Евгений Додолев - The Взгляд Страница 34

Имя Гдляна становится известным всей стране. На скамью подсудимых садятся все новые и новые функционеры. Названа и одиозная четверка делегатов XIX партконференции. Судят Чурбанова. Страна следит за развитием Карабахского кризиса.

Зарубежное слово «инфляция» становится понятным до боли. Первая забастовка в магазине «Мелодия». Пока это воспринимается как анекдот. Выиграна борьба за безлимитную подписку.

В Армении землетрясение. В этот год происходит консолидация правых сил общества. Борьба за миражи социализма начинается статьей в «Советской России»: Нина Андреева не может поступаться принципами. Первые бои правые выигрывают, и это придает сил их лидеру Егору Лигачеву, который становится рупором целого политического направления и символом года. ГОД ЛИГАЧЕВА».

«1989 год. Резко обозначились правые и левые. Пока в литературной среде. Печатают уже и Солженицына. Страна выбирает депутатов на Первый съезд Советов. Борьба, трагедии и победы предвыборной кампании рождают надежды на улучшение. Трансляцию съезда смотрят все с утра до ночи. Падает производительность труда. Мы взглянули на себя, на своих представителей в Кремле и поняли, какие мы разные. Национальный взрыв возникает незаметно, но стремительно. Апрельская трагедия в Тбилиси. Но есть и радости – выведены все войска из Афганистана. Центр общественного внимания перемещается в экономическую область. Бастуют шахтеры. Страна напряжена как никогда. Еще один синдром – экстрасенсы. События в Восточной Европе заставляют нас задуматься. Так мы не можем, но как мы хотим? II съезд. Люди устали. Они запутались и не верят. Они не хотят говорить о политике, они не хотят спорить о будущем. Еще одна надежда – предстоящие выборы в местные и республиканские Советы. Предвестницей тяжелых потрясений становится смерть Андрея Сахарова. Великий гуманист ушел из жизни, оставив нас у порога 90-х в тяжелых раздумьях. 89-й стал ГОДОМ САХАРОВА».

И спустя десять лет на страницах «Московской комсомолки» Кирилл Разлогов оглашает приговор: «Политическая элита и по сей день формируется по тем ж самым принципам. Как бояр вытесняли опричники, так президентская команда – старую номенклатуру. При этом верхушка, парадоксальным образом, состоит из людей той же крови. Потомков прежних элитарных фамилий. Ротация происходит постепенно, занимает порядка ста лет. Но характер функционирования общества почти не изменился. Речь вовсе не идет о семидесяти годах власти коммунистов, речь идет о тысячелетии. После семидесяти лет начать с нуля было бы не так сложно, но сбросить со счетов тысячу лет гораздо труднее. Убийства монархов, институт фаворитов, коррупция и компроматы, все это было всегда. Поэтому и говорить об этом следует, не возмущенно негодуя, а отстраненно-аналитически.

Наш политический класс уже давно, с семидесятых годов, абсолютно лишен каких бы то ни было политических, идеологических и экономических сверхзадач и целей. Он исходит из того, что страна спасению не подлежит, а подлежит лишь “держанию в узде” (блестящая формулировка Вадима Межуева) и ограблению. Возможности ограбления даются тогда, когда ты причастен к власти. Будь то к власти вооруженной (или преступной), власти экономической (власти богатства) или власти политической. Эти три уровня власти обычно взаимосвязаны, но мы ведем речь о политическом классе, который в данный момент как раз не имеет ни достаточного экономического могущества, ни достаточной преступной силы.

Поэтому он заинтересован только в одном: оказаться рядом с победителем. И многочисленным представителям этого класса абсолютно все равно кто, как и какой ценой победит.

Самое любопытное, что в среде политической элиты нет идеи, что можно каким-то образом страну развить. Ни одна из политических сил на самом деле не верит, что можно богатеть не против, а вместе с отечеством».

В студенческие времена, когда я в приступах графомании сочинял для друзей-приятелей разные тексты, мне пришла в голову мысль о сценарии про нравы населения планеты Ялмез. Все там как у нас. Гуманоиды-ялмезяне от землян ничем не отличаются. Почти. Ведут войны, строят города, покоряют стихию ялмезийскую. Но! Есть существенное «но». По понятиям ялмезян, потребление пищи является процессом тотально интимным & безмерно сакральным. Как для землян – процесс производства других землян. То есть «занятие любовью». Sex. Бум-бум. Половой акт.

