственную защитную компанию, чтобы экспроприировать у капиталистов и лендлордов. Поэтому, с точки зрения работников и арендаторов, собственники имеют монополию на защиту в данных областях. Конечно, «анархо»-капиталисты будут говорить, что арендаторы и работники «согласились» на все правила и условия контракта, когда они подписали его и поэтому монополия владельцев собственности не принудительная. Однако, аргумент о «согласии» настолько слаб в условиях неравенства, что бесполезен (смотри разделы F.2.4 и F.3.1, например) и, более того, он может быть использован для оправдания государства и использовался так. Другими словами, «согласие» само по себе не значит, что данный режим не этатистский (смотри раздел F.2.3 для большего по теме). Поэтому такой аргумент глубоко ущербен и может быть использован, чтобы оправдывать режимы, которые немногим лучше феодального капитализма (такие как города, принадлежащие компаниям, например – институт, против которого «анархо»-капитализм не имеет ничего против). Даже «всеобщий либертарианский свод законов» может быть признан «монополией на правление на определенной территории», особенно если у простых людей нет реальных способов повлиять на свод законов, потому что он зависит от рынка и определяется деньгами, или потому что это будет естественный закон и не может быть изменен простыми смертными.

Другими словами, если государство «присваивает себе монополию силы, максимальную власть, принимающей решения, на данной территории», [Rothbard, The Ethics of Liberty, стр. 170] тогда очевидно, что владелец собственности имеет такую власть. Владелец является, в конце концов, «максимальной властью, принимающей решения» на рабочем месте или своей земле. Если ты не нравишься боссу (например, если ты не подчиняешься приказам) тогда тебя увольняют. Если ты не можешь найти работу или арендовать землю, не согласившись на определенные условия (такие как не вступать в профсоюз или принимать услуги защитной фирмы, одобренной твоим работодателем) тогда ты либо подписываешь контракт либо ищешь что-то другое. Конечно, Ротбард не замечает, что боссы имеют монополию власти и вместо этого ссылается на «запрет добровольных покупок и продаж защитных и судебных услуг». [Op. Cit., стр. 171] Но точно так же, как закон контрактов позволяет запрещать профсоюзы на собственности, он может также запрещать покупку и продажу защитных и судебных услуг. (Может быть оспорено, что рыночные силы не допустят этого, но это маловероятно, так как боссы обычно имеют преимущества на рынке труда и работники должны идти на компромисс, чтобы получить работу – смотри раздел F.10.2 про то, почему так получается.) В конце концов, в городах, принадлежащих компаниям, только деньги компании были законными платежными средствами и единственным правоохранительным органом была полиция компании.