Английские корни Третьего Рейха. От британской к австро-баварской «расе господ» - Мануэль Саркисянц Страница 33

В период борьбы за отмену рабства Карлейль опубликовал выдержанное в расистском духе «Рассуждение о ниггере» (1840), где требовал, чтобы закон разрешал принуждать черных к полезной работе (на белых)[558]. Государство должно стать главным организатором рабочей силы, – утверждал Карлейль. Отдавая «мудрые приказы», государство должно добиваться «мудрого повиновения» – чтобы «из нищих бандитов возникли полки солдат промышленности», чтобы «не осталось рабочей силы вне полков»[559]. «Победителей хаоса», «завоевателей мировых империй», действующих в этом направлении, Карлейль считал достойными высших почестей[560], а насильственное установление коммерческой зависимости он относил к героическим деяниям[561]. Пуританский диктатор Англии Оливер Кромвель был бы, по мнению Карлейля, «великолепным фабрикантом»: «Я хотел бы, чтобы у нас был такой человек – он подавил бы для нас эту забастовку»[562].

Внедрение соответствующей доктрины подчинения «при господстве страха», утверждение «власти аристократов как данности», а также обесценивание интеллектуального потенциала, ненужного в таких условиях, – связываются с именем реформатора паблик-скул, директора школы Регби Томаса Арнольда (1795–1842)[563]. Жизнь в Итонской паблик-скул учила, что быть слабым – значит быть несчастным, a vae victis, «горе побежденным» – великий закон природы, – об этом вспоминали многие, в том числе и Джеймс Фицджеймс Стефен[564]. Таким образом, не один представитель правящего слоя Британии именно в Итоне усвоил «аристократический принцип устройства природы», «извечное верховенство силы и физической крепости…», на который позже ссылался и Адольф Гитлер[565]. Британский биограф Альфреда Розенберга находит нужным подчеркнуть, что «питомцы Итона поневоле бы покраснели, если бы им довелось прочесть, какую роль в истории Британской империи национал-социалисты приписывали их предшественникам». Этот биограф вполне обоснованно напоминает, что Адольф Гитлер не в последнюю очередь связывал британские политические успехи (как, например, столь долгое владычество над Индией с использованием малочисленных вооруженных сил) с наличием колониальных администраторов, сформированных английской системой воспитания[566].

Важнейшим методом этой системы являлось психологическое – и физическое – запугивание. Именно с воспитанием в паблик-скул связывают черты жестокости, проявлявшиеся в характере колониальных британцев. «Барьеры, созданные невежеством и страхом, привели расу господ к неврозу расовой ненависти, сравнимому лишь с маниакальным антисемитизмом фашистской Германии [в 1937 г.[567] ] … к садистскому отношению к индусам со стороны офицеров… Высказывается… мнение, что огромную долю ответственности за эти зверства несет британская система паблик-скул»[568]. Английские солдаты и грубые торговцы «изъяснялись с дерзкими туземцами при помощи кулаков»[569]. Простой солдат Фрэнк Ричардс давал советы, «как бить туземцев, не оставляя следов истязания»: «Следует быть очень осторожным при нанесении ударов индийцам. Почти у всех местных жителей сильно увеличена селезенка, поэтому любой удар может оказаться для них смертельным… Лучше всего брать с собой палку…» Этот совет был опубликован в оксфордском «Cricket Tour Report» в 1903 г. Другой солдат ударил слугу-индийца за то, что тот назвал его своим братом – т. е. равным себе. Этот солдат поступил в соответствии с принципом поведения, свойственным наименее обеспеченным представителям среднего класса: «Если вести себя с простым туземцем как с равным, он оскорбит тебя». Следуя этому же правилу, один полковник давал такие наставления: «Ни в коем случае не пытайтесь завести дружбу с туземцем… Если вы пообещали избить его, проследите, чтобы он получил свое… Туземцы не понимают доброго отношения» – такие примеры приводятся в «Идеологии Одержимости». В результате подобного рода наставлений у многих англичан сформировалась, например, привычка пользоваться хлыстом, чтобы проложить себе путь в толпе индийцев.

Такое же отношение распространялось и на жителей Африки. В «Прелюдии к империализму» описывается следующий случай, произошедший в Мозамбике: «Мне не хотелось бить туземца кулаком, и я залепил ему хорошую пощечину. Он… намеревался… ответить мне тем же… но получил еще одну затрещину, которая его вполне успокоила… но к сожалению, я сломал себе руку». А миссионеры в Африке спорили о том, до какой степени можно пороть туземцев-носильщиков[570].

Директор паблик-скул Харроу, Дж. Э.К. Уэллдон[571], с гордостью сообщал, что его ученик подбил оба глаза некоему египтянину за то, что тот позволил себе критически отозваться о британской расе[572]. Уэллдон подчеркивал, что положение завоевателей дает англичанам особые права (как в свое время римлянам). Один из его учеников, Лео Эмери[573], стал министром по делам (Британской) Индии, и, естественно, во внешней политике он был сторонником потворства расистскому Третьему рейху, населенному «расой господ». И неудивительно, что после начала войны его сын, попав в плен, начал формировать из военнопленных британский легион «для Адольфа Гитлера…»[574].

Таким образом идея о приоритете силы охватывала целые поколения. Представление о том, до какой степени в то время был распространен культ грубой силы – причем в демонстративной форме, – можно составить по книге Тома Хьюза[575] (ученика Томаса Арнольда из Регби) «Школьные годы Тома Брауна». Эта книга была написана для молодежи и стала настольной для нескольких поколений англичан. Ее «герой» Том «утверждает» себя в паблик-скул Регби прежде всего при помощи кулаков: «Если ты проигрываешь в споре, не раздумывай: может быть, победители были правы, – и тем более не признавай поражения. [Лучше] последуй примеру Брауна: дай им как следует – или заставь поднять руки»[576]. Эти идеи были высказаны задолго до возникновения Третьего рейха; позже Адольф Гитлер призывал именно к такому способу решения споров – с помощью кулаков. У Гитлера вызывало сожаление отсутствие у немецких офицеров готовности пускать в ход кулаки (а также избыток гуманистического духа у немецкой элиты). Ведь, по его мнению, немецкие офицеры могли бы подавить бунт своих солдат в ноябре 1918 г. с помощью одних только кулаков: «Будь наш… высший слой обучен боксу, немецкая революция… была бы невозможна»[577].

Корреспондент нацистской газеты «Völkischer Beobachter» с удовлетворением сообщал из Лондона, что там фактически действует общая воинская повинность для господствующих классов – «корпус офицерской подготовки» (Officer Training Corps). Во время всеобщей стачки 1926 г. – и вообще при каждой угрозе возникновения демонстраций – в качестве добровольных помощников полиции привлекались члены гольф-, теннис-, регби- и охотничьих клубов, которые все входили в «корпус офицерской подготовки». (Как отмечал Ханс Тост, «нескольких слов против [корпуса офицерской подготовки] было достаточно, чтобы виновный “дискуссионный клуб” был разогнан, а виновные ученики – если требовалось – выброшены из высшей школы». Можно привести в пример и Уильяма Джойса, которого называли «англичанин Гитлера», – он читал лекции, облачившись в форму корпуса офицерской подготовки[578].)

Британское воспитание вождей как подавление способности к критике и состраданию

Они прошли… урок расы, научивший их избавляться от всех эмоций.