На Ялмезе влюбленная пара для того, чтобы совместно трапезничать, должна зарегистрироваться в типазагсе. Что, впрочем, не мешает ялмезянам с юных лет без всяких обязательств трескать по углам сникерсы и прочие диабет-полезности. Обычно на двоих. Бывают, конечно, и совместные обеды, но отношение к ним, как в Европе к групповому блуду: в целом, добродушно снисходительное, но при этом официально социумом неодобряемое. Ужин с малознакомым ялмезянином расценивается как нарушение веками установленных правил. В некоторых провинциях Ялмеза жратва с представителем того же пола карается не только суровым общественным порицанием, но и солидным штрафом (раньше там вообще сажали за такие эксперименты). Масса литературы издается, в которой медики подробно + убедительно рассказывают, что поглощение калорий вне семейного круга чревато диабетом, гастритом, колитом, панкреатитом и другими постыдными недугами. Счастливую пару после оформления в типазагсе и разгульного группового секса друзья и родичи сопровождают в нарядно оформленную спальню столовую, где они по традиции вкушают яства до полного обжорного упоения. При этом допустимы даже перверсии: всякие там тирамису и кормление друг друга с ложечки (правда, за игры в стилистике «Девяти с половиной недель», когда жених невесте глаза завязывает и сладострастно пихает ей в рот яства из холодильника – можно схлопотать отлучение от церкви).

При этом есть там и шикарные рестораны и кафэшки разных ценовых категорий. Туда можно прийти и соло, и с партнером. И предаться чревоугодию на глазах других раскованных сограждан, которых, правда, религиозные деятели планеты числят извращенцами.

Ну а вот к половухе в этом мире относятся так же, как на Земле к употреблению пищи. Они там трахаются, где и когда захотят (хотя в храмах в целом не принято). Можно и в сквере на лавочке по-быстрому перепихнуться. На каждом углу – заведения, куда можно заглянуть для удовлетворения сексуального влечения. Можно по-быстрому (называется не так грубо как у нас – фастфуд: но тоже не оч романтично – слив балонов). А можно и торжественно, в престижном, роскошном заведении, где паре (или – как угодно, хоть трио, хоть квартету, etc.) в занятиях сексом будут ассистировать специально-обученные люди, которых здесь называют официантами.

Ну, короче, ясно.

К чему я вспомнил о своем сценарии тридцатилетней давности? Обсуждал со своим матерым знакомым, легендой отечественного рока забавную ТВ-накладку. Анастасия Волочкова пострадала от нерадивости теле-профи. Стала с их подачи АнатСасией. Именно таким титром представили гламурную диву редакторы НТВ в проекте «Моя исповедь». О эти теле-исповеди! O tempora! O mores!

МК-художник Алексей Меринов цепким взгляда профессионала узрел двусмысленную опечатку: «Поздравляю НТВ с очередной творческой победой… хорошо хоть, что через «А» написали… ну, а теперь и футбол можно посмотреть расслабленно. Круче этого, думаю, по телевизору уже не увижу».

Самые распространенные комменты в блогосфере: «Очередная победа Фрейда».

И вот мой собеседник разумно заметил: гламурная богема живет по своим законам и то, что обывателю кажется несчастьем (ну, например, такая скандальная оЧепятка по Фрейду), для «звезды» = удача. Или, как принято приговаривать в блогосфере, «пЕар». И подумалось мне: звездами становятся те, кто рожден на Ялмезе. Элита (не только в России и не только в XXI веке) живет по своим законам. Впрочем, само по себе признание этих правил игры не превращает рядового землянина в избранного. Здесь, наверное, блюстители нравов попытаются негативную коннотацию уловить. Да нет, нефига. «Песня совсем не о том» (©Танич). Я не считаю тех, которые в представлениях о прекрасном и/или правильном кардинально отличаются от меня и стесняются обедать на открытой веранде, но при этом считают нормальным предаваться соитию на этой самой веранде, заведомо плохими. Другие, они никак не хуже. Но и не лучше, впрочем. Просто ДРУГИЕ. Это надо знать. И жить с этим знанием. Не заморачиваясь.

Реинкарнация?

Прочитал в «Комсомолке» mot Александра Любимова о нео-»Взгляде»: «В современном прочтении «Взгляд» мог бы быть программой, которая в некотором смысле анархистская по отношению к современным ценностям – к коммерциализации, к безудержному потреблению, которым охвачена сегодня Россия. Будет ли это популярно, не знаю, потому что вкусить все это еще нужно, еще не прошел тот порог, когда будет создана новая культура, более сдержанная, более скромная. Сегодня каждый человек, если ему удалось купить «Рено Логан», уже чувствует себя олигархом в своем маленьком окружении. Ему это важно. Это нужно понимать. Что касается политической журналистики, очень трудно журналистам сегодня поспевать за тем, что делает правительство. Особенно когда нет ни одной оппозиционной силы, которая могла бы представить такую программу, которая бы удовлетворила хоть кого-то. И в этом есть специфика момента. Что сегодня нет ни одной силы в обществе, которая реально может что-либо противопоставить тому, что делает правительство. Что-то покричать по поводу того, что «Путин – фашист!», они могут. Или в какой-нибудь газете публиковать статьи, которые совершенно не соответствуют действительности, тоже могут. А реально противопоставить политическим и экономическим реформам всерьез какую-то программу… сегодня такой политической силы, на мой взгляд, нет. Очень трудно журналисту в такой ситуации. Журналист же не сам по себе политик, который двигает политику, он, скорее, освещает. Он берет что-то из той среды, в которой сам обитает